– Чего застыл?! Что происходит, чёрт возьми?!
Но Салман, как будто не слышал меня. Он лишь сделал два стремительных шага и нагнулся к моей шее, глубоко вдыхая.
– Любуюсь, – хрипло ответил и отступил, продолжая прожигать прямым немигающим взглядом, – Соскучился…
У меня щёки зарделись, он меня, правда, понюхал сейчас?!
И смотрит так… Так… Жарко как‑то здесь… Захотелось обмахнуться. И взгляд этот…
– Так смотришь, как будто впервые увидел, – не выдержав, произнесла.
Глупо делать вид, что не заметила.
– Можно и так сказать, – тихо ответил, – идеальная, как статуэтка.
Салман продолжил разглядывать, не скрываясь. Гибкую статную фигурку, смоляные блестящие локоны, чёрные жгучие глаза, тонкий носик, высокие скулы, яркие изящно очерченные губы, лебединую шею, ключицы, нежную слегка оливковую кожу, узкие лодыжки, виднеющиеся из-под халата.
– Ты, наверняка, голая под ним, – медленно протянул и хищно облизнулся, – Знаешь, Лиль?! Ты, как призовая лошадь, породистая, гибкие тонкие конечности, блестящая грива, белоснежные зубы, ретивый нрав.
– Мне показалось, или ты меня сейчас кобылой назвал?! – даже рассмеялась от подобного дикого сравнения, – Часто ходишь на скачки в Абу-Даби?!
– Очень дорогой кобылой, – Салман, как тигр на охоте, начал медленно сокращать расстояние между нами, пригвождая жертву к полу немигающим взглядом, – Можешь укусить, конечно, или сбросить, но это не повод на тебе не ездить.
– О-о-о, Саитов, ты, как всегда, бесподобен и очарователен, аж зубы сводит…
Пыталась до последнего не обращать внимания на его намёки, уже переходящие все разумные пределы, не поддаваться этому уплотнившемуся воздуху вокруг, его жгучему раздевающему взгляду. Такие игры были раньше ему не свойственны, сейчас крайне смущая меня, выбивая почву из-под ног.
– Интересно, чем вызван подобный интерес?! Алсу поумнела и больше не бегает за тобой по углам?!
Он только криво усмехнулся, остановившись прямо передо мной, едва не касаясь грудью халата, только руку протяни.
– Наоборот, но уже захотелось кого‑то более… недоступного.
И опять этот взгляд, раздевающий, по‑хозяйски обводящий контуры тела, остановившийся на губах. Я замерла. Он совсем не шутит сейчас, правду говорит. В горле пересохло, надо отойти, выгнать его, но тело не слушалось, застыло, как будто в капкане. Только голос остался.
– Забудь, Салман, и убирай свой тестостероновый зад из моей квартиры, мне уже собираться пора, – вышло хрипло как‑то.
Усилием воли отвернулась от него и продолжила изучать вещи в шкафу. И взмолилась про себя, чтобы бывший не заметил, как предательски задрожали руки. И ушёл, наконец… Из моей квартиры и жизни!
Но вместо этого кожей почувствовала, как Салман встал прямо за мной, жарко дыша в затылок, отчего волоски зашевелились. Сердце чаще забилось, захотелось прикрыть глаза, откинуться…
Да что за напасть! Приложила все усилия, чтобы хотя бы не дышать громче.
– Не так быстро, змейка, – хрипловато сказал.
Вздрогнула, так сосредоточилась на странных ощущениях, что даже забыла, о чём мы, вообще, говорим. Да это, похоже, в подобных играх и не важно.
– Змейка?! – лишь эхом повторила, собираясь с мыслями, перед тем как повернуться и выставить настырного бывшего за дверь.
– Да, – в голосе слышалась усмешка, – давно тебя так про себя называю. Ты ведь ещё та змея, только пока маленькая.
Завелась с пол оборота и ухватилась за это чувство, выводящее из странного оцепенения.
– Змея, значит? – резко повернулась, чуть не уткнувшись носом ему в грудь, гневно сверкая чёрными глазами, – С чего это вдруг у тебя на уме животные одни: то кобыла, то змея?!
Салман только гортанно рассмеялся, он-то явно чувствовал себя в своей тарелке, прекрасно понимая, что делает.
– Может быть, потому что я испытываю к тебе животные чувства, Лиль? – протянул, чуть рыкнув, улыбаясь одним уголком рта, и опять этот взгляд, прожигающий, полыхнувший адским пламенем, завораживающий.
Судорожно вздохнула, зачарованно смотря ему в глаза. Если я змея, то он факир, наверное. Вдруг почувствовала, как мужская рука обвивает талию. Вздрогнула, словно, от удара и отскочила, вжавшись лопатками в стену. Дальше отступать было некуда.
Почему так трясёт, ведь ничего такого не происходит, правда?!
– Уходи, – голос не слушался, вышел какой‑то жалобный писк.
Салман лишь понимающе усмехнулся.
– Сейчас, только напомню кое-что, – и сделал последний шаг, неожиданно крепко схватив, вдавливая в стену, поймав пальцами подбородок, склоняясь к моему растерянному лицу с округлившимися чёрными глазами.
– Да ты с ума… – слова потонули в прижавшихся горячих губах, в приоткрытый рот моментально скользнул язык, лишая возможности даже вздохнуть.
Меня, как током ударило, парализуя. Он никогда так раньше не целовался, нагло, жарко, непристойно, недвусмысленно намекая на продолжение, забирая волю, разливая нервный жар внутри, скапливающийся внизу живота. Салман вдруг оказался повсюду, заполняя весь окружающий мир собой. Его дыхание обжигало, руки беспорядочно шарили по телу, задирая халат, опускаясь всё ниже в попытке развязать пояс, добраться до голой кожи, твёрдый торс ритмично прижимался в такт движениям языка, терпкий мужской запах щекотал ноздри.
– Моя… – прошептал мне в губы.
Неожиданно одно это слово, подействовало, как ушат холодной воды.
Ну, погоди, не на ту напал… Не твоя уже! Улыбнулась сквозь поцелуй, отвечая, обвивая руками мощную шею, сильнее прижимая к себе, услышала довольный стон празднующего победу Салмана и со всей силы ударила острой коленкой ему между ног.
Салман взвыл и отскочил, как ошпаренный, согнувшись в три погибели.
– Чёртова сучка, с ума сошла?! – просипел не своим голосом, пытаясь восстановить дыхание.
А я спокойно оправила халат и распустила быстрым движением съехавший пучок на голове, тряхнув освободившейся гривой.
– Теперь ещё и сучка. Да я не человек, а, просто, ходячий зверинец, – холодно улыбнулась, – Значит так, любитель природы, если через секунду не уберёшься, я закричу на весь этаж.
Салман, уже придя в себя, щурился, сжимая кулаки.
– Не закричишь, себя же опозоришь, – уверенно бросил бывший, вальяжно облокотившись на стену.
– Да, неужели?! – изогнула одну бровь, театрально откашлялась и во весь голос завопила, – Помоги-те-е-е! Наси-и-илуют!
– Тише, тише, ну, дурная, – Салман сразу подскочил, зажимая мне рот рукой.
Испугался, что сейчас, и правда, все прибегут, но потом вдруг весело засмеялся, от души, и хитро подмигнул.
– Ладно, пока ты выиграла, ухожу‑ухожу, – поднял руки, отступая, показывая, что сдаётся, – Но ещё вернусь!
Подтолкнула его в грудь, выпихивая из квартиры, и громко хлопнула дверью перед самым носом. Постояла, уткнувшись взглядом в монитор домофона, беспричинно улыбаясь. Мне было приятно узнать, что Салман с другой стороны застыл с точно таким же выражением лица.