Аглая. Повесть. Часть 73.
Все части повести здесь
Аглае очень понравилась лоскутная тематика в коллекциях, и к своему сорокалетию она решила ещё раз воспользоваться этой идеей, но только уже не применительно к джинсовой ткани.
Она набросала эскизы будущих моделей, продумав всё до мелочей, и теперь можно было отшивать новую коллекцию.
Параллельно с этим продолжалась подготовка к празднованию её юбилея.
- Глаша! – восторженно спрашивал её Демьян Егорыч – а может, всё-таки, как и свадебку – в деревне-то у нас? Вот уж праздник получится!
- Да ну что вы, Демьян Егорович! – пугалась Аглая – нет-нет, это слишком много народу, ещё же коллеги мои будут!
- Хм… - недовольно хмыкал старик – когда это большое количество народа нас пугало?
- Нет, Демьян Егорович. Давайте всё-таки на этот раз в столовой комбината это дело отметим. Там и место есть, где потанцевать и зал большой…
- Ну, смотри, дочка… Вам, городским, виднее, а в деревне, говорю тебе, было бы лучше…
Он всё никак не унимался с этой своей идеей, потому Анфиса Павловна нет-нет, да и осаживала его:
- Да отстань ты от них, вредный старик! Пусть сами думают, как им лучше! Привяжется, как банный лист!
- Цыц! – недовольно гудел тот – разговорилась мне, курва старая!
Наташка на работе азартно делилась с Глашей идеями украшения зала столовой к юбилею, но Аглая говорила:
- Ой, Наташ, не знаю, нужно ли! Ну, не свадьба же! Честно говоря, я бы с удовольствием отметила день рождения в кругу семьи, но Ваня настоял, чтобы был праздник. Говорит, заслужила я…
- Конечно, заслужила! – активно жестикулировала подруга – вон на какой уровень Дом Моды подняла! Да и вообще состоялась – как жена, как мать, как работник…
- Ох, Наташка! Страшно мне что-то так широко праздновать.
- Чего страшного-то? Наоборот, люди за тебя порадуются, у тебя вон сколько друзей и близких, которые поддерживают, так что не понимаю я – чего тут бояться?
Организацию праздника в столовой взяла на себя активная Грунька, которая всё про всё знала.
- На Западе этим, между прочим, специальные люди занимаются – рассказывала она Аглае – Володя ездил когда в командировку, попал на одно такое веселье. Так вот там был специальный человек.
- Только этого не хватало! – усмехалась Глаша в ответ – сами не способны веселиться, что ли?! Ещё какой-то человек специальный должен быть!
- Ну, мода у них такая! – смеялась Грунька – это тебе не тут, там всё чинно-благородно, все сидят с серьёзными лицами, мизинчики в сторону отставив, и пьют какой-нибудь коньяк.
Она изобразила, как это может быть, и Аглая засмеялась. Её поддержала сама Груня.
- А у нас веселее – гармошка, песни-танцы. Так что не надо нам по-модному, нам надо, чтобы весело было.
Аглая сама следила за тем, как отшивается новая коллекция – она не хотела в свой собственный день рождения опозориться с показом.
Но с особым нетерпением она ждала этого дня потому, что должны были съехаться все близкие, а она любила, когда вся большая семья собиралась вместе.
В день показа она проснулась рано, когда все близкие ещё спали. Ей казалось, что это совершенно обычный день – сколько их таких было уже в её жизни!
Посмотрела с любовью на спящего мужа, прошлась тихонько по комнатам, вглядываясь в лица своих детей, и спустилась вниз – готовить завтрак. Не успела сварить кофе, как услышала за спиной шаги. Иван подошёл и обнял её, поцеловав в щеку.
- С днём рождения, любовь моя.
- Спасибо.
Повернулась лицом к нему, они постояли так, обнявшись, чувствуя до сих пор такую волнующую близость друг друга, потом он помог приготовить ей завтрак, и Аглая, попросив его проследить за тем, чтобы все поели, уехала в Дом Моды.
- Встретимся на показе! – сказала она Ивану на прощание.
В Доме Моды уже царила суета – девушки-модели выхаживали по подиуму, репетируя показ. За ними наблюдала главный конструктор, отбивая ритм и командуя, помогая себе какой-то палкой, которой она периодически стучала по полу.
Увидев Аглаю, все бросили репетицию и кинулись к ней с поздравлениями. Ей казалось, что столько тёплых слов она ещё не слышала никогда в своей жизни. Перед началом показа она всё тщательно проверила, и ушла к себе в кабинет готовиться.
Она сменила привычные джинсы на брючный костюм ярко-красного цвета, распустила длинные волосы, наложила еле заметный, приближенный к естественности, макияж, вдела в уши любимые серьги. Внимательно осмотрела себя в зеркало, поймав на мысли, что выглядит как-то слишком по-заграничному, усмехнулась, вспомнив Баранникова. Видел бы он её сейчас! Впрочем, она ничего не нарушает в этом показе, даже ткани используются местных производств…
Красные туфельки на каблуках очень шли к костюму, Аглая придирчиво осмотрела весь образ и, удовлетворённая, вышла в зал.
Понаблюдала, как модели отрабатывают в последний раз выход и прошла в холл, где уже собрались все друзья и близкие. Сегодня показ был в основном для них – незнакомых людей было крайне мало. Тут же услышала восхищённые возгласы, кто-то кинулся поздравлять её, но она искала глазами Ивана. Увидела его, окружённого детьми – он держал в руках большой красивый букет цветов. Он, конечно, ещё успеет подойти к ней – сейчас нужно дать возможность другим поздравить её. Незаметно показал ей большой палец, выражая восхищение её нарядом.
Девушки-модели отработали просто «на ура» - столько задора и азарта было в их движениях, так гармонично они двигались по подиуму. Механизм работал, как часы – всё было отрепетировано до мелочей.
И конечно, коллекция привела в восторг всех тех, кто присутствовал на показе. Выйдя на подиум в окружении моделей, Аглая смотрела в зал и видела лица дорогих её сердцу людей – Ивана, детей, Груни, Стеши, Владимира и Степана, Наташи с мужем, Елизаветы Ефимовны, стариков… Сазон Евдокимович, который присутствовал на таком мероприятии в первый раз, открыв рот, смотрел на действо вокруг, и всё, что происходит, казалось ему сказкой.
Показ закончился, а аплодисменты продолжали звучать – все присутствующие встали, приветствуя Аглаю. Много поздравлений было сказано в её адрес после показа, много подарено цветов, много объятий, улыбок и поцелуев получила она в этот день.
В столовой, когда празднование переместилось туда, их семья расположилась в центре праздничного стола.
Один за другим говорились тосты, дарились подарки, дети подготовили настоящее выступление, спев под аккомпанемент гармони трогательную песню.
Особенно проникновенные слова сказал Толик, который сначала чувствовал себя неловко, но потом осмелел:
- Много лет назад, когда мы с Ольгой были совсем маленькие, нам страшно хотелось есть. Мы шли по улице, не зная, где достать еду, и вдруг увидели девушку, которая вытащила из сумки кошелёк и о чём-то задумалась. Я тогда решил, что костьми лягу, но накормлю Ольку, которая совсем выбилась из сил. Мы ещё тогда посмеялись над этой девушкой – вот, мол, разиня. Я выхватил у неё кошелёк и побежал, за мной рванула Олька. Но девушка поймала её, и я вернулся, чтобы отдать ей кошелёк. Мама – обратился он к Аглае – ты часто говорила нам, что дети быстро забывают всё плохое… Ты была права – мы с Олькой забыли всё, что было до твоего появления в нашей жизни. Но мы никогда не забудем, как в тот день ты привела нас, незнакомых тебе и диких, к себе домой. Мы никогда не забудем, как ты расплакалась, увидев синяки на наших телах, как тряслись твои руки, когда ты обрабатывала их. Как напоила нас чаем и накормила так, что мы клевали носами прямо в чашки. Как слушала наш рассказ и закрывала лицо руками, и плечи твои тряслись. Как ты потом «воевала» за то, чтобы мы навсегда остались с тобой. Ты права, мама, плохое быстро забывается… И мы с Олькой благодарим тебя за всё, что ты сделала для нас, за то, что все эти годы ты жила ради нас.
Когда он закончил свою проникновенную речь, Аглая еле сдерживала слёзы.
Высказался и Сазон Евдокимович, который отметил, что Аглая после смерти Сони и выйдя замуж за Ивана, практически заменила им дочь, а внуков – их детей, Марья Степановна любила одинаково, не делая различия на «свой-чужой», и он, Сазон Евдокимович, любит их также.
Демьян Егорыч, который с возрастом становился всё более сентиментальным, промокал платком глаза практически после каждого тоста. Сам он выразился коротко и ясно, насмешив всех присутствующих гостей:
- Наш талантливая невестушка! Желаю тебе использовать на энти самые модели ещё много километров ткани! И никого не бояться! – и он сделал характерный жест кулаком.
Иван прыснул и шепнул жене:
- Отец в своём репертуаре. Никогда не скажет обычных фраз – всё через какие-нибудь… обороты.
Праздник продолжался ещё очень долго – Аглая услышала проникновенные тосты от всех своих родственников и гостей. Она чувствовала себя абсолютно счастливой, а когда её поздравлял муж, наговорив множество разных слов и горячо признавшись в любви, она действительно расплакалась. Слезами счастья.
Незадолго после Глашиного юбилея скончалась Анфиса Павловна. Умерла она тихо, во сне, и долго ещё старик Демьян горевал о том, что ушла верная подруга всей его жизни, подарившая ему много замечательных детей. Сам Демьян Егорович умер в возрасте ста семи лет на руках у детей. До конца жизни он прожил в родной деревне, хотя дети – Груня и Иван – звали его в город. Но крепкий старик не хотел прощаться с родной землёй, на которой прожил всю свою жизнь, и до самого конца он продолжал шутить и балагурить.
Потом мир покинула Елизавета Ефимовна, до последнего сжимая в своих руках Глашину руку.
Сазон Евдокимович председательствовал до самой смерти, а на смену ему пришёл муж одной из дочерей Демьяна Егоровича. Хоронили его с почестями – старик практически всю жизнь отдал председательству…
Стеша и Степан так и остались до самого своего конца в деревне, в окружении заботливых детей. Они вынянчили много внуков, и относились друг к другу с теплом и заботой. Степан всего на месяц пережил свою бойкую жену, и это было неудивительно – когда ушла Стеша, он сильно тосковал.
Владимир и Груня жили счастливо, у них появился ещё один наследник, а Володя по происшествию времени занял довольно высокий пост. Груня же во всём поддерживала мужа, обеспечивая ему комфорт и уют дома, воспитывая детей и с честью выполняя своё предназначение – быть женой и матерью.
Костик занимался тем, что реставрировал старинные фрески для музеев, и скоро к нему стали обращаться не только музеи того города, где он жил с семьёй. Анна так и не появилась больше в их жизни, оставшись у травницы, у которой лечилась. Через несколько лет Костик выяснил, что она умерла в страшных муках, повторяя в бреду, что наказана она за грехи свои справедливо…
Наташа с мужем так и оставались добрыми друзьями героев повести, и долго ещё они с Аглаей вспоминали историю их знакомства.
- Страшно подумать, Наташа, чтобы стало со мной, если бы не ты – часто повторяла Аглая, не глядя на протестующие жесты подруги.
Дети Аглаи и Ивана выросли и стали настоящими хорошими людьми – Гриша пошёл работать в милицию, Тонечка стала ветеринаром, Соня пошла по стопам своей названной матери, продолжив дело Аглаи. Толик выучился на инженера, Ольга – на врача.
Первым покинул этот мир Иван, и до того момента, пока не закрылись навсегда его глаза, он держал жену за руку и говорил ей о том, как любил её всю свою жизнь, и что уносит он эту любовь с собой…
Аглая же прожила после смерти Ивана ещё долго, и умерла в глубокой старости, окружённая своими детьми и внуками, умерла по-настоящему счастливой, со словами благодарности к тому, кто дал ей возможность прожить такую насыщенную и интересную жизнь.
Дети Аглаи и Ивана передают по наследству генеалогическое дерево своей семьи, и гордятся тем, что дерево это богато родственниками, и крепкие у того дерева корни, и богатая крона, которая пополняется новой листвой.
Конец.
Всем привет, мои хорошие)
Вот и закончилась наша с Вами очередная история жизни простой деревенской девушки, сильной духом и характером, пережившей очень много, но сумевшей остаться Человеком с большой буквы. Очень надеюсь, что Вам понравилась эта история, и спасибо за то, что искренне переживали за моих героев. Я вижу по комментариям, что очень многие полюбили Глашу и привыкли к ней, и очень рада тому, что моя героиня пришлась Вам по сердцу.
Ну, а впереди у нас с Вами новая история, и я очень надеюсь, что герои этой истории тоже прочно займут в Вашем сердце место, пока Вы будете читать. Ещё раз благодарю Вас, низкий поклон Вам за Вашу поддержку, добрые сердца и Вашу искренность. Остаюсь по-прежнему Ваша, Муза на Парнасе.