Сон приснился с 7 на 8 марта, но дело не в датах, а в том, что с четверга на пятницу. Вам не захочется писать под прочитанным комментарий (и не нужно), потому что мне даже рассказывать его не хочется. Но вдруг, если я расскажу, он не сбудется не так скоро, как мог бы.
Начало сна вполне себе обычное - я летаю. Только раньше, чтобы взлететь и потом парить, я всегда руками махала, а тут - иначе. Что-то вроде дельтаплана, очень маленького, в общем, руками ничего не делаю, лечу с помощью этого агрегата. И вдруг внепланово приземляюсь, и не понимаю, где.
Отцепляю дельтаплан, прохожу через что-то типа таможни. Много дверей, отсеков, окон. Меня пропускают, выхожу на другую сторону и попадаю куда-то в Среднюю Азию. Рынок, люди продают дыни, яркие платки, ну точно Средняя Азия. Говорят по-русски. А я почему-то голая. Когда входила на пункт досмотра, была в одежде и с сумкой, а когда вышла с другой стороны на этот рынок - ни одежды, ни сумки. И мне стыдно. Прям помню чувство стыда. Дергаюсь позвонить мужу, чтобы приехал за мной и забрал меня, а телефон же в сумке, а сумки нет.
Прошу у торговцев дать мне что-нибудь прикрыть наготу. Они говорят, да нет у нас ничего, мы же фруктами торгуем. Вон, в конце рынка сидит старьевщик, иди к нему, может и даст что-то. Нахожу старьевщика, объясняю ситуацию, и он протягивает мне старый, весь в катышках, замусоленный плед. Закуталась. Спрашиваю, а как мне отсюда попасть домой? Я не вижу выхода. И таможня куда-то исчезла. Как и не было. А старьевщик мне отвечает, мол, пройди один квартал, увидишь трамвайные рельсы, дождись трамвая, садись в него и езжай. Куда, спрашиваю? Он говорит, делай, как я говорю, все-равно другого варианта отсюда уехать у тебя нет. Только на том трамвае.
Прошла квартал. Действительно, там начинаются рельсы, такие старые и ржавые, как будто последний раз по ним ездили 100 лет назад. Стою, жду. Кроме меня, на остановке никого нет. Начинаю сомневаться, что этот трамвай когда-нибудь придет. Но он приходит. Открываются двери. Водителя нет, пассажиров тоже. Трамвай ходит сам. Наверное, он очень современный.
Сажусь сзади, на сдвоенное сиденье. Так мне будет видно весь пролет и лобовое стекло. И дорогу, по которой мы поедем. И откуда-то я знала, что как сядешь, так и надо оставаться на этом месте. Пересаживаться нельзя. Думаю, а как же мне заплатить за проезд? На мне же только плед. Деньги в сумке остались. А если контроль? Но вариантов нет, сижу, еду. Как старик с рынка велел.
Сначала мы ехали по этому азиатскому селению. Низенькие дома, на улицах непривычно пусто. Никто никуда не спешит, как будто выходной или просто такой малонаселенный пункт.
А потом мой трамвай въехал в тоннель. Стены - из металлических листов или бетонные, не знаю. Рельсы - прямые. Нет поворотов, нет остановок, просто ровный умеренный, спокойный ход. И все просто повально серое - стены тоннеля, его потолок и само полотно, в котором рельсы. Ехали мы не очень долго, и все это время я почти не дышала - так было страшно.
Когда ехали по селу, то еще ничего, а когда въехали в этот серый тоннель, я вдруг поняла, что там, в конце - тупик. Стена. Или закрытые бетонные ворота, в которые мы сейчас врежемся и будет дико больно. Еще подумала, как хорошо, что я села именно сзади. Ведь самый сильный удар придется на кабину, и пока до меня достанет, я успею закрыть глаза, и сила удара уже будет слабее, и, может, мне будет не очень больно. Но трамвай не мчался, а ехал, как обычно едет по нашему Приморскому району, переваливаясь с боку на бок (потому что рельсы у нас старые и кривые).
Наконец, я увидела те ворота. Да, они были бетонные, и были закрыты. И я приготовилась к удару. Закрыла глаза. Жду. Мы еще едем, а я жду удар. Но - ничего такого не происходит. Мы едем, едем, и я думаю, когда же двери? И вот это ощущение ожидания смерти... Понимаете? Я помню его. Оно нечеловеческое. Это даже не так, когда ниточки внутри обрываются и все органы падают куда-то в пятки. Это хуже. Такой тотальный всеопоясывающий животный страх.
Следующий абзац - для нашего Президента. Больше мне некому это сказать
- Человек не должен испытывать ощущение ожидания смерти. Не должен. Не должен. Это должно быть записано в Конституции. Уважаемый Владимир Владимирович, Вы должны нам это гарантировать. Потому что Вы - главный. Мы должны жить, зная, что никогда не испытаем ощущение ожидания смерти. В котором до самых краев - страх будущей боли. Не самой смерти (она естественна), а именно ожидания боли. Мы должны иметь право соскочить в любом месте с этого пути, когда начинается страх ожидания боли. Иначе это нечестно. Потому что - бесчеловечно. Не пойду за Вас 17 марта голосовать, если Вы не дадите мне слово, что я никогда не испытаю ощущение ожидания предсмертной боли. Муж пойдет, а я - нет. Понятно, что от этого Вам ни горячо, ни холодно, но я же должна была попробовать... А вдруг?
Не дождавшись удара о закрытые бетонные ворота, я решаюсь открыть глаза. Оказывается, ворота давно позади. Получается, что они бесшумно открылись, пропустили трамвай и потом так же тихо закрылись. Трамвай еще немного проехал, остановился и открыл двери. Я вышла. А там... - лето, зелень, цветы, ковры спелых ягод, красивые деревья, голубое небо, речка петляет, солнце светит, красивые бабочки летают, птицы поют.
Такая красочно-летняя картинка мне часто снится, как-то я рассказывала об этом.
Я иду по этому роскошному природному великолепию, по привычке ищу телефон, чтобы сфотографировать, но его нет. А мне так хочется сделать фотографии, потому что дома, в Ленинграде, такого нет. Да, у нас тоже красиво, но по-другому.
И вдруг мне стал мешать плед. Я понимаю, что если дальше пойду без него, т.е. голая, то мне не будет стыдно. В том азиатском селе было, а сейчас - нет. Скидываю плед, иду дальше, как будто я и эта природа - одно целое. Как будто у нас одна душа. Мы едины. Как будто я не человек, а что-то такое природное. Типа русалки. И среди этой природной благодати я как дома. Вика - клубника - земляника - знай, ешь. Сочная, сладкая, настоящая. Как в детстве.
Иду, захлебываюсь от эмоций, от нахлынувшего нового счастья (не зря в Новый год все друг другу говорят: "С Новым годом, с новым счастьем!" - теперь я понимаю, что такое новое счастье), от чувства умиротворения и еще чего-то важного и непознанного ранее. И вдруг меня кто-то спрашивает: "Виктория, тебе у нас нравится?" "Конечно, отвечаю. Очень!". А кто спрашивает, я не вижу. Оглядываюсь, и не могу найти человека рядом. Откуда он говорит, не понимаю. Но спрашивать, где ты, и как узнал мое имя, не стала. Мы друг друга слышим и ладно. Он продолжает: "Скоро придет следующий трамвай, и ты можешь уехать на нем обратно. Доедешь до села, а там тебе подскажут, как попасть домой. К мужу же будешь возвращаться?"
Друзья, услышав этот вопрос, я задумалась ни на 5 минут, и даже, наверное, ни на две. Я точно подумала какие-то секунды, я хорошо это помню, но решение приняла молниеносно. Это не похоже на меня. И решение как будто не мое. Но тем не менее я ответила тому, кто спрашивал, и кого я почему-то так и не увидела: "Нет, домой я не хочу. Я останусь здесь насовсем".
Невидимый не просил подумать еще раз, не сказал, что завтра, когда придет трамвай, он снова предложит мне вернуться. Он ничего не ответил и не появился. А я, голая и счастливая до неприличия, так и осталась стоять на уютной тропинке среди по-сумасшедшему красивого, цветущего, благоухающего природного великолепия. Много лет лишенная удовольствия слышать запахи и ощущать вкус, здесь все это у меня вдруг заработало на полную.
И я проснулась.
Интересно, что сон был таким содержательным, насыщенным, ярким, что я написала этот текст сходу, поднимая голову на экран только чтобы исправить опечатки. Я просто выплескивала увиденное. Наверное, нужно перечитать, подредактировать, убрать повторяющиеся слова-паразиты, сделать текст более литературным. Но я не стану. Пусть, как есть.
Рассказала сон мужу. Какое-то время он что-то резал на кухне, потом все отложил и стал слушать, улыбаясь. Слушает и улыбается. Вообще, он редко улыбается. Меня это стало подбешивать, и я спрашиваю, вот что ты улыбаешься, ты вообще понимаешь, что все это значит, тем более с четверга на пятницу? И что бы Вы думали, он ответил? "Я улыбаюсь, потому что теперь точно знаю, что ТАМ - рай. Просто так присниться такое не может. Именно сейчас. Именно тебе. Там - рай. И теперь я за тебя абсолютно спокоен". И подошел, и обнял меня. О, как. И я заплакала.
Вы помните, что у меня в каком-то порыве написано и ждет своего часа прощальное стихотворение для мужа. Называется оно "Отпусти меня за "спасибо"". Так вот что я хочу сказать. Нет, еще никак не время его ему отправлять (я хотела электронным письмом, когда совсем придавит). Даже после этих его прекрасных отпускающих слов. Не-а. Не время. Не сегодня. А за свои слова я отвечаю. Всегда. Если сомневаюсь, что смогу ответить, то слово не даю. Так вот хоть убейте меня - Не СЕГОДНЯ и все тут. 😎
Уффф, устала. Отдыхать! Люблю Вас! 💓