Кому понравился роман с куклами приглашаю всех . Приятного чтения.
начало здесь
Воздух в галерее был знобким, точно в склепе и навевал грустные мысли о пустоте и одиночестве. Я почувствовала большое облегчение, когда, войдя в мою новую комнату, увидела, что она невелика и обставлена в обычном современном стиле.
Миссис Фэрфакс ласково пожелала мне доброй ночи, я заперла за ней дверь, неторопливо осмотрелась, и уютный веселый вид моей комнатки почти избавил меня от жути, навеянной широкой передней, темной грандиозной лестницей и длинной холодной галереей.
И мне показалось, что после долгого дня телесного утомления и душевной тревоги я обрела наконец надежный приют.
Мое сердце преисполнилось благодарности, я опустилась на колени рядом с кроватью и излила эту благодарность в молитве, (...)
В эту ночь я спала на ложе без шипов, моя ком- натка не таила никаких страхов. Одновременно и усталая, и довольная, я скоро погрузилась в крепкий сон, а когда проснулась, за окнами уже совсем рассвело.
(...)
Я встала и оделась с большим тщанием — очень просто, так как у меня не было ни единого платья сколько-нибудь нарядного покроя, однако я всегда заботилась о том, чтобы выглядеть аккуратно.
Не в моей натуре было пренебрегать внешностью, относиться равнодушно к тому, какое впечатление я произвожу.(...)
Иногда я сожалела, что лишена миловидности, (..). Мне хотелось быть высокой, статной, величественной. Я воспринимала как несчастье, что так мала ростом так бледна, а черты лица у меня такие неправильные и такие необычные.
Но почему меня посещали эти мечты и эти сожаления? Трудно ответить. (..)
Впрочем, когда я причесала волосы очень гладко, надела мое скромное платье, которое при всей своей квакерской строгости, по крайней мере, хорошо на мне сидело, и поправила белоснежный воротничок, я подумала, что выгляжу достаточно пристойно, что-бы явиться на глаза миссис Фэрфакс, и что моя новая ученица, во всяком случае, не отшатнется от меня с брезгливостью. (...)
Пройдя по длинной, устланной ковром галерее, я спустилась по скользким дубовым ступенькам, но в передней ненадолго задержалась.
Поглядела на портреты по стенам (один, помнится, изображал мрачного мужчину в кирасе а другой — даму с напудренными волосами и жемчужным ожерельем), на подвешенную к потолку бронзовую люстру, на напольные часы, дубовый футляр которых, покрытый замысловатой резьбой, совсем почернел от времени и усердной полировки.
Все казалось мне очень внушительным и величественным, но ведь я же понятия не имела о роскоши. (...)
Было ясное осеннее утро, раннее солнце безмятежно лило лучи на побуревшие рощи и еще зеленые луга. (...)
Строй могучих старых тернов, крепких, узловатых, толщиной не уступающих дубам, объяснял, откуда взялось название поместья. Дальше начинались холмы, не такие величавые, как вокруг Ловуда, но и не такие суровые, не встававшие непреодолимой стеной между домом и остальным миром.(...)Я еще наслаждалась этим мирным пейзажем и живительной свежестью воздуха, (...), как миссис Фэрфакс появилась в дверях.
— Как! Уже на ногах? сказала она. — Вижу, вы ранняя пташка.
Я подошла к ней и получила ласковый поцелуй, сопровождавшийся сердечным рукопожатием.
— Как вам понравился Торнфилд? — осведомилась она, и я ответила, что очень.
Да, — продолжала она, красив-то он красив, но, боюсь, придет в полное запустение, если мистер Рочестер не решит поселиться тут постоянно или хотя бы приезжать сюда почаще. Такие поместья требуют присутствия владельца.
— Мистер Рочестер? — воскликнула я. — Кто он такой
— Владелец Торнфилда, — ответила она невозмутимо. — А вы не знали, что его фамилия Рочестер?
Разумеется, не знала: я впервые услышала о нем только сейчас, (...)
— Я думала, сказала я, — что Торнфилд принадлежит вам.
— Мне? Господь с вами, деточка! Подумать только- мне! Я ведь всего лишь экономка, домоправительница. Да, я в дальнем родстве с Рочестерами по материнской линии вернее, не я, а мой муж. Он был приходским священником Хея — вон той деревеньки на холме, и служил в церкви, там, за воротами. Матушка нынешнего господина Рочестера была урожденная Фэрфакс и приходилась моему муж троюродной сестрой. Но я даже и не упоминаю о моем с ними свойстве и никакого значения ему не придаю, а считаю себя просто экономкой: мой хозяин всегда со мной учтив, и мне ничего другого не нужно.
— А девочка? Моя ученица?
— Она воспитанница мистера Рочестера, и он поручили мне найти для нее гувернантку. Он хочет, чтобы она росла в *** шире, так мне кажется. А вот и она со своей «бонной», как она называет няню.
Тайна разъяснилась. Эта добродушная вдова была не светской дамой, а жила в доме на жалование, как и я. От этого она не стала мне менее симпатичной, напротив, я обрадовалась. Равенство между ней и мною было подлинным, а не просто снисходительностью с ее сторон. Тем свободней я буду себя чувствовать.
Продолжение следует…
«Джейн Эйр», Бронте Ш., перевод И. Гуровой
Пока-пока.