Был Штирлиц истинным арийцем,
Характер выдержан и твёрд.
Хоть вид имел почти что принца.
Но как калач московский - тёрт.
Ни кем он в связях не замечен,
Пороков грязных не имел,
В работе был он безупречен,
На службе он собаку съел!
Любил он стариков дремучих,
Детишек просто обожал,
Животных никогда не мучил,
А женщин просто уважал.
Ну, пару раз все ж соблазнялся,
Ведь человек он, не святой!
Но он отлично шифровался
И после шел всегда домой!
С женой давно уже нет связи,
Нельзя установить коннект!
Вокруг фашистов прям как грязи
И иногда связной агент.
Пришла ему радиограмма,
Вот это, братцы, чудеса -
Сынок - четыре килограмма,
Пошёл по виду весь в отца!
Взгрустнул Исаев, слезы вытер,
Косясь на личный пистолет,
Жену законную не видел
Уж почитай, как десять лет!
Он почесал уныло рожки,
Вот это, право, форс-мажор!
Под звуки старенькой гармошки,
Курил в затяжку "Беломор!
А утром снова передряга,
Ну что ни день - напряг и стресс!
Теперь к начальнику гестапо
Попал под жесточайший пресс.
И на смешном ведь прокололся -
"Не в ту однажды дверь вошёл",
Неосторожно там потёрся,
Забыв заветы всех партшкол!
Случайно "пальчиков" образчик
Засвечен Мюллером тайком.
И перехвачен передатчик
С радисткой русскою при том.
Но Штирлиц - опытный разведчик,
Его задаром не купить!
И даже Мюллер - беспредельщик,
Не смог предъяву замутить!
В Москве далекой оценили
Заслуги все перед страной!
И даже орден присудили,
Максим Максимыч, ты - герой!
Не захотел Берлин покинуть,
Уйти, на лаврах возлежав,
Хоть есть все шансы дальше сгинуть,
Но так велит ему УСТАВ!