Астрахань показалась Саньку очень интересным и необычным городом, не похожим на все другие. То, что сразу замечаешь, только сойдя с поезда, и ни с чем другим уже никогда не перепутаешь - африканская жара. Летом от +40 до +50 – вполне нормально для этого места, температура в Волге, как в море - +28-+30, правда она безбожно цветёт, но после обжигающих +19-20 градусов в воде где-нибудь в Казани или Чебоксарах, верховьях реки, куда в июле заходишь как прорубь и потом выскакиваешь с криком как пробка из бутылки, вода в Астрахани - просто приятное парное молоко и на прозрачность воды не обращаешь внимания. Говорят лето здесь начинается в апреле, а лодки прекращают возить отдыхающих и желающих позагорать на тот берег в ноябре.
Первое что встречает любого приезжего в Астрахани и во что Шурик уткнулся по прибытии на перекладных – торец старого железнодорожного вокзала, напомнивший ему старые чёрно-белые революционные фильмы про борьбу с басмачами и баями отважных красных командиров за свободу бедняков в кишлаках. Нет, впоследствии оказалось, что есть и новый вокзал, вполне себе почти современный, в котором по чьей-то рацухе почему-то внутри расположен небольшой зоопарк с павлинами и страусами. Может здесь так часто опаздывают поезда, что без зоопарка на вокзале не обойтись?
Вообще спустя пару часов прибывания в этом городе у Санька возникло стойкое ощущение, что Астрахань - осколок коммунизма с погодой от Арабских Эмиратов. Его приятно удивляли цены на проезд. 25 рублей в маршрутке, такого он давно не видел, сколько бы по городам не мотался.
- Да городской автопарк поднял цены до 32 рублей, вот и газелисты решили, что будут ездить по 25, демпинг, конкуренция, - пояснял водила автобуса Шурику на вопрос откуда тут такая халява.
Действительно, городские автобусы, нумерация которых не отличалась фантазией, похоже они тупо шли от 1 до 10, чинно шли полупустые, в то время как лихие маршрутки, переполненные разночинным народом, задыхаясь от жары, с полностью открытыми окнами и люками, весело сновали взад и вперёд по немногочисленным улицам. В одной из таких ГАЗелей, Санек наблюдал интересную сценку, с местным, так сказать, колоритом. В переполненную маршрутку зашёл паренёк, лет восемнадцати, не больше, с палочкой и в очках, и стал изображать из себя слепого. Самое смешное, что этот «слепой», весело гоняющий по городу на ГАЗелях, честно пытался, вызывая всеобщее сочувствие, заплатить за проезд переводом по смартфону. Выглядели проделки новоявленного Шуры Балаганова и Паниковского в одном лице, очень комично. Разумеется, у «слепого» ничего не выходило с оплатой ровно до остановки, на которой ему надо было сходить. А тут, как говорится, извиняйте, не успел.
Кроме всего прочего, самобытность Астрахани добавляли широкие межнациональные массы восточной направленности. От изобилия узкоглазых китаянок, впоследствии оказавшихся казашками, плоских и с короткими ногами, сначала Санёк подумал, что попал в Китай, потом он как бы переместился снова в Арабские страны, так как начал замечать, что каждая вторая здесь – восточная женщина в парандже или каком-то невиданном наряде, а суровые бородатые мужчины-мусульмане сопровождают их со зверскими выражением лица и многочисленным потомством.
Но больше всего Санька поразили чернокожие, ну или как это правильнее сказать, афроамериканцы, изобиловавшие здесь просто в неограниченных количествах и кроме того повсеместно свободно разъезжавшие то тут, то там на велосипедах. С дредами и огромными жёлтыми квадратными рюкзаками доставки еды за спиной, под музыку рэгги в блютуз-колонках, они чинно крутили педали, не выпуская изо рта курева. Короче за полчаса пребывания в Астрахани на привокзальной площади, Шурик переместился из революционного Узбекистана в Китай, потом в Египет, Эмираты, Саудовскую Аравию и наконец в Африку и на Ямайку.
- А Астрахань-то – город контрастов, - удивился про себя Александр такому разнообразию местного колорита.
Следующим открытием для Санька стали цены на такси, точнее их непредсказуемость. Как выяснилось, разброс стоимости проезда из одного конца города в другой варьировался от 300 до 50 рублей в зависимости от времени внутри часа. Нет, то что стоимость к концу или вначале часа росла во всех такси всех городов, в этом не было ничего удивительного. Но чтобы вот так вот… Ткнёшь кнопку раз – 300. Ткнёшь второй – 150, третий – вообще 50…
- Коммунизм, мать его… Так вот где ты прятался… - Сашка с каждой секундой поражался всё больше, как человек нашедший волшебный Грааль.
*****
Покружив по Астрахани на автобусе и такси, Санёк нашёл в этом городе для себя много интересного. Очень необычно было то, как точечные пафосные современные застройки без зазрения совести соседствуют с бараками и разваливавшимися сгнившими домами двухсотлетней давности, в которых по сию пору жили люди, правда в некоторых прятались бомжи. Странно, в его городе такие жгли, чтобы высвободить место застройщикам, а тут по ходу так мало девелоперов, что жечь не успевают – они сами разваливаются, пока дожидаются сноса…
Огромный оперный театр, коего нет, пожалуй, ни в одном городе, даже в столице, пятиэтажный, с фонтанами, бассейнами, правда по ходу работавшими только в день открытия, а сейчас стоявшими иссохшими, неоднозначно давал понять куда ушёл, точнее утёк весь бюджет Астрахани. Толи тут столько театралов, которые где-то очень хорошо прячутся, толи хотели сюда переместить культурную столицу, это так и останется неизвестным. Но то, насколько контрастировал этот грандиозный пафосный объект с окружающими его со всех сторон деревянными развалюхами, в которых самое место экранизировать Горьковские «На дне» и «Мать», поражало воображение Санька открывавшимися широкими перспективами…
В одной из таких двухэтажных развалинах, некогда какого-то дворянского особняка, а ныне строения, явно дававшего пищу для дизайнов постапокалиптической игры «Lust of Us», Санёк услышал довольно витиеватую беседу невидимых людей. Он зашёл в это здание из интереса, уж больно оно было необычно – обвалившаяся мансарда, некогда ажурный вход… Правда внутри оказалось,что лестница на второй этаж зияла огромными пустотами, везде сквозь стены прорывалась буйная растительность, а из внутреннего двора вот-вот должны были нагрянуть зомби-мутанты. Вот где надо фильмы снимать! Никаких декораций не надо. В этот самый момент со второго этажа он услышал страшный, каркающий голос:
- Мать, денег дай!
- Да где я тебе денег-то возьму, тварь? – отвечал первому второй, сиплый, голос неясной гендерной принадлежности, - ты же ещё вчера всё, с…ка, пропил и прожрал!
- Ну дай выпить!
- Да ты со всем охерел! Да было бы у меня выпить, я бы разговаривала с тобой, козлиная морда!
- Ну дай хоть закурить!
- Нет, ну вы послушайте его! Закурить ему дай! Да ты же сволочь последние мои бычки, гад ,полчаса назад скурил, матери родной ничего не оставил! Да я тебя!
Дальше слышался непереводимый астраханский фольклор и звуки потасовки, от которых Сашка поспешил предусмотрительно ретироваться. В конце концов, кто их знает, может это семейка вурдалаков. И судя по всему голодных.
- Н-да… прелюбопытный диалог.
Санёк много раз потом пытался представить себе этих невидимых мать и сынка. Он никак не мог себе их вообразить без следов генетических уродств на лице и какой-то страшной тайны, которая обязательно должна скрываться в этом семействе… Наверняка эти монстры или людоеды, или результат порочной извращённой связи близких родственников, кровосмешения, другого быть в таком атмосферном месте никак не могло. Ровно к такому семейству попал судья Дредд в небезызвестном фантастическим боевике.
*****
Но самым сверхъестественным в Астрахани оказались собаки. Даже не сами собаки, а их количество. Собаки были везде. Такого изобилия шавок дворянской породы, как в этом древнем русском городе, нет больше нигде, ни в одном уголке России, а может даже и в мире. Если раньше Санёк себе представлял Астрахань, как столицу осётра и чёрной икры, то в действительности оказалось, что это абсолютное заблуждение. Астрахань – столица собак. Собаки там абсолютно везде. У любого магазина дежурит по две штуки, в каждом газоне, под каждой машиной, у каждого комка. Да что там у комка, мохнатые барбосы довольно внушительных размеров, роились на каждом квадратном метре, включая газон у того самого пафосного оперного театра. И это только с виду они казались разморёнными пятидесятиградусной жарой. На самом деле это невидимая армия, которая как взведённый курок, по секретному сигналу могла прийти в движение и смести всё на своём пути. Несколько раз Санёк наблюдал, как разрозненные, казалось бы, ленивые псы, прохлаждавшиеся в кустах, не привлекая внимания, или лениво сопровождающие прохожих, в одну секунду, по какой-то незримой команде «фас», молниеносно приходили в движение, как пчёлы собирались в рой-стаю, особей двадцать, и остервенело неслись с диким лаем на какого-то противника. Понятное дело, что потом их жертвы уже никто никогда не видел.
Стоит тебе пойти в магаз за хлебом, у порога сидит и внимательно за тобой наблюдает караульный пёс. Стоит тебе пройти по аллее парка – через секунду с обоих сторон от себя ты увидишь двух сопровождающих тебя конвойных псов, размером с небольшого волкодавчика, мирно идущих справа и слева. Но их миролюбие явно обманчиво… Короче, собаки в Астрахани везде, они как бы контролируют каждый шаг в этом городе… Но самое удивительное – у каждой мохнатой псины на её болтающемся дворянском ухе рыжего цвета обязательно висит жёлтая клипса – отметка о стерилизации, как паспорт или эмблема секретного полка в армии. И ведь не придерёшься, все стерилизованные, но почему их столько? Загадка природы.
Пляжа как такового в Астрахани нет, как говорят, не позволяет водный рельеф. Точнее он есть, на островке напротив, туда возит либо частный катерок, либо плюхать через мост пешком. Там, на клочке песка, окруженного буйной непроходимой растительностью, столпотворение лиц разных национальностей, как в Вавилоне, всё платное, от грибка до лежака, постоянно гудит и коптит движок от надувной горки, короче удовольствие на один раз.
Конструкция надувной водной горки на городском острове-пляже весьма специфическая. Она вся драная, латаная-перелатанная. Работоспособность её поддерживает насос, который запитан от старинного бензоагрегата, который тарахтит, аж в ушах закладывает и коптит синим дымом на отдыхающих. Собственно, вся эта старинная гудящая и коптящая механическая армада нужно лишь для одного - закачивать воду из Волги в шланг, который прикреплен самым примитивным образом наверху горки. Всем кто всё же решится, несмотря на угрожающий внешний вид конструкции, скатиться с неё, выдают ветхие, не застегивающиеся оранжевые спасательные жилеты. За оплатой и работой бензинового двигателя следит паренек в кепке, плавках и с висячей барыжной сумочкой через плечо, куда он складывает навар. Несмотря на всю непритязательность этого с позволения сказать "аттракциона", он пользуется большой популярностью, так как других развлекух здесь не предусмотрено.
Так же есть альтернатива - лодочник, который возит на вёслах на древней красной лодке народ на безлюдную часть того же островка, правда тут уже вас будут ждать тина, камыш и насекомые.
И водитель пассажирского катера, и лодочник – очень колоритные персонажи. На них, как на представителях африканских племён, из одежды только набедренные повязки в виде семейных трусов, оба чёрные от палящего солнца как нигерийцы. Только капитан катерка абсолютно рыжий и без зубов, а лодочник с выгоревшими на солнце волосами и с неухоженной эспаньолкой. Связывает их внешность одно – неизгладимые черты беспробудного пьянства на опухших лицах.
У обоих капитанов одинаковая традиция, напоминающая бесплатное шоу. В самой середине Волги они останавливают свои посудины и, под изумлённые взгляды пассажиров, сигают с борта в тёплые спокойные воды и надолго пропадают в их пучине. Когда брошенные онемевшие зрители, которых успокаивает только одно - что они не в самолёте, начинают возмущаться, капитаны выплывают с другой стороны своих водных развалюх и, улыбаясь и отплёвываясь, сообщают:
- Жара невыносимая, за весь день ещё ни разу не искупнулся!
Потом, смеясь над остолбеневшими клиентами, забираются на борт и продолжают свой путь. Оба, и катерщик, и лодочник, пользуются заслуженным авторитетом среди местных калдырей, видимо профессия эта здесь в цене.
- Рыжий, респект и уважуха, - обязательно скажет полупьяный астраханец с початой полторашкой тёплого дешёвого пива в руке, садясь в катер рыжему капитану.
- Михан, во ты поднялся! – позавидуют лодочнику его приятели, отдавая полтинник за переправу.
На той стороне их обратного рейса ждут с нетерпением, ведь если рейс задержится или отменится, то вообще непонятно как возвращаться домой. Здесь они короли, повелители стихий.
Если в других городах, взять к примеру Саратов, в жаркий день Волга рядом с городом переполнена снующими туда-сюда теплоходами, катерами, яхтами, моторками, надувными лодками и прочими плав средствами, то в Астрахани Вы такого не встретите, видимо здесь народ на порядок беднее. А уж про сап-боарды, бороздящие повсеместно, как водомерки, водную длань, здесь по всей видимости вообще не слышали. Единственную девушку, которую увидел Санёк за всё время на сапе, пытающуюся переплыть на остров-пляж, как злостного нарушителя прилюдно перехватил в средине реки полицейский катер, моментально возникший из ниоткуда. Ей долго, под удивлённые взгляды, крики и улюлюканье с того берега, служители закона что-то внушали в мегафон, потом подрезали и велели срочно плыть обратно под угрозой смертной казни. Неизвестно какие астраханские законы она нарушила, но по всей видимости какие-то очень страшные водные правила, которых нет в других местах.
*****
Вместо пляжа в Астрахани есть длиннющая бетонная набережная, сначала новая, Комсомольская, затем старая, красивая, многолюдная, где всегда, как на ярмарке, много всяких развлекух, заманух, уличных музыкантов и кафешек, заканчивающаяся, как ни странно памятником Петру I, напоминающему статую шведскому королю Карлу XI и деревянную статую Старика Розенбума одновременно из старого советского мультика про Нильса и диких гусях.
Занырнуть с набережной в +50 градусов в воду доступно только вездесущим пацанятам, курсирующим тут и там на великах. Они бесстрашно, под завистливые и восхищённые взгляды изнывающих от жары прохожих, сигают с прямо с парапетов в тёплую Волгу не раздеваясь, крутят сальто, плескаются и ничего не боятся, поднимаясь с помощью специальных подвешенных на верёвках старых шин.
- Пацаны, осторожно, в резине пауки кусачие опять завелись, - кричит самый старший авторитетный пацанёнок.
И ватага ребятишек смеясь и галдя лезет вверх по верёвке, чтобы снова и снова через голову прыгать с бетонки в горячую зелёную воду.
В самом начале новой Комсомольской набережной – водозаборка. Такая серьёзная, с колючкой, тюремным забором советской постройки, режимный объект. Там же есть секретный спуск к воде с крохотными кусочком заиленного песка с острыми камнями, прямо рядом со сливом грязных вод, куда в самые жарки дни выстраивается очередь. В очереди – бабульки из соседних домов, они прямо в длинных белых ночных рубахах выходят из подъездов невыносимо душными днями и вечерами и идут, как призраки, к спасительной воде, между ними в очереди – конечно собаки, они не лезут вперёд, соблюдают порядок, но плавают вместе со старухами. Иногда кто-то кричит:
- Химикаты!
Это водозаборка сбрасывает что-то особо ядовитое в трубу, которая находится в десятке метров от плавающих бабок и собак и те нехотя, видя надвигающееся пенное пятно выходят из тёплых зелёных вод. А пятно продолжает плыть дальше по течению, в сторону пляжа на острове и купающейся казахской детворе… Когда пятно проходит мимо, старушек с седыми волосами, они наперегонки с собаками снова погружаются в спасительную воду и кайфуют, ну разве что кто-то вскрикнет, напоровшись на осколок выкинутой алкашами бутылки…
Санёк, глядя на эти местные развлечения, всё-таки, несмотря на жару, так и не решался купаться в химикатах водозаборки вместе с четвероногими друзьями. Солнце палило как раскалённая сковородка, и он лёг прямо на наклонную обжигающую бетонку набережной, раскинув руки, чтобы утонуть в лучах горячего заката. Александр на секунду закрыл глаза, представляя себя где-то далеко-далеко, у прозрачного голубого океана, на прекрасном берегу песчаного пляжа среди джунглей… Когда он раскрыл веки, то буквально сантиметрах в десяти от себя увидел мохнатую морду очередного пса внушительной комплекции, внимательно смотревшего сверху ему в лицо. Он так и лежал ошалевший, глядя глаза в глаза огромному кобелю, с интересом поворачивающего морду то в одну, то в другую сторону, но не отводившемся взгляд ничего не выражающих глаз.
- Ах ты… Пошёл отсюда, - замахнулся Санёк на пса, выйдя из оцепенения.
Пёс нехотя, удивлённо отошёл в сторону и по-хозяйски потрусил в тень газона, валятся под поливалкой.
Вообще газонные поливалки в Астрахани спасали. Они ингода включались в самых неожиданных местах и Шурик, обалдевший от жары, сразу, где бы он ни был, вбегал на газоны под их прохлаждающие струи и долго стоял, пока напор не ослабевал. Прямо как был, в одежде, в обуви, всё равно здесь всё просыхало через несколько минут.
*****
Однажды Санёк набрался в такси смелости и, после очередного рассуждения и расспросов о том сколько раньше в Астрахани было чёрной икры и почему сейчас её днём с огнём не найдёшь, а так же куда ушёл осётр, спросил у водителя:
- Я ехал в Астрахань и представлял, что здесь стерляди, осетры и чёрная икра в трёхлитровых банках, а тут одни собаки… Нет, ты мне скажи, ну вот откуда у вас они расплодились в таких количествах? Это же не город… а собачий рай какой-то… Нет, ну везде они бывают, но чтобы прямо вот так вот… И главное все с клипсами на ушах…
- Да это общеизвестная история, - с улыбкой отвечал молодой таксист, пухлый мужичок с рябым лицом, ударив указательным пальцем по вымпелу с эмблемой ВДВ, болтающемуся под зеркалом заднего вида, - был тут у нас один депутат, который за стерилизацию собак отвечал, целый бюджет на это выделили… Ну и короче, он клипсы купил, вставил, а стерилизовать их не стал. А мы главное смотрим и удивляемся – собаки с клипсами – а одна беременная, у других собачья свадьба, а у третьего орган чуть не земли болтается. Как так, думали по началу - чудеса… А ларчик просто открывался. Депутат тот в уши клипсы собакам воткнул, а уколы делать не делал, все бабки за уколы себе прикарманил. Нет, конечно со временем всё вскрылось, такого шила в мешке не утаишь, его вроде даже посадили… Да только денежки то все он в оффшоры на Кипр вывел на счета, которые на жену оформлены. А жена та как муженька взяли тут же за границу и умотала. Вот, наверное, живёт сейчас как королева на собачьи деньги… Ну а нам что делать, второго бюджета на собак нету, погоревали-погоревали, да и смирились в администрации. Провели акцию «Любовь к братьям нашим меньшим», да и дело с концом…
- Во дела… Много я разного слышал, но чтобы вот так вот навариться… на собаках... Это в первый раз… Великий Комбинатор!
- Ну а что, у нас город небольшой, бедный тут даже воровать уже особо нечего, всё своровано до нас. За рыбу да икру вон – конские сроки, экотерроризм, будь он не ладен, уголовная статья. Вот и приходится вертеться, кто как может…
