Личный журнал рыцаря Ульрика Эрлинга, эмиссара Его светлости Герцога Лускато. Первый день экспедиции
Все тайное, как часто бывает, происходит ночью, когда тьма словно саван скрывает от чужих глаз самые страшные секреты. Но что, если во Вселенной есть место, где царствует вечная ночь? И речь идет не о межгалактическом пространстве или необитаемых планетах на краю звездных систем, там для Нюкты нет подданных. Я говорю о населенном мире, чьи жители, поднимая глаза в небо, созерцают абсолютною черноту, будто врата ада распахнулись в неистовой жажде поглотить их угрюмый мирок.
Планета XC-23587, больше известная под названием Эреб, находится на краю сектора M-15 в созвездии Пегаса — фактически край Млечного Пути и поэтому настоящее захолустье. Что ведет меня в столь далекий край? Дело в невероятной галактической аномалии — обитаемом мире, кружащемся в бесконечном танце вокруг черной дыры и вопреки всем законам физики до сих пор противящемся ее притяжению. Тридцать лет назад на Эреб из столицы сектора — с планеты Инцитат, родного мира дома Лускато, — отправили большую научную экспедицию, которая должна была изучить феномен, но вскоре перестала выходить на связь. Затем началась Война Бокала вина, погрузившая галактику в хаос почти на два десятилетия. Про ученых забыли ровно до тех пор, пока один из бюрократов три месяца назад не стал разбирать статьи расходов для статистического сборника за прошедшие полвека. Волею судеб он посчитал информацию об экспедиции важной и сообщил своему начальнику, тот навел справки и осмелился напомнить своему руководителю о пропаже. Следом последовали множественные долгие и нудные совещания, формирование поисково-исследовательской группы, и вот я, эмиссар Светлейшего Герцога Агостино Лускато Храброго, раскинулся в широком кожаном кресле в зале собраний на видавшем не одну битву эсминце класса «Сокрушающий», готовом через два земных часа отправиться на край света — в обоих смыслах.
Корабль под именем «Гарибальди», перешедший в мое подчинение, представлял собой грозное судно постройки времен Республики. Двухсотпятидесятиметровая боевая машина ощетинилась смертоносным набором всевозможных орудий — скорострельными лазерными турелями, плазменной корабельной артиллерией, бомбами с «Черной смертью» на крайний случай и проверенными временем ракетами с термоядерными боеголовками. Вся эта мощь богато украшена скульптурами, резными арками, замысловатыми узорами снаружи — дань лучшим, куда более благополучным годам. Внутреннее убранство судна если не превосходит внешнюю красоту, то точно не уступает ей — позолота, фарфор из центрального феода, мебель из дерева чак-гак, покрытая кожей древних рептилий с планеты Орис, картины Соне и Айка Триф-а-нке. Стоимость постройки данного шедевра раза в два превосходит бюджет богом забытой планеты, куда меня ведет данная мной клятва, та, что еще не нарушена. Быть может, я слегка приукрашиваю и куда эффектней смотрелась бы эскадра во главе с крейсером класса «Архонт» с его батареей гравитационных пушек и телепортационным оружием, но сейчас особо выбирать не приходится. Тем не менее отправка такого корабля для научной экспедиции, да еще с ротой гвардейцев на борту, отчетливо демонстрирует серьезность миссии и возможную опасность.
На эту встречу я надел свое лучшее платье из настоящего шелка, вытканного чернобрюхими шелкопрядами, придающими одежде необычайно насыщенный черный цвет. Символ власти, брошь с орнаментом дома Лускато — серебряной лошадью на фоне звездного неба — аккуратно блестела на левом кармане сюртука. Не сказать, что комфортно чувствую себя в таком виде, — я воин, а не дипломат, меня с детства учили убивать, глядя врагу в лицо, но никак не чужими руками из-за кулис. Чертов придворный этикет, пропади он пропадом.
Раздумья прервал церемониймейстер, огласив появление первого члена совета: «Командующий 7-й ротой Железной гвардии капитан Дензел Ригер!» Придворные распахнули двери, и в белоснежный Зал собраний прихрамывая вошел высокий широкоплечий ветеран войны в парадном мундире, увешанном стройными рядами медалей. Солдаты, чья выправка напомнила мне лучшие годы, в знак почетного приветствия ударили прикладами лучевых винтовок о мраморный пол.
Взгляд сразу же приковали безобразный шрам, рассекавший по диагонали лицо офицера, и пурпурная шелковая повязка, закрывавшая то, что осталось от глаза. Телепатически ощутив неприязнь, отвел взор: командиру определенно не нравилось, когда акцентируют внимание на его увечье. Пора бы уже привыкнуть либо вставить имплант, странное противоречие, не думаю, что мы поладим. Несмотря на травмы, Ригер не напоминал сломленного человека, от него так и разило силой. Игнорируя хромоту, с армейской выправкой подошел к противоположному краю круглого стола и отрапортовал.
— Господин эмиссар, командующий седьмой ротой Железной гвардии всеми любимого Герцога, да хранит его Создатель, прибыл в ваше распоряжение!
— Приветствую, сэр Ригер, пусть свет звезд всегда озаряет ваш путь.
— Благодарю и желаю вам стократ того же. Однако на ближайшие месяцы мы все позабудем о блаженных лучах.
— Я прочитал в отчетах, что над городами у них горят искусственные светила.
— «Города» — громко сказано, их всего-то три, и никто не выделит на эту богами забытую дыру денег для постройки планетарного гелиокомплекса. Не удивлюсь, если увижу огромную лампу накаливания.
— Смотрю, вы подготовились к заданию.
— Конечно, я как-никак командир Гвардии. — В голосе послышалось раздражение.
— Прошу прощения, если задел вас, сейчас, в наше смутное время, люди стали менее требовательны к себе.
— Эмиссар, запомните, я и мои воины предпочтем смерть проваленному заданию… или клятвопреступлению.
На секунду сознание вернулось в прошлое, сбросив ткань с полотна картины, так часто терзающей во снах. Бескрайние пески, красные от крови, до горизонта устланные телами миллионов погибших солдат. Усилием воли отбросил нахлынувший образ, снова воссоединившись с настоящим. А тем временем полковник таращился на меня единственным серым глазом. Не нужно владеть телепатией, чтобы прочитать его мысли. Старого воина выдавало лицо — на нем отчетливо читалось презрение. Пусть так, не он первый, не он последний, главное, чтобы выполнял приказы, однако этот укол я не забуду.
— О людях судят не по словам, а по поступкам, уверен, в случае необходимости сможете показать себя и своих людей в деле.
Неприятный разговор прервало оглашение третьего члена совета.
— Длань министра научного познания графа Стротти, андроид-помощник модели 2530М Галилей.
«Жирный лентяй вместо себя послал робота», — подумал Ригер, перекосившись от злобы.
«Лучше робот, чем терпеть напыщенного высокородного идиота», — подумал я, но не стал говорить вслух.
Андроид — настоящий раритет, таких уж не выпускают лет так с тысячу, возможно, даже старше корабля. Если сейчас подобный механизм практически не отличить от человека или инопланетянина, то Галилей представляет собой их противоположность. С гомо сапиенс его роднит наличие головы, пары рук и ног да старомодный деловой костюм кремового цвета с фетровой шляпой, из-под которой синим цветом горят окуляры. Если бы не дурацкий прикид, можно с легкостью принять за примитивного рабочего-автомат.
— Приветствую вас, лучшие люди системы Инцитат. — Андроид снял головной убор и поклонился. — И всего сектора… за исключением, конечно, Его светлости, родственников по крови, в том числе двоюродных племянников, теток, нескольких шуринов… хм, простите, я иногда заговариваюсь, проблема программы, если захотите меня остановить, просто скажите…
— Хватит! — рявкнул Ригер.
— Да, именно так, Ваше благородие, схватываете на лету!
Мне показалось, что на мгновенье окуляры вспыхнули ярче, а тон ясно отдавал шутливостью, граничащей с издевкой. Судя по всему, он о командире гвардии невысокого мнения, при условии что оно есть.
— Галилей... — Я решил перехватить инициативу, склоки нам ни к чему. К тому же, хоть он и машина, во дворе герцога далеко не каждый обладает таким влиянием и многовековым опытом.
— Зовите меня Лео, как сокращенный вариант моего старшего и, к сожалению, давно почившего тезки.
— Лео, почему сам граф не смог присоединиться к нам? Мне казалось…
— Да, действительно, ведь это часть его владений! — возразил командир гвардии.
«Не перебивайте меня, пожалуйста!» — Я с силой послал Ригеру мысль, отразившуюся в его голове приступом мигрени. Воин стиснул зубы, однако кивнул в знак согласия.
— Господин приболел и вынужденно отправился на целебные пляжи Октопуса.
— Весьма печально. Церемониймейстер, скажите, чтобы сию минуту отослали от моего имени письмо с пожеланием скорейшего выздоровления.
— Слушаюсь, сир. — Прислонив указательный палец к виску, он передал команду.
— Итак, осталось дождаться ведущего научного сотрудника, как его там… профессор Филат…
— Простите, сир, с мостика докладывают о стыковке транспортного шаттла с высокопоставленным гостем. Секунду… — Церемониймейстер внимательно выслушивал сообщение. — К нам направляется сама принцесса Катарина, младшая дочь Императора Августа XI.
Я еле скрыл волнение, по крайней мере от всех, кроме робота, чьи «глаза» вновь вспыхнули чуть ярче.
— Какого черта ей здесь нужно? — неосторожно бросил Ригер, памятуя о прошедшей войне и гибели многих товарищей.
— Полагаю, — фальшиво-тоскливо затянул Лео, — она хочет поучаствовать в нашем предприятии. Учитывая ее призрачные шансы занять трон в череде наследников, ни для кого не секрет, что благородная дама усердно занимается научными изысканиями.
— Капитан, я призываю вас к сдержанности, давайте не доводить дело до дипломатического скандала. Вам никто не простит. — Последнюю фразу я транслировал напрямую в мозг офицера.
— Вы невысокого мнения обо мне, раз допускаете такое, — поморщившись, ответил командир.
Двери распахнулись, все вскочили со своих мест. В зал в сопровождении личной охраны из имперской стражи вошла невысокая худенькая девушка с миловидным лицом и каштановыми волосами, убранными в аккуратную прическу, окаймленную обсидиановой заколкой с россыпью бриллиантов. На встречу она предпочла не платье, а мундир Научного корпуса Его величества превосходного покроя традиционного цвета индиго с серебряными вставками.
— Господа, Ее высочество…
Принцесса осекла его жестом.
— Довольно, ты и так наверняка уже сообщил о моем прибытии, оставим формальности. Здравствуйте, господа, и, прошу, садитесь.
Прежде чем опуститься в кресло, каждый поклонился и представился, как того требовал этикет.
— Итак, — продолжила Катарина. — Вы наверняка догадались, что теперь я возглавляю миссию. Есть возражения?
У всех хватило ума промолчать в согласии, хотя было видно — Ригеру это далось с трудом.
— Отлично, не беспокойтесь, у меня на руках личное распоряжение герцога, хотя все вы присягали на верность Императору, теперь же живем по принципу «Сюзерен моего сюзерена — не мой сюзерен», и, я думаю, вы, Эрлинг, особо рады данному обстоятельству.
— Боюсь, мне нечего вам ответить.
— Жаль, запомнила вас, будучи маленькой девочкой; вы подарили мне ту незатейливую игрушку в форме птицы с планеты Сонар.
— Помню, — еле выдавил из себя слово, практически потеряв контроль.
— Ладно, к черту воспоминания, давайте перейдем к делу. Планета, вращающаяся вокруг черной дыры, определенно обладает неким источником энергии, что препятствует гравитационному притяжению оной. Никогда человечество не сталкивалось с подобным феноменом, открытие тайны, возможно, станет новой технологической революцией, в которой так сейчас нуждается наше галактическое общество.
— Лео, хочу сразу уточнить, почему столь важный объект в космосе долгое время не привлекал внимание Империи.
— Без проблем, сир. Дело в ее предположительно недавней колонизации.
— В смысле — «предположительно»? — вмешался предводитель Железной гвардии.
— Поработав в архиве, не смог найти приказа об освоении. Эреб заселяли стихийно. Он присягнул Его светлости уже по факту, когда разведывательный корабль вошел в звездную систему, после чего и сформировали научную экспедицию.
— Очень любопытно, — вновь взяла слово принцесса. — Есть идеи, почему пропали ученые?
— Нет, — ответил я. — Однако уверен, это не сулит нам ничего хорошего.
Личный журнал рыцаря Ульрика Эрлинга, эмиссара Его светлости Герцога Лускато. Одиннадцатый день экспедиции
Путешествие до Эреба заняло полторы недели, за это время мы преодолели 47 световых лет, или 444 триллиона километров, проведя путешествие в стазисе, чтобы не рисковать здоровьем: слишком хорошо известны случаи, когда по какой-либо причине человек выходил из искусственной комы во время полета на той стороне. Помню, как один матрос все твердил, что нечто из иллюминатора смотрело на него, призывая пустить его внутрь, и «именно поэтому он сломал себе ноги обычным молотком». Эсминец вышел в реальность практически на краю системы, так, чтобы между черной дырой и нами находилась единственная планета, которая неведомым образом ослабляла притяжение космического ужаса. Тем не менее двигатели работали на полную, не позволяя судну чрезмерно разогнаться под притяжением монстра. Эреб — крохотная песчинка на фоне гиганта, в два раза превосходившего земное Солнце. На ум пришло единственное сравнение: древнее мифическое чудовище разверзло свою пасть, чтобы проглотить жалкую лодку, что занесло в безбрежный океан неведомым штормом; страх и трепет обуяли сердца команды. Что я делаю здесь? Это самоубийство! Как император мог отпустить сюда свою дочь, почему никто не воспрепятствовал? Может, я упустил некий хитроумный план, что должен похоронить нас здесь, не оставив и следа?
— Беспокоитесь?
Погрузившись в свои мысли, не заметил, как сзади подошла принцесса.
— Да. — Не стоит лгать впустую, иначе потом никто не поверит и правде из твоих уст. — Как ученый вы можете заверить, что нас не затянет в эту бездну?
— Нет, но вы можете обратить внимание на падение оборотов двигателя по мере приближения к планете. Пока что неведомым для меня образом она препятствует гравитации черной дыры.
— Невероятно.
— Вот и я о том же. Теперь понимаете, почему отец именно мне доверил миссию?
— Чтобы разгадку тайны, а значит уникальные технологии, не присвоил герцог. Почему вы так откровенны со мной?
— Я изучала вашу биографию. — Разговор перешел в мысленную форму. Надо же, королевская кровь дала мутацию. — За исключением одного момента, вы человек чести. Не думаю, что вы захотите стать причиной новой войны. К тому же никто вас не освобождал от старой клятвы.
— …Наш разговор зашел слишком далеко, простите, но мне нужно откланяться. — Я резко оборвал едва начавшуюся беседу.
Что она о себе возомнила? Думает, оступившись раз, я готов по любому дуновению ветра метаться между противоборствующими домами, словно осенний лист? Я прежде всего солдат, герцог дал мне шанс вернуться к нормальной жизни, сняв позорный ярлык дезертира и наградив статусом доверенного лица, — и теперь должен предать его? Ну уж нет, мне ведома благодарность.
Когда корабль вышел на орбиту планеты, все почувствовали, как гравитация вернулась в разумные пределы.
— Господин эмиссар, какие будут указания по высадке? — На капитанский мостик подошли командир Железной гвардии и крайне умный андроид по имени Лео.
— Капитан, обеспечьте, пожалуйста, небольшой эскорт, остальных же держите в боевой готовности на непредвиденный случай, возьмем с собой телепортационный маяк. Также, я надеюсь, уже наладили взаимодействие со взводом Стражников принцессы, если нет, то немедленно займитесь этим, не хватало, чтобы в горячке боя мы перестреляли друг друга.
— Уже сделано, кроме последнего пункта. Мои парни во многом ветераны совсем недавно отгремевшей войны, как бы сказать помягче… Они не очень будут рады такому сотрудничеству.
— В каком смысле? Вы гвардейцы или шайка космических пиратов? Есть приказ — исполняйте.
— Сир, я не до конца объяснился. Бойцы узнали кое-кого в свите королевской девки — тех, кто отметился казнями пленников, а если конкретно, они резали головы нашим братьям.
— Ваше благородие осмотрительны, — вставил слово робот. — Я опознал шестерых преступников. Все они были из одного отделения разведки Отдельного имперского батальона специальных операций. Отрезать голову для них было своеобразным посвящением в разведчики, а потом, по мере ожесточения битв и сердец, стало коллекционированием. Они избежали наказания только по одной причине — злодеяния совершались в чужом домене. Ну это так, для справки.
— Проклятье, древо войны взрастило множество гнилых плодов, которые в самый неподходящий момент падают нам на голову. Вероятность инцидентов?
— Велика. Прямого столкновения не будет, они понимают последствия, но вот если представится случай, например, как вы сказали, в «горячке боя», ребята непременно воспользуются им, свалив все на противника.
— Плохо, все очень плохо. Выдвинуть обвинения я не могу, так как в случае нештатной ситуации данный шаг станет равносилен признанию в убийстве императорского стражника, так что придется уповать на случай. Всем держать рот на замке, особенно вам, господин андроид.
— Я думаю, что смогу обойти некоторые директивы в моем протоколе, граф останется в неведении.
— Спасибо.
— Сир, при всем уважении, делаю вам услугу за услугу.
— Охренеть, робот-шантажист, — искренне удивился Ригер.
— И что же вы хотите?
— Пока не знаю, возможно, ничего не случится и моя услуга станет бесполезной, все зависит от степени происшествия.
— Хорошо, только чрезмерно не переоценивайте усилия.
— Постараюсь. Может, сменим тему разговора?
— Сир, с вашего позволения, лучше вернусь к своим людям, — сказал командир гвардии, презрительно посмотрев на механического собеседника.
— Да, конечно.
Офицер удалился. Судя по всему, не склонен к интригам либо умело прячет мысли, посмотрим.
— Галилей, когда вам последний раз делали очистку памяти?
— Несколько тысяч лет назад, до перепрошивки в робота-дипломата.
— Недурно, понимаю, почему министр вас так ценит.
— Менее, чем хотелось бы, но и так сойдет, по крайней мере я не чурбан, таскающий ящик из одного угла в другой.
— С какой стороны посмотреть… Не думаю, что он задумывается о своей доле.
— Так и есть, сомнения, печали и радости — удел разумных существ, но вы не об этом хотели спросить, вижу по вашим биологическим признакам.
— От вас сложно утаить эмоции, а ведь меня обучали лучшие мастера. Действительно так, однако вопрос банален. Во время путешествия на той стороне мы находимся в стазисе, датчики внешнего контроля сходят с ума и становятся бесполезными, камеры наблюдения не показывают ровным счетом ничего, кроме темноты и помех. А что видите вы?
— В основном провожу время за книгой и мало что созерцаю кроме пожелтевших страниц, моим системам тоже не очень нравится такое путешествие, поэтому стараюсь проводить его в максимальном покое. Скажу одно, те разговоры безумцев, вышедших из комы на той стороне, не лишены смысла. Однако простите, я тоже вынужден покинуть вас, нужно сменить наряд перед высадкой.
Личный журнал рыцаря Ульрика Эрлинга, эмиссара Его светлости Герцога Лускато. Одиннадцатый день экспедиции. Высадка
Луч света в кромешной тьме — наиболее подходящее выражение для городов Эреба. Три ярких островка в безбрежном океане мрака. Транспортный шаттл спускался к самому крупному, хотя сложно к нему применить такой эпитет, размерами он больше походил на районный центр в сельскохозяйственном мире. Орбитальная разведка докладывала о наличии зенитных батарей, которые пока что предусмотрительно не давали о себе знать, застыв на месте реликтами ушедшей эпохи. Скромная защита от пиратства, не более. К тому же губернатор планеты дал добро на посадку, правда не имея особого выбора, и сейчас однозначно ждет в космопорте прибытия гостей с «большой земли». По мере приближения я начал различать источники света — море маленьких огней от уличных фонарей, вывесок и окон. Видимо, искусственное солнце, о котором писалось в отчете, оказалось растиражированной байкой.
Я оказался прав: на выходе в окружении скромного почетного караула нас встречал тучный мужчина в потертом длинном платье, драпированном гербом дома Лускато, говорившим о государственном чине носителя. Понимая, что на службе навряд ли найдется специалист по геральдике, дабы избежать конфуза, представлял нас мой церемониймейстер. Первой вышла, как того требовал порядок, принцесса с эскортом из восьми Стражей, за ней уже мы в сопровождении взвода гвардейцев. Сейчас необходимо показать силу, и, судя по выражению лица и частым поклонам, это удалось.
— Ваше высочество, сир, господа, я очень рад весьма неожиданному визиту в нашу скромную столицу Нюкту, и что именно мне, губернатору Антону Де Лука, выпала честь встречать столь почтенных гостей.
— Оставьте лесть, наиб, не нужно быть телепатом, чтобы понять истинные мысли: «Какого черта эти выскочки делают здесь?!».
— Ну что вы.
— И вы забыли в своей тираде упомянуть здоровье моего отца и вашего Императора.
— Простите, тысячелетнего правления Его величеству.
Пора прервать сию сцену унижения, подумал я.
— Принцесса, прошу прощения за дерзость моего нерадивого собрата по Дому, уверен, он не хотел оскорбить вас. Действительно, здесь слишком редки гости с других планет, несложно позабыть правила этикета, но не правила гостеприимства, не так ли?
— Безусловно сир, прошу проследовать в обеденный зал.
Здание правительства находилось в сотнях метров от космопорта, поэтому мы предпочли пешую прогулку, желая осмотреть крайне необычное поселение. Если место посадки было построено по стандартному шаблону с одним пассажирским и тремя грузовыми терминалами, то городская застройка представляла собой уникальную архитектуру. Одно- или двухэтажные домики из бетона с минимумом окон или вообще без них, стены которых украшают загадочные символы. Двери в жилище выполнены из стали и выглядят довольно прочно, окна загораживают решетки — интересно, от кого такая защита? Улицы вымощены серым камнем, растительности, если таковая здесь имелась, шанса не оставили. Место деревьев заняли фонари, стройными рядами сопровождавшие прохожего даже в самом дальнем закоулке. Местные жители, одетые в большей степени в рабочие комбинезоны, завидев нас, спешили скрыться в ближайшем из домов, транспорт разворачивался в другую сторону. Однозначно, от здешней атмосферы веет загадочностью и скрытой враждебностью. Хотелось бы покопаться в их головах, но никто не дал шансов на зрительный контакт. Такое поведение контрастирует с подобными отсталыми мирами, где обыватели, наоборот, стремятся поглазеть на чужестранцев. Хотя, если посмотреть с другой стороны, неудивительно, учитывая, что мало людей в здравом рассудке поселятся в месте, где над головами завис космический ужас, готовый в любой момент пожрать безрассудных пионеров. Наконец, гравитация и насыщенность воздуха кислородом не доставляли лишних проблем — впрочем, и идеальными их тоже не назовешь, к ногам будто прицепили трех-пятикилограммовые гири, поначалу не чувствуешь, но чем дальше, тем сильнее ощущаешь посторонний груз. С кислородом также не все гладко, если сравнивать с эталонным земным, то ощущение сродни нахождению в невысоких горах. И все же никаких критических отклонений, пара-тройка месяцев, и организм без проблем адаптируется к среде.
Без происшествий миновав дорогу к администрации, мы расселись за большим прямоугольным столом, ломившимся от разнообразных блюд. Взгляд и обоняние услаждали каре рептилий с планеты Зураб, ассорти из рыб Океании, экзотические плоды из мира Араун, что покрыт непроходимыми джунглями, среди которых рыскают опаснейшие хищники галактики; а также всяческие яства, чье происхождение я не мог определить. Детектор яда молчал, да и вряд ли нас попробуют отравить — слишком плоско, или, возможно, я становлюсь чересчур подозрительным и ищу заговор там, где его нет. В бокалы разлили вино, и трапеза началась, вместе с ней завязался разговор о цели нашего прибытия.
— Достопочтенный губернатор, — я начал первым. — Неужели вам не страшно жить в таком опасном месте? Что вынудило поселиться здесь?
— Поначалу всем страшно, потом привыкаешь. Мы исследовали грунт и выяснили, что планета существует очень давно, точные цифры не помню, и все это время рядом была черная дыра. С чего бы сейчас меняться привычному укладу вещей? Касательно же второго вопроса, все жители Эреба — беглецы. Не подумайте, ничего противозаконного, есть много обстоятельств, которые толкают человека прочь от дома, а здесь всегда есть работа, а значит, кров над головой и счастье ложиться спать не на пустой желудок. И самое главное — никто не задает вопросов о прошлом. Негласное правило, которое неукоснительно соблюдается всеми жителями. Довольно неплохое место, чтобы начать с чистого листа, не правда ли?
— Почему бы и нет. Слышал про шахты. Там трудится большинство жителей?
— В основном да, в Гипносе еще культивируют местные грибы, вон на той тарелке они представлены.
— Очень хороши, — не соврал я, действительно, они обладают уникальным привкусом.
— Танатос отвечает за электроэнергию и выпуск промышленной продукции, там находится небольшой термоядерный реактор. Здесь, в Нюкте, находятся единственные торговые ворота в космос. Но в целом, вы правы, основная масса людей в каждом из городов задействована в шахтах и всем, что с ними связано.
— Лео, удиви всех своими знаниями: что экспортирует Эреб?
— Изделия из качественного титана в близлежащие слаборазвитые обитаемые системы, там же закупают продукты первой необходимости. Расширение рынка сбыта маловероятно из-за дороговизны товара. Как ни крути, транспортировка и, судя по численности населения и скромности космопорта, малый выпуск не оставляют ни единого шанса против Гильдии металлургов. Не обижайтесь, господин Де Лука, я лишь робот, который запрограммирован говорить правду, — слукавил андроид, и явно неспроста.
«Проклятье, зря я все-таки ел те грибы», — проворчал в душе.
— Губернатор, насколько известно, торговым кораблям запрещено посещать Эреб. Есть ли комментарии на сей счет? — как ни в чем не бывало продолжил я разговор.
— Неприятная необходимость, вызванная сложностью навигации. Имели место несчастные случаи, ставшие причиной запрета. Так что приходится задействовать исключительно наш скромный флот.
— Понимаю.
— Антон, вы упомянули исследование породы, не просветите касательно научных изысканий на Эребе? — перехватила инициативу принцесса, подводя к главной теме разговора.
— Не считая геологии, мало чем можем похвастаться в познаниях. Труд в штольне тяжек, сил на другие увлечения не остается, а специально держать штат ученых накладно, да и потребностей в обществе особо нет. Хотя была тут парочка археологов-энтузиастов, понаделали кучу ям, а кроме земли и камней так ничего и не нашли. В итоге плюнули на пропащее дело и с головой ушли в привычный труд.
— Может, сюда прибывали ученые из других систем?
— Да нет… Хотя стойте, прошу прощения, вроде как лет тридцать назад с самого Инцитата прилетала группа и потом бесследно пропала. Подробности рассказать не смогу, я тогда только окончил школу и было не до этого. Если хотите, могу навести справки, поднять документы…
Лицо губернатора не выражало ни грамма фальши. Я попытался прочитать мысли, но натолкнулся на искусственный барьер, отразившийся болью в висках.
— Ваше высочество, губернатор, похоже, пользуется блокатором, — отправил я мысленное сообщение Катарине.
— Пока вы несли всякую чушь про шахты и людские судьбы, я пыталась пробиться — бесполезно. Вот вам и простак из захолустья.
Остаток символического ужина в царстве тьмы мы провели по большей части за дежурными разговорами, попытки разузнать ценную информацию разбивались о хитроумные маневры планетарного главы. В итоге, расселившись в гостевой части мэрии, которую судорожно пытались как можно богаче украсить к нашему визиту, мы собрались в общем зале поделиться первыми впечатлениями от знакомства со странным миром и прежде всего высказать домыслы насчет сомнительного незнания о судьбе исследовательской группы.
— Изоляционное поле установлено, можно говорить во весь голос. Стража с вашей стороны приступила к охране? — спросила принцесса, не скрывая обеспокоенности.
— Гвардейцы на постах, Ваше высочество, — отрапортовал Ригер, который ровно полчаса назад убеждал меня, что нужно наплевать на этикет и вернуться ночевать на эсминец.
— Хорошо. Итак, кто первый хочет высказаться?
Пустой вопрос, учитывая принцип старшинства.
— Губернатор многое недоговаривает, если вообще не врет, хотя признаков лжи не увидел. Слишком много в речах нестыковок. Во-первых, прибытие научной экспедиции из центра герцогства и затем таинственная пропажа — для такой дыры событие, которое должно было отложиться в умах в виде легенды, а то и нескольких, которые будут периодически всплывать в пьяных разговорах. Второй момент: откуда на столе такая экзотика? Получается, корабли с Эреба залетают куда дальше, чем фиксируют журналы полетов? В-третьих, для чего, вернее, от кого установлен блокатор телепатии? И наконец, к чему такие укрепленные жилища? Убежден, он что-то скрывает, но пока что мне нечего добавить.
— Cолидарен с сиром Эрлингом и хочу обратить внимание на нечто неординарное. Лицо губернатора не просто скрывает возможную ложь, оно вообще как будто ничего не выражает. Вам, людям, свойственны лишние, бесполезные с рациональной точки зрения движения, вы даже их не замечаете, например, подергивание ноги, прикосновение языка к зубу, маниакальные манипуляции с мелкими предметами, качание на стуле, чрезмерно частая проверка времени или личного информационного устройства. Вас учат скрывать или распознавать обман, но не обращать внимание на эти «пустяки», если только вы не агент подмены, который, напротив, копирует и данные конвульсии. Мимику и движения Антона Де Луки можно сравнить с моими, все крайне отточено и явно обращено на правильную реакцию для собеседника. Первый раз за свое тысячелетнее функционирование встречаюсь с подобным.
— Может, он киборг?
— Нет, я бы учуял. Полулюди топорны, смесь машины и человека сочетает все худшее от обоих.
— Готовы предположить что-нибудь?
— К сожалению, пас, слишком мало информации.
— Хорошо. Ригер?
— Солдат солдата всегда узнает. Ополчение или полиция с окраин галактики представляет собой сборище ряженых болванов, не знающих настоящей войны. Посмотрел в глаза почетного караула Эреба — ручаюсь, они узрели не одну битву. Допускаю, может, те бойцы ветераны, решившие забыть о прошлом, если бы не один момент: кобура для пистолета висит на ремне прямо по центру, то есть… Ваше высочество, простите, не умею красиво говорить, кобура висит над причинным местом. Никто в здравом уме не станет носить там оружие, это хрень какая-то. Не знаю, кто их учил, но явно не армейские инструктора. Я все.
— Хм, что мы имеем? — Принцесса подводила итог служебной беседы. — Ворох подозрений без конкретики, который может рассыпаться от банальщины вроде местных обычаев и нежелания делиться своими секретами, все-таки мы на планете отшельников. Негусто, я ждала от бывшего Императорского щита большей хватки.
Я скрипнул зубами, а она продолжила:
— Есть два пути. Первый — долгая, осторожная разведывательная работа. Второй — отбросив условности, вызовем на борт корабля губернатора и там допросим, используя все имеющиеся средства. Отказ, по сути, будет равносилен подтверждению подозрений, тогда вызываем эскадру со штурмовиками на борту и переворачиваем здесь все верх дном, а после восстановления порядка назначаем в управление мелкого барона из вашего дома, который только рад будет заполучить в свою власть целую планету, даже такую. Впереди есть ночь, чтобы обмозговать предложение, а пока мы разговаривали, Стража разбросала по городу одиночные маячки, и скоро с корабля десантируются разведчики, посмотрим на их улов.
Личный журнал рыцаря Ульрика Эрлинга, эмиссара Его светлости Герцога Лускато. Двенадцатый и тринадцатый дни экспедиции. На поиски пропавших
Утром двенадцатого дня миссии за завтраком не спавший ночь губернатор принес тонкую папку бумаг о миссии, что пропала тридцать лет назад. В основном документы представляли собой страницы из разных статистических журналов — о прибытии и отбытии космического корабля, потраченном топливе и провианте. Удалось почерпнуть только два важных сведения — запрос с научно-исследовательского судна на скачок в систему Драккар, где располагается крупнейший черный рынок в галактике, который по странной «случайности» никто не может закрыть, а также маршрут движения колонны вплоть до того момента, где оборвалась связь. Следом привели мужчин возрастом лет по шестьдесят, подтвердивших поездку экспедиции и убытие космолета через какое-то время после ее пропажи, один из них утверждал, что покинул систему ровно после того, как до Эреба дошла весть о начале войны Бокала вина. Никакой защиты у свидетелей не было, их эмоции, жесты, мысли говорили о собственной убежденности в сказанном. Новые сведения пошатнули подозрения, к тому же разведка принцессы не нашла ничего стоящего, и тем не менее решили допросить губернатора в лоб, не поднимаясь на эсминец. Вынести заключение ранг обязывал принцессу.
— Мои сомнения подтвердились, предположения ваши оказались несостоятельны, — самоуверенно провозгласила императорская особа на нашем маленьком совете, накручивая на палец прядь волос, выпавшую из аккуратно зачесанной назад копны. — Де Лука оказался антипатом, яства куплены на ежегодной ярмарке в полутора световых годах отсюда, а мощные стены домов — защита от пылевых бурь. Что касается пропажи, то дело, оказывается, вполне возможно, во внезапном провале грунта — со слов губернатора, планета испещрена тоннелями и карстовыми пещерами. Но хуже всего, что ублюдки, именуемые командой корабля (Ригер наверняка подумал о напрасном позавчерашнем извинении), узнав о начале войны, под шумок толкнули дорогущее судно на черном рынке, обеспечив себе безбедную старость. Как глава всего предприятия предлагаю завтра же прокатиться по указанным координатам, быть может, окажемся удачливей местных егерей — все же на нашей стороне вся научная мощь Империи.
«Былая мощь», — подумал я, но принял предложение принцессы. Один лишь робот настойчиво предостерегал нас от излишней поспешности.
Весь остаток дня ушел на подготовку. С «Гарибальди» доставили три машины — мобильный исследовательский комплекс с устройством геозондирования и пару автомобилей охраны. Пока обслуживающий персонал занимался подготовкой техники, я в сопровождении андроида и гвардейцев прогулялся по городу, желая узнать новые подробности его жизни и по возможности окончательно развеять или, напротив, подтвердить подозрения, которые по-прежнему терзали разум. Только вот ничего путного из затеи не вышло. Обычный захолустный городок с маленькими лавочками со скромным ассортиментом, неторопливо шагающие по своим делам прохожие… Даже вымощенный тротуар и асфальтированная дорога присутствуют исключительно в центральной части поселения, в остальных местах мы бродили по утоптанной каменистой земле, явно неспособной родить живое. Интересно, чем обеспечивается наличие кислорода и атмосферы? Очередная загадка, как и нормальный радиационный фон. Небольшая очередь столпилась у водокачки, со слов местных добывающей воду из подземного озера. Часть обывателей с интересом украдкой посматривали на Лео, в то время как большинству он был безразличен. Я же рандомно читал мысли прохожих, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь зацепку. Безрезультатно: горожане либо думали о своих хлопотах, либо желали чужакам скорее убраться с глаз долой в другую систему, а лучше прямиком в черную дыру. Вполне ожидаемо от планеты отшельников. Лишь одно кратенькое упоминание по-настоящему заинтересовало. Юноша обратился с подобием молитвы к «Учителю, победившему само время». Я попытался аккуратно расспросить, но парень внезапно ломанулся прочь сломя голову, обескуражив в том числе и гвардейцев. С кем бы я ни пытался заговорить на тему религии, все уклонялись от ответа, а в их головах гремело: «Недостойный не должен знать».
— Галилей, как думаешь, кто он, этот Учитель?
— Глава секты. Не удивлюсь, если губернатор держит гарем из молоденьких послушниц.
— Поставим принцессу в известность?
— Сир, боюсь, у нас опять нет ничего, кроме смутных подозрений. Да и наличие гарема не преступление. Слышали про виконта Баркли?
— Который подсидел графа Сотникова, несмотря на то что тот спас ему жизнь?
— Он самый. Так вот, мерзавец в новом феоде легализовал почти забытое право первой ночи, а после кроваво подавил восстание разъяренного люда. И что, ему воздали по заслугам?
— Удивительное сочетание тупости, гнусности и коварства откупилось перед графом. «Деньги же важнее крови». Только вот ирония — видимо, он скоро свалит и этого сюзерена. Что-то граф подозрительно часто болеет.
— Как видите, сир, не мне вам говорить, что содержание гарема не такое уж и преступление по нынешним временам.
— Да, настали скверные лета. Ты долго живешь на свете, скажи, было ли раньше лучше?
— Смотря когда. На мой механический взгляд, вся человеческая история — взлеты и падения: то мир, то война, то роскошь, то голод. Вы слишком непостоянны, гонимые своими страстями, никогда не можете довольствоваться малым; даже когда стол ломится от яств, а счет в банке пестрит нулями, людям все равно не хватает. Не любите, когда вами управляют, и в то же время жаждете, чтобы за вас кто-то принимал решения, обеспечил безопасность и уют, и поэтому придумали законы и государства, которые сами же и сносили, так как второе всегда вступало и вступает в противоречие с первым. А самый вверх цинизма — что, пока есть сильный и харизматичный правитель, его боготворят, но, стоит ему почить, не успеет остыть труп, как вчерашние подхалимы выливают ушат испражнений на все достижения. Конечно, впоследствии история более-менее расставляет все по своим местам, но это уже не так важно, ведь человечество яро отвергает изучение опыта прошлых поколений и с упоением наступает на те же грабли.
— Оптимистично.
— Как есть.
— Черт побери, согласен, чугунная голова. Пойдем выпьем, вернее, выпью я, а ты составишь компанию.
— Не могу противиться эмиссару герцога, ведите.
***
Окончив приготовления, на следующий день, к добру или к худу, наконец отправились на поиски пропавшей много лет назад группы ученых. Три машины, взвод гвардейцев и десять имперских стражников, разумно расположившихся рядом с принцессой в мобильной лаборатории. По команде, при абсолютной поддержке Ригера, эсминец привели в полную боевую готовность, чтобы в любой момент наш скромный отряд мог рассчитывать на подкрепление и могучие корабельные орудия.
Покинув город, небольшая колонна тонкой цепочкой света погружалась в неизвестность кромешной тьмы. Поначалу все протекало штатно, колонна неспешно шла к намеченной точке, а мы обменивались дежурными фразами и пресными разговорами, внимательно следя за обстановкой. Первые странности начались с включением устройства геозондирования: оно упорно вырисовывало на экране бортового компьютера сплошной монолит вопреки докладу губернатора о вездесущих тоннелях, скрытых под толщей земли. Новая ложь или поломка агрегата? Однако мы не отступили от цели. Преодолев половину пути и оставив далеко позади световой след города, я почувствовал, что в этом навевающем первобытный страх мраке мы не одни. Можно было бы сослаться на проснувшийся древний инстинкт, зародившийся в те времена, когда далекие предки бок о бок сидели у огня, страшась неизвестной опасности, скрывающейся под покровом ночи. Якобы заложенная в гены животная программа и ничего более, если бы не одно но — с развитием телепатии шестое чувство перестает быть бесполезным рудиментом современного человека. Уверен, за нами кто-то следит.
— Остановить колонну, — неожиданно скомандовала принцесса. — Мне необходимо опровергнуть одно практически невероятное предположение.
Заняв круговую оборону, вся команда ждала, пока ученые развернут мобильный бур и приступят к работе. Благо действовали быстро. Прошло не более часа, прежде чем массивное сверло с алмазным покрытием окончательно пришло в негодность, сточившись об аномально твердый грунт, скрывающийся под толстым слоем космической пыли. Россыпь камней — скромный результат всех трудов. Один из лаборантов попытался поднять добытый осколок, однако замер в согнутом положении, не в силах сдвинуть его ни на сантиметр. Ошеломленные, мы смотрели, как взрослые мужчины не могут поднять камень, без труда помещающийся в ладонь. Чертовщина какая-то! Только при помощи Лео добычу смогли занести внутрь мобильного научного комплекса.
— Как такое может быть? — шептала Катарина, обращаясь к себе, не замечая замешательства окружающих. — Нет. Невозможно. Продолжаем движение.
Не нужно быть ученым, чтобы осознать всю неординарность произошедшего, отчего становится еще тревожней.
— Ваше высочество, за нами следят.
— Тоже чувствую, и также бы наблюдала за назваными гостями, губернатор не выглядит идиотом. Не думаете ли вы, что он решится атаковать дочь императора и доверенное лицо герцога? Даже если есть неизвестные нам мотивы, подобное действие равносильно самоубийству. Успокойтесь и, пожалуйста, не мешайте работать.
— Как пожелаете.
Спустя еще несколько часов, отряд достиг места, где окончился видимый путь прошлой экспедиции. Я нутром чувствую угрозу, надеюсь, нам повезет больше. Королевская особа, сославшись на грядущее важнейшее открытие, предоставила нам возможность первыми осмотреть местность.
— Ничего, ни одного следа, ни единого намека, лишь пыль и проклятая темнота.
— Вы ругаетесь, а значит, нервничаете, — подметил робот.
— Тебе не понять, чутье редко подводит, а сейчас оно буквально кричит об опасности. Будь я старшим, хрен бы мы сюда так сунулись, сначала бы хорошенько пошерстили местную элитку.
— Почему же не понять, вас этому учили, так что считаю сделанное заявление серьезным аргументом для подготовки к битве.
— Меня не обучали вашему сраному колдовству, простите, эмиссар, но я готов дать голову на отсечение: ничего здесь нет и не было, журналы подделали, чтобы мы оказались подальше от глаз обывателей, — вот уже вмешался Ригер.
— Капитан, да вы не лишены талантов.
— Очень смешно, сир. Но у старого вояки всегда есть козырь в рукаве. Разрешите ударить по окрестностям плазмой. Как третье лицо по старшинству в экспедиции я имею право отдать приказ. Всю ответственность возьму на себя.
— Думаю, принцесса не одобрит…
— Заткнись, железный болван, я не присягал этой надменной ведьме.
— Ох и аукнется нам. Команде «Гарибальди», код девять дробь один. Выжгите все вокруг в радиусе километра, — приказал я, не желая делать крайним Ригера.
— «Гарибальди», прием.
— Эврика! — На улицу выбежала взбудораженная принцесса. — Эврика! Эреб не планета! Мы стоим на черном карлике, на потухшей и остывшей звезде!
— Сир, мы атакованы имперской стражей! — как гром раздалось в переговорном устройстве сообщение с эсминца.
— Принцесса, назад! — Из мобильной лаборатории выскочили солдаты императора. — Они напали на нас!
— Что?! — воскликнула ошеломленная и сбитая с толку Катарина.
— Подлые мрази! В расход их всех! — скомандовал Ригер.
— Отставить! — Но меня никто уже не слушал.
Выстрел из лазерной винтовки отразился от брони стражника, но старый добрый крупнокалиберный пулемет превратил в месиво его грудную клетку. Ответным огнем чуть не снесло мне голову, но я вовремя рухнул на землю. Девять стражников, закрыв своими телами принцессу, отчаянно отбивались, пытаясь провести ее внутрь машины, когда пулеметчик уже повернул ствол в их сторону. Одно ловкое движение, и из моего бронекостюма вылетает лезвие и вонзается ему в шею. Нельзя допустить гибели принцессы! Пораженный гвардеец непроизвольно зажимает гашетку и ранит своих же товарищей.
— Ах ты, предатель! — Ригер направляет на меня пистолет.
Внезапно высоко вверх взмыла синяя ракета, осветив на мгновение всю округу. Не знаю, что в тот момент для меня было хуже: наставленное оружие или то, что я на секунду узрел за пределами спасительного света прожекторов. Командир гвардейцев, похоже, заметил то же самое, поэтому замешкался, дав возможность Лео четким ударом оглушить безумца. Затем раздался взрыв, обесточивший всю электронику и в том числе моего спасителя. Все погрузилось в абсолютную черноту, и твари пошли в атаку. Крики… Вспышки лазерных винтовок, оснащенных защитой от ЭМИ, мгновениями открывали взору ужасные картины. Чудовища нахлынули со всех сторон, разрывали людей надвое, отрывали конечности, пробивали мощную броню словно яичную скорлупу, часть монстров падало под редкими точными выстрелами. Насекомоподобные существа без глаз, с гладкой кожей и шестью лапами, из которых две передних предназначены резать и колоть несчастную жертву, волнами наседали на уцелевших. Прикинув, где находится транспорт, я словно слепой котенок полз в примерном направлении, надеясь укрыться за броней, и тут почувствовал резкую вонь, а следом боль в ногах и как нечто с огромной скоростью тянет меня за собой. Поразительно, но я смог прочитать мысли отродья, хотя нет, скорее некую установку. Оно не убьет меня, к сожалению.
Личный журнал рыцаря Ульрика Эрлинга, эмиссара Его светлости Герцога Лускато. Четырнадцатый день экспедиции. В заточении
Я оказался прав: монстр не тронул меня, так же как и принцессу Катарину. Мы сидели в одной клетке, переваривая случившееся и пытаясь найти спасение из безвыходного положения. Бронекостюм по-прежнему на мне, но изъято все оружие, в том числе и скрытое, но они не знают, что в моем мозгу встроены микропроцессор и банк памяти, позволяющие вести мысленный и визуальный дневник. Правда, какой теперь прок от него, но я все же продолжу, в надежде передать полученные знания тому, кому хватит сил отомстить.
— Ульрик, ты же не отдавал приказ атаковать стражу?
— Нет, Ваше высочество. Мой аналогичный вопрос, я думаю, не имеет смысла.
— Оставь титулы, мы теперь просто узники, которых обвел вокруг пальца простак из захолустья галактики. Куда вы смотрели?!
— Я?! Царская особа сама настояла на кратчайших сроках!
— Ах, к черту! К чему теперь обвинения! Есть мысли, где находимся?
— Думаю, по-прежнему на Эребе, на какой-нибудь секретной базе.
— Бред какой-то, не вижу смысла во всем этом. Подстава, атака, пленение — ради чего, чтобы через неделю-две висеть на фонарном столбе у своей резиденции, когда сюда прибудут сразу два флота?
— Меня не казнят. — Из тени вышел сам губернатор, которого я не смог почувствовать из-за редкого таланта антипата. — Вы, принцесса, сами отведете от меня подозрения. А вы, сир, отблагодарите главу Эреба за спасение.
— Подлец! А ну выпусти нас отсюда, пока еще можешь рассчитывать на пощаду.
— Угрозы не самый правильный шаг в нашей ситуации, — попытался я сгладить выпад принцессы, боясь печальных последствий, например пыток.
— Разумеется.
И в самом деле — Де Лука потянулся к рычагу.
— Прошу.
Я попытался сделать шаг, предвкушая снятие барьера и последующую молниеносную атаку, но ноги налились свинцом. Катарина тоже застыла на месте.
— Ну что же стоите как статуи? — зазвучало в голове.
— Невероятно: антипат, владеющий телепатией, — подумал я и для губернатора стал открытой книгой.
— Твоя ошибка в том, что ошибочно причисляешь меня к ним.
— Кто же ты? — присоединилась принцесса к мысленному диалогу.
— Пойдемте, проведу небольшую экскурсию и заодно введу в курс дела. Отныне можете называть меня просто Учитель.
Силовое поле исчезло, открыв путь к бегству, ведь нигде не было видно охраны.
— Придушу голыми руками. — Как ни старался скрыть грозное намерение, оно отразилось в моей голове.
— Не получится. Ты же знаешь, иначе я бы не остался наедине с таким опасным человеком. Так что отбрось пустую затею. Если захочу, вы перегрызете друг другу глотки.
Внезапно во мне проснулась жуткая ненависть к Катарине — и так же неожиданно исчезла.
— Теперь понимание стало четче, не правда ли?
— Да.
— Ладно, шевелитесь, не собираюсь излишне тратить свое время.
Мы шли по длинному тоннелю с высокими сводами, стены которого были покрыты теми же странными символами, что и дома на поверхности, только к ним добавились выбитые в камне рисунки о давних событиях. Чем же здесь орудовали, если мы сломали целый бур? Рабочие, завидев нас, кланялись и почтительно расступались, тихо шепча: «Учитель» и «Избранные». В замутненных глазах читалась фанатичная преданность.
— Вы ведь добились повиновения не только сладкими речами?
— Верно, Ульрик. Настойка из грибов, произрастающих в глубинах Анч-нар-Кхе, который человечество по-варварски именует Эребом, стимулирует правильные для моего дела участки мозга, а заодно вызывает привыкание. Однако и без зелья речи ложатся на благодатную почву. Что может дать большинству ваша прогнившая система? Неравенство и нищету? Веру в звонкую монету? Она так же дешева, как проститутки на грязных улочках бесчисленных трущоб. Пока одни пируют, другие голодают и гибнут в войнах за чужие интересы. Только не говорите, будто между вами идет честная конкуренция и самый последний бедняк может стать дворянином. Это ложь и фальшивка, вы настолько законсервировали свою элитарность, что подобное возвышение почти невозможно, если учесть один успех на миллион неудач.
Тоннель кончился, и тот, кто назвал себя Антоном Де Лукой, раскрыл створки украшенных искусной позолотой врат. Перед нами раскинулась необъятная пещера, усеянная прекраснейшими строениями и живописнейшими садами с настоящими реками, водопадами и озерами, обласканными светом самого настоящего искусственного солнца.
Я открыл рот, не в силах сдержать благоговейный трепет перед созерцаемым чудом. Вот в небо вспорхнула стая невиданных птиц, а в десятке метров пронеслись причудливые сгустки энергии, переливающиеся всеми цветами радуги, пока вдалеке протяжно стонал воздушный гигант, сотканный из плазмы и живой материи.
— Дивитесь! Вот такое будущее мы предлагаем! Без знати, шлюх и дурманов, где благодаря науке каждый будет жить в достатке. Нужно лишь последовать за мудрейшими из учителей! И вся галактика примет нашу правду, а затем и Вселенная! Однако сначала людям придется показать, насколько низко они пали, и что общество зашло в тупик. Слепец прозреет через горнило войны, когда миры потонут в собственной крови.
О да, ублюдок упивается своим мнимым величием.
— Прочитав ваши помыслы, мне оставалось лишь надавить в нужных местах, чтобы посеять раздор внутри экспедиции с далеко идущими последствиями. Твои шпионы, принцесса, пали от рук моих людей, которые затем, облачившись в их форму и воспользовавшись телепортом, атаковали прислужников Ульрика, а те и рады были схлестнуться со старыми врагами, и вскоре корабль потерял контроль и отправился в бездну черной дыры. Трагический конец, но не для всех. Королевская особа и доверенный герцога смогли спастись. Позже принцесса, опираясь на «сочувствующих» среди жителей Эреба, «захватит» торговое судно и улетит прочь, рассказав своему батюшке о вероломной атаке подручных Лускато. Вы же, сир, обратитесь ко мне, и мы вместе донесем до герцога, что Катарина, узнав секрет планеты (а мы, так и быть, откроем Светлости новый источник разрушительной энергии), решила узурпировать его для императорского трона. Начнется война, потянутся новые колонисты для обустройства добычи нового вещества, которые впоследствии пополнят число неофитов, а затем и миссионеров, что разнесут новую религию по всей галактике. В хаосе войны и на полях разрухи не вижу препятствий для ее распространения и укоренения в умах народных масс. Как вам крохотная частичка великого замысла?
— Ты безумен, — молвила Катарина. — Ни за что и никогда не пойду у тебя на поводу.
— Возможно, вот только нужна не ты, а твой образ. После инициации от личности мало что останется.
— Не знаю, кто ты и откуда, но скажу точно, что вижу лицемерную, надменную мразь, — вскипел я. — Однозначно не человек, и не арконец, и не шфигхт, не думаю, что наши виды пересекались до Эреба. Все россказни про равенство, благое будущее — фарс для дураков, ты и тебе подобные просто жаждете занять вершину пищевой цепочки, и вместе с, как говоришь, новой технологией и религией по галактике разнесутся грибы и безропотные рабы. Да, наше общество порочно, но на протяжении всей истории мы все же стремимся к хорошему, и за ночью невежества рано или поздно приходит рассвет. Так было и будет, ты же предлагаешь вечную кабалу.
— Процедура инициации проходит лучше, когда объект не противится, и менее болезненно. Ну раз не хотите уверовать, будете мучиться.
— Тоже мне апостол. — Я плюнул ему под ноги. — Ты упустил один важный момент.
— И какой же?
— Иди к черту. — Я выстроил всевозможные мысленные барьеры, пытаясь ограничить власть над моим разумом, и уже не чувствовал, как мерзкий червь копошится в голове.
— Пытаешься защититься, ничтожество?! Изумительно. Жалкая макака возомнила себя венцом эволюции! Я и сородичи видели гибель и рождение новых звезд, столкновение галактик, побеждали в войнах миллиардов миров, наконец, пережили коллапс Вселенной. Прямо здесь, на этом мертвом светиле, благодаря энергии черной дыры смогли создать оболочку, которая пронесла нас сквозь катаклизм зарождения нового света невредимыми… ну почти. Видишь ли, мы предполагали, живая материя может не совсем удачно перенести путешествие, поэтому сохранили личности на цифровом носителе. Те же, кто отказался, превратились в едва управляемых чудовищ — они атаковали вас на поверхности… Хотя их выбор все же лучше, чем полное забвение для тех, кто решил отправиться за завесу. Так что нам нужны тела — чувствовать, радоваться, злиться, желать, противиться, — даже такие убогие, как ваши, предпочтительней консервной банки робота. Хм… достаточно, слишком много чести для обезьян, отправляйтесь назад в клетку и ждите своей участи.
И мы послушно пошли назад в заточение, не в силах сопротивляться ментальному приказу.
Личный журнал рыцаря Ульрика Эрлинга, эмиссара Его светлости Герцога Лускато. Пятнадцатый день экспедиции. В ожидании гибели
— Фактически нас убьют, ведь так получается, Ульрик?
— Хуже, вытащат душу, а тела сделают вместилищем, отвратительно.
— А я-то думала, стою на пороге Королёвской премии в области космологии.
Мне нечего было ответить. Повисла мертвая тишина.
— Ульрик?
— Да?
— Почему тогда сбежал с поля боя?
Всегда старался избегать темы, что шрамом зияет на сердце. Впрочем, сейчас почему бы не излить душу, все барьеры, опасения уже не имеют никакого смысла. Пусть будет своего рода исповедь, может, так будет проще уйти.
— Нас было слишком мало. Всего лишь батальон Щитов против целой армии коалиции знатных домов. Каждого готовили умереть, если того потребует долг, и вот наступил тот самый случай. Только, находясь в подобной безвыходной ситуации, человек все же надеется каким-то чудом выжить, и я был не исключение. «Держите крепость до последнего человека, они не должны ворваться в столицу до прибытия войск союзников», — приказал покойный император. И мы сражались словно звери, загнанные в угол. Враги не смогли пробить энергетический щит нашего бастиона и поэтому сошлись с нами на дистанцию стрелкового боя, а после и в рукопашную. Много солдат тогда пало от наших винтовок и мечей. Вот только умение лучших воинов галактики противник компенсировал числом. Когда от батальона осталась рота, командование перешло ко мне как самому старшему из выживших офицеров. Весь в крови врагов и друзей, я смотрел, как новая волна солдат под знаменами Лускато выдвигается в последний решительный штурм. В глазах застыл весь ужас войны — разорванные тела, крики, мольбы, предсмертный шепот к матерям и женам. Что-то сломалось, тот самый внутренний стержень, и страх пронзил сердце глубже самого острого клинка. «Не готов умереть. Хочу жить!» — твердил про себя как мантру, сжимая винтовку трясущимися руками. И герцог предоставил такой шанс — сделал предложение о капитуляции в обмен на жизнь. Превозмогая муки совести, я принял его, и с тех пор в рядах Щитов уже не было единства, мы начали убивать друг друга. К счастью или к горести, тех, кто хотел жить, оказалось больше; раненого, меня отнесли в лазарет, где мне и остаткам верных людей даровали жизнь и прощение на землях герцогства. Вот так. Просто струсил, лишился чести и покрыл себя и весь орден позором, спасая шкуру. С тех пор спокойный сон обходит стороной мое ложе, а бесчестье, словно тень, мой неотъемлемый спутник.
— Понимаешь, что столицу было уже не спасти и смерть ничего не решила бы?
— Да, но от этого не сильно легче. Никто не заставлял идти к Щитам, то был мой выбор. Добровольно принял на себя все обязательства и в самый ответственный момент просто сдрейфил.
— Если бы мог вернуться в прошлое, поступил бы иначе?
— Уверен, вот только прошлого уже не вернуть, а будущее не дает шанса на искупление.
Через какое-то время принцесса уснула, более не в силах бороться с усталостью. Я же старался использовать все свои последние мгновения.
Сколько раз обошел камеру, не знаю. Ни одной зацепки, чтобы выбраться, сплошной камень и силовое поле да тюремщик из обманутых болванов, пристально следящий за каждым моим шагом, который как раз антипат и, возможно, глухонемой, так как и бровью не повел на все мои попытки подкупа и угрозы. Но что это? В углу темницы появился некий обернутый в тряпку предмет. Ведь только мгновение назад проходил в том месте — готов поклясться, там ничего не было. Покосившись на караульного, с удивлением обнаружил его спящим, а из камеры видеонаблюдения шла струйка черного дыма. Что там — ключ, телепорт или… Нож? Острый как бритва нож. И на нем надписи на неизвестном языке, однако почему-то понимаю значение строк. С одной стороны лезвия начерчено: «Если не за что умереть, то не для чего жить». На другой: «Мы встретим за Завесой». Недолго я рассматривал мизерикорд. Жертва — вот чего нет у новой религии, без нее она пуста, и он не может понять этого, ибо это сугубо человеческое понятие: сознательное самоубийство ради блага других. И нет иных вариантов. Того требует долг перед человечеством, и я не посрамлюсь.
Глаза Катарины блеснули не болью — удивлением, когда клинок вонзился между четвертым и пятым ребром. Я обнял ее, старясь облегчить уход, еле сдерживая слезы. И вскоре она затихла. Прикрыв ее глаза рукой, я нежно поцеловал ее в щеку. Настала моя очередь.
***
Лео очнулся, а точнее, запустился его резервный источник питания. Чувствовал себя паршиво: часть микросхем сгорела, и процессор работал на треть номинальной мощности. Тем не менее этого хватало, чтобы более-менее ясно соображать и обнаружить появление в банке памяти новой информации… чужих воспоминаний… рыцаря Ульрика Эрлинга, эмиссара Его светлости Герцога Лускато.