В 272 году (здесь и далее все даты до новой эры) Пирр вторгся на территорию Пелопоннеса с армией численностью в 25 000 пехотинцев, 2000 конницы и имея 24 боевых слона. Подойдя к Спарте, Пирр решил отложить вступление в город на следующее утро, так как опасался, что его галатские наемники предадут столицу лакедемонян ночному разрушению, а в дневное время контролировать непредсказуемое поведение своих воинов царю было гораздо проще. Застигнутые врасплох появлением противника спартанцы ночью для противодействия слонам вырыли траншею параллельно лагерю Пирра, а на флангах врыли в землю повозки, чтобы лишить противника возможности двигаться в бою сомкнутым строем. По сведениям летописцев траншея имела длину примерно 250 метров, была глубиной два метра и шириной 2.5 метра.
С рассветом возглавляемые Пирром войска атаковали спартанские позиции, но были отбиты с большим уроном. Стремясь обойти осыпавшуюся земляную траншею, царь послал отряд в 2000 галатов в обход непреодолимого препятствия и наемники, убрав часть врытых в землю повозок, ворвались на окраину города. Используя холмистый рельеф местности, спартанцы зашли в тыл галатам и принудили их к отступлению. на второй день сражения Пирр опять лично возглавил атаку эпиротов и преодолел заваленную хворостом траншею с отрядом воинов. Но в это время лошадь царя была ранена копьем, и Пирр упал на землю, получив при этом серьезные телесные повреждения. После повторной неудачной попытки штурма города Пирр приказал армии отступить в лагерь. В этот же вечер в Спарту подошли подкрепления наемников из Коринфа и отряд в 2000 воинов спартанского царя Арея, своевременно вернувшегося с Крита. После третьей неудачной попытки атаковать Спарту, Пирр решил отступить и расположиться на зимовку на территории Лаконики.
Таким образом, мы видим, что штурм Спарты эпиротами подразумевал обычное сражение. Тогда город еще не был опоясан сплошной крепостной стеной, но со времен войны с Кассандром и Деметрием Спарта была основательно укреплена глубокими рвами и частоколами. В особо опасных равнинных местах были возведены сторожевые башни. Во время нападения Кассандра в 317 году лакедемоняне по свидетельству летописца Юстина «не доверяя силе оружия, окружили свой город оборонительными сооружениями, пренебрегши древней славой своих предков». В период другого вторжения македонян Деметрия на Пелопоннес в 294 году спартанцы в местах наиболее вероятного проникновения неприятеля в город дополнительно возвели каменные стены. По сообщениям Павсания и Полиена первоначально сражение спартанцев с войском Пирра состоялось за пределами города, и «Пирр разбил лакедемонян в кровопролитной битве и двинулся на их город». Других подробностей сражения не сохранилось.
Спарта располагалась в узкой долине на правом берегу реки Эврота и благодаря природе представляла естественную крепость, ограниченную с запада горным массивом Тайгета и к востоку горным хребтом Парнон. Как с южной стороны города, так и с северной долина Эврота имела ширину от трех до четырех километров при сильно всхолмленном рельефе местности. В любом случае частичное укрепление местности спартанцами 250-метровым рвом не создавало общей непреодолимой преграды на всем расстоянии долины от отвесных склонов Тайгета и Парнона. По сообщению Плутарха ров имел ширину шесть локтей (2.6 метра) и глубину четыре локтя (1.8 метра), а в длину его протяженность по утверждению Филарха составляла восемь плетров (248 метров). По рассказу Иеронима ров был еще меньше. То есть, спартанцы возвели ров на крайне ограниченной площади ведения боевых действий. Скорее всего, в других местах долины Эврота на окраине Спарты уже были сооружены надежные оборонительные укрепления, и только дополнительно укрепленный рвом участок представлял наибольшую опасность. Возможно, что это была равнина, и препятствие в виде обыкновенного частокола не служило бы надежной защитой спартанцев от боевых слонов противника. На других участках предполагаемого ведения боя местность по причине наличия глубоких оврагов и крутых холмов не благоприятствовала введению слонов в сражение.
Согласно Павсанию: «Во время вторжения Пирра – это было четвертое вражеское войско, которое спартанцы видели в своей стране, - они стали готовиться к отпору сами, и к ним в качестве союзников пришли аргивяне и мессенцы. Когда Пирр победил их, он почти с первого натиска мог бы взять город, но опустошив землю и согнав богатую добычу, он на короткое время приостановился. Спартанцы же стали готовиться к осаде, так как еще раньше во время войны с Деметрием Спарта была укреплена глубокими рвами и крепкими частоколами, а на наиболее слабых местах – башнями». Поэтому утверждение отдельных историков о том, что Пирр не смог захватить лишенную каких-либо укреплений Спарту не соответствует действительности и ошибочно.
Авторы многочисленных статей на тему штурма Пирром столицы Лакедемона справедливо озадачены прямолинейной тактикой царя, который с маниакальным упорством три дня подряд вел свои отряды в лобовую атаку в крайне неблагоприятных условиях для ведения боя. Но этому постоянству есть свое объяснение. Спарта находилась на правом берегу реки Эврота и склоны Тайгета здесь подступают очень близко к берегу реки. Расстояние между водами Эврота до горных склонов составляет всего два километра, а в отдельных местах сужается до полутора километров. Именно в одном из таких мест спартанцы решили остановить войско Пирра на пути движения в город. Но в настоящее время историки так и не могут прийти к единому мнению: с какой стороны Пирр напал на Спарту в узкой долине реки Эврота – с севера или с юга? Большинство ученых полагает, что Пирр для того чтобы застать спартанцев врасплох двинулся из Мегалополя не прямой дорогой вниз по долине Эврота, а выбрал окружный маршрут через Мессению. Обходя с запада хребты Тайгета, которые скрывали его передвижение от противника, Пирр пересек горные перевалы к западу от Мессены и подошел к Спарте с южной стороны города.
В Спарте находятся два места, где по свидетельствам летописцев Пирр разбил лагеря – один к югу от города, а другой к северу. По Полибию царь Македонии Филипп V при нападении на Спарту: «В первый же день расположился станом возле Амикл, еще через день спустился к так называемой стоянке Пирра». Следует пояснить, что поселение Амиклы находилось в трех километрах южнее Спарты. По свидетельству летописца Ливия спартанский царь Набис: «Быстро пройдя мимо Лакедемона, занял так называемый Пирров лагерь». Так как Набис с отрядом спартанцев двигался на ахейцев от морского побережья, в данном случае подразумевается северный лагерь Пирра. Учитывая, что Пирр после неудачных дней сражения с лакедемонянами отступил к Аргосу на север, то логично предположить, что его нападение на Спарту произошло именно с южной стороны. Здесь эпироты первоначально разбили лагерь в трех километрах от города.
Причины, по которым Пирр настойчиво шел в лобовую атаку при штурме Спарты, а не предпринял никакого маневра с обходом армии противника, так как это он сделал в битве с римлянами при Беневенте, просты. Значительная часть эпиротов была занята разграблением поселений в долине Эврота, и Пирр не имел резерва для флангового обхода спартанцев. Историки считают, что с подходом подкреплений количество защитников Спарты насчитывало около 15 000 воинов, поэтому в данном случае не приходится говорить о численном преимуществе эпиротов над противником. Пирр также не стал тратить время на длительный переход горного кряжа, чтобы обойти спартанцев с тыла, а нанес удар по самому короткому пути, потому что надеялся захватить Спарту до подхода союзников лакедемонян. Исходя из того, что при вступлении на территорию Пелопоннеса Пирр дважды обманывал и вводил в заблуждение прибывших спартанских послов, которые хотели узнать об истинной цели его похода, мы понимаем стремление царя внезапно для лакедемонян появиться под стенами Спарты.
В 370 году сложный рельеф местности на окраине Спарты также не позволил 70-тысячному войску Эпаминонда проникнуть на территорию города. По свидетельству Ксенофонта спартанский царь Агесилай расположил лакедемонян на выгоднейших пунктах (имеются в виду возвышенности) впереди города и после значительного понесенного урона в воинах при штурме Спарты Эпаминонд отдал приказ об отступлении. Эпаминонд как и Пирр атаковал Спарту с южной стороны города, так как спартанцы не позволили ему переправиться по мосту на Эвроте севернее и фиванцы со своими союзниками были вынуждены обойти столицу Лакедемона по противоположному берегу реки, а затем спуститься к Амиклам и только там осуществить переправу. Плутарх пишет, что: «Как раз в это время Эврот из-за обилия снегов в горах выступил из берегов и разлился шире обыкновенного. Но переправу вброд не столько затрудняла быстрота течения, сколько ледяная вода». Напомню, что Эпаминонд осаждал Спарту в зимний период времени, в отличие от Пирра, который по свидетельству Юстина высадился с армией на Пелопоннесе в Ахайе весной. Эврот собирает стоки между горами Тайгет и Парнон и по причине обильного таяния снежного покрова во время штурма Спарты войсками Пирра разлившаяся и бурная река надежно с одной стороны прикрывала левый фланг лакедемонян, а с другой стороны отвесные склоны горной гряды Тайгета не позволяли эпиротам обойти укрепленные позиции противника.
Поэтому я не вижу никаких причин упрекать Пирра в бездарности во время штурма Спарты. Эпаминонд даже имея, как минимум, пятикратное преимущество в численности войск не смог осуществить захват столицы лакедемонян и, так же как и Пирр был вынужден отступить от города. В обоих случаях честолюбивым замыслам двух величайших полководцев древности захватить столицу Лакедемона противостояла отвага и мужество не менее достойного противника в лице неустрашимых спартанских воинов.
