В доме Черных было шумно. Как раз пришли Виталий и старшая дочь Елена. Не сговариваясь, пришли, так получилось.
Антонина показала на газету Верхнекедринского района, в которой была заметка о супругах Колосковых – о Петре Никифоровиче, ветеране войны, и его супруге, труженице тыла. Эта газета попала ей в руки случайно, в магазине надо было завернуть пакет с крупой, чтобы не рассыпалось. Дома Виктор хотел бросить газету в топку, но попался заголовок, и увидев знакомую фамилию, прочитал заметку. – Так это же про дядю Петю, - удивился он, - умер, оказывается, а мы и не знали.
Первая глава здесь:
Петр Никифорович и покойная мать Виктора были двоюродными братом и сестрой, а получается Виктор и покойный сын Колосковых были троюродными братьями. После войны, по молодости лет, виделись, роднились. А потом жизнь развела на много лет, их дети почти не знали друг друга.
Антонина ухватилась за эту заметку, и навела «справки», разузнав, что случилось со стариками. Узнав, что наследников нет, кроме них, сунулась заявить о своих правах на усадьбу Колосковых, но оказалось, что домик отписан уже некой Юлии Андреевне. И хотя фамилия у Юли была теперь другая, Антонине не составило труда узнать, что это и есть та самая Юлия.
Сначала трудно было поверить в такое совпадение, потом Антонина подумала, что Юлия знала о родственных связях, и все устроено ею с одной целью - завладеть домом.
И вот теперь, когда семья в сборе, она обвиняла мужа, что не доглядел за добром.
- Нет у них родни больше, наш этот дом... Витя, чего молчишь? Ты хочешь, чтобы наше добро чужим рукам досталось?
- А я что сделаю? Силой отобрать что ли? Как захотели старики, так и распорядились. Кто же знал, что такое совпадение будет… вот же ёлы-палы, никого больше не нашлось, как Виталькину зазнобу на квартиру пустить…
- Какая она мне зазноба? – подал голос Виталий. – У нее давно своя семья.
- Вот и пусть живет своей семей и своим горбом на жизнь зарабатывает, - выкрикнула сестра Елена, - а наше пусть не трогает. Папка, ты дожжен поехать и рассказать, что мы родственники.
- Ага, хватилась! Тридцать лет не ездили, а тут приедем, здрасьте вам, мы наследники…
- Витя не кривляйся, - одернула Антонина, - права наша дочь, наше это добро.
- А как докажешь? Мы ведь знать их не хотели, вот как Мишка у них разбился, так и не были у них. А я ведь говорил, - напомнил Виктор, - давай съездим, проведаем, может помощь им нужна. А ты мне сказала: «не пропадут, проживут без нас, нечего деньги тратить».
- Зачем ты мне это припоминаешь? – возмутилась Антонина. – Сейчас надо дом забрать, а не вспоминать старое…
- А кто эту Юлю сюда привез? – спросила Лена и посмотрела на брата. – Виталик наш привез на наше «счастье», вот пусть он с ней и договаривается. Может старая любовь вспомнится, тогда Юля и откажется от чужого добра…
- Чего-оо? - Виталий все это время молчал, а сейчас поднялся, сжал кулаки. – Долго думала? Тоже мне, наследница выискалась. Короче, родители, и ты, сестренка, слушайте, что скажу. Поздно вы вспомнили о родственных связях, даже я не знал, что у нас в Верхнекедринске родня… короче, не трогайте Юльку, раз подписали ей, значит заслужила.
Елена подскочила и оказалась рядом с Виталием: - А что твоя Светка скажет, когда узнает, какой ты щедрый! Если тебе не надо, не лезь в это дело. А мне надо! Я так не оставлю…
- Сядь на место, - казал Виталий, - а то ведь я и ударить могу.
- Что-оо? меня? – Елена перешла на крик.
- Дети, дети, - Антонина встала между ними, поднялся и Виктор,- успокойтесь, дети, - упрашивала мать.
- Виталий, оставь сестру, - просил Виктор. – Сядьте все. Поздно нам за наследство биться, после драки кулаками не машут.
- Ладно, пойду я, - сказал Виталий, - я свое слово сказал. И еще добавлю, - он взглянул на сестру, - не вздумай под Юльку копать, лично с тобой разберусь.
Дверь хлопнула так, что Антонина вздрогнула.
- Нет, вы слышали? – Елена обратилась к родителям, в надежде, что услышит слова поддержки.
Антонина вздохнула. - Прав отец, после драки кулаками не машут. – Так что успокойся, дочка, уж не последний кусок доедаем…
- Ну и сидите тут, раз вам ничего не надо. – Вслед за братом она вышла из дома.
- Кто же мог знать, что так получится, - сокрушалась хозяйка.
- Да если бы не эта газета, то и не узнали бы ничего, - ответил Виктор, - даже если не Юлии, то никому бы не досталась, район бы забрал и все. Так что нечего плакать о том, что давно не наше, - сказал Виктор.
__________
Прошла неделя, и в доме Черных после недавней ссоры постепенно успокоились. Субботним утром, когда легкая прохлада в открытое окно тянулась из палисадника, у ворот остановилась машина. Антонина выглянула, заметив, что машина чужая, и женщина из нее вышла тоже незнакомая.
- Что-то не признаю, - сказала хозяйка, приветствуя гостью, - никак начальство районное...
- Почти. – Ответила женщина. – Только не вашего района. – Заметив, что Антонина встревожилась, успокоила ее. – Да вы уж так не волнуйтесь, визит мой неофициальный, помощь ваша нужна. – Она присела к столу, - Ирина Сергеевна меня зовут.
Антонина плеснула гостье чайку.
- Спасибо, не откажусь.- Ирина Сергеевна взглянула на семейные фотографии в деревянной рамке. – Смотрю, вы настоящие труженики, вот и грамоты есть…
- Так это моему мужу Виктору на работе вручили. А еще подарки каждый год дарят. И дети у нас тоже работают, на хорошем счету.
- Очень рада за вас. А то ведь некоторым наследство подавай…
Улыбка исчезла с лица Антонины.
- Да-аа, есть такие случаи, - продолжала Ирина Сергеевна. - Вот недавно, например, ухаживала девчонка по своей доброй воле за старичками, они возьми да и подпиши ей домик. Справедливо же? Справедливо. К тому же родственники давно забыли о них. А тут раз – анонимка пришла прямо на работу этой девчонке. А девушка, между прочим, на хорошем счету, фотография на доске почета, и муж у нее в районе уважаемый человек.
- Ой, Ирина Сергеевна, к чему вы то? – испуганно спросила Антонина.
- Да не волнуйтесь вы так, Антонина Гордеевна, - успокоила гостья,- я к вам неофициально приехала, поговорить хочу… старички-то эти, как стало известно, дальние родственники вам…
- Ой, Ирина Сергеевна, неужто вы думаете…
- Не думаю. Вы же люди порядочные, вот и приехала поговорить, спросить хочу, может еще у них родственники есть…
- Даже не знаю, - растерялась хозяйка, - вроде нет, муж мой дальней родней приходился им, да и не видели мы их давно…
- А муж ваш, как насчет наследства…
- Антонина махнула рукой: - Что вы, он и не касается, да мы и сами решили, зачем оно нам…
Ирина Сергеевна достала анонимку. – Гляньте, вот она эта анонимка.
Антонина неохотно взяла в руки листок и, пробежав по нему глазами, вернула. – Зачем оно мне…
- Действительно, зачем вам, вы же к этому не имеете никакого отношения… правильно я поняла?
- Правильно, никакого отношения не имеем. Да и не знали мы ничего…
- А может дети ваши…
- Что вы? До этого ли им… у них своих забот полно.
- Ну, и хорошо. Я так и поняла, - сказала Ирина Сергеевна. – Извините, что побеспокоила. – Она стала собираться. И уже у двери сказала: - А нашу Юлию Андреевну мы в обиду не дадим. Да и время не то, чтобы анонимкой человеку жизнь портить. Так что если еще анонимка придет, будем расследовать, и тогда уж весь район узнает, кто у нас грязные пасквили строчит.
- Понимаю, понимаю, - тараторила Антонина, - только мы тут ни при чем…
Ирина Сергеевна села в машину и усмехнулась. – То-то оно и видно, что вы тут как раз «при чем», ну или ваши дети. Надеюсь, отбила им охотку, надо Эльзе рассказать, успокоить.
Антонина, проводив взглядом машину, сняла фартук, поправила платок и торопливо пошла к дому дочери.
- Чего запыхалась? – спросила Елена. – Гнался что ли кто?
Антонина, отдышавшись, опустилась на диван. – Одна дома?
- Ну одна, говори уже.
- Приезжали к нам из Верхнекедринского района… анонимку показывали, что ты написала…
- Я?! С чего ты взяла?
- Лена, уж от матери не скрывай… видела я эту анонимку…
Лена по-хозяйски прошлась по комнате. – Ну, я. И что? От вас ведь не дождешься.
- Зачем ты это сделала? Ведь обговорили всё…
- А затем… пусть ее знают, может, задумаются.
- Вот и задумались. Насчет нас задумались.
- Кто приезжал-то?
- Да с райсовета женщина. Нет, она не то чтобы обвиняла нас, а так…. намекнула, что если еще раз, то разбирательства будут не в нашу пользу. Так что, доча, не пиши больше, а то ославят нас на весь район. Отец не одобрит, да и Виталька нам житья не даст, видишь, как он за нее…
- И ты испугалась?
- А как же?! Зачем такая слава? И на тебя будут косо смотреть, скажут, что дочка у Черных кляузы пишет… да и не вернуть нам этот домик, все против нас. Дочка, ну прошу тебя, угомонись, оставь ты это наследство. Лучше мы с отцом денег тебе дадим, ты же хотела, кажется, телевизор новый, ну вот и дадим, что накопили.
- Спасибо, мама, телевизором хотите отделаться. Ладно, раз уж кислород перекрыли… но Витальке не прощу, что привез ее сюда…
- Не трогала бы ты его, дочка, у него и так со Светланой не ладится. И смотри, не проболтайся ни отцу, ни брату про это письмо, а то нам же хуже будет.
***
Раздав большую часть вещей соседям, Юля попробовала продать дом. На объявление в газете откликнулись почти одновременно два покупателя.
Первым приехал мужчина средних лет. Молча обошел дом, осмотрел все постройки. – Старый сарай-то, - сказал он, - сбавить надо цену.
Мужчине усадьба не нравилась, это было заметно по его взгляду, но зачем-то он хотел ее взять и пытался «давить» на Юлю в цене.
- Нет, - сказала она, - сбавлять не буду.
- Ну, ищи других покупателей, - насмешливо ответил он.
Затем приехала немолодая пара, и также критично осмотрели усадьбу. – Сад вырубить, - сказал мужчина, - освободить под огородное…
А потом также пытались сбавить цену. Юля заупрямилась, и покупатели уехали.
- Юль, так не продастся, надо дешевле, - сказал Алексей.
- Я понимаю, - она вздохнула, - баба Шура говорила «добрым людям продать».
- О-оо, где же мы их найдем.
Через неделю приехали мужчина с женщиной и мальчик лет восьми.
- Дом небольшой, - сказал мужчина, - но крепкий, здесь пристройку можно сделать.
- Да вам троим и так места хватит, - намекнула Юля, - хотя это ваше дело…
- Так нас не трое, нас пятеро, у нас еще двое старших, - сказала женщина. – А это наш младший, ему свежий воздух нужен… вот мы и подумали, если небольшое хозяйство держать, детям натуральные продукты будут, давно на землю хотели.
- А пристройку мы сделаем, - сказал мужчина, я с детства с деревом работаю, справимся.
Сад, в котором у Колосковых росли хорошие яблоки, смородина и малина, тоже понравился покупателям. Их младший сын в это время качался на качелях. А потом все пошли в дом.
И пока разговаривали в одной комнате, из другой послышались звуки гармошки. Юля много чего раздала людям, а гармошку оставила, как память о Петре Никифоровиче. И хотелось бы ей пристроить инструмент, но кому отдать – не знала. Не было в округе гармонистов.
- Саша, не трогай, это чужое, - женщина подошла к мальчику.
- Пусть играет, - сказала Юля, - кажется, у него получается.
- Музыкальный он у нас, уже думали, гармошку ему купить, - сказал мужчина.
- Не надо покупать, пусть остается… вы же хотите купить дом….
- Хотим, но вот по цене… потянем ли…
И Юля называет сумму, которая гораздо ниже, чем та, что она называла прежним покупателям.
Мужчина с женщиной переглянулись. – Мы согласны. И место нравится, и усадьба… а пристройку мы сделаем.
- У него, знаете, какие руки золотые, - с гордостью сказала женщина.
- Это хорошо, будем считать: договорились.
Проводив покупателей, Юля вздохнула легко: - Ну вот, как и хотела Александра Афанасьевна: «домик добрым людям».
- И гармошку пристроили, - напомнил Алексей.
_________
Юля и Алексей все больше задумывались о возвращении на родину. Хотя Сибирь для них тоже стала родиной. Но в письмах родственники все чаще напоминали о переезде. Два года назад Лавровы всей семьей были на родине, со всеми виделись. И вроде все хорошо, но получалось, что самые близкие за тысячи километров.
И наконец, под осень, они решились. Долго сидели за столом, когда уже стемнело, потом включили лампу и перешептывались, чтобы не разбудить Олю.
- Работу найдем, - даже не сомневаюсь, - рассуждал Алексей, - с квартирой тоже со временем решим вопрос, да и наши матери там, брат тоже зовет.
- Ну, моя-то мама, давно мечтает, братья уже, считай выросли, женихи почти. Но не знаю, как мы отсюда уедем… приехать было легче с одним чемоданом.
- Этим я сам займусь, перевозку организуем.
Наконец решившись, Юля сообщила Эльзе Яковлевне о своем отъезде.
- Лаврова, без ножа режешь, вообще новость не обрадовала.
- Эльза Яковлевна, видно время пришло вернуться, душа просит. Мы уже с мужем все обговорили.
- Ох, Юля, жаль, конечно, но отговаривать не имею права, всё понимаю.
Больше всех расстроилась Людмила, казалось, даже ее рыжие кудряшки поблёкли. – Юлька, ну чего вам тут не живется? Все у вас есть…
- Люда, мамки наши уже не молодые, самые близкие у нас там, в Приморье.
- Ну да, по морю, наверное, скучаете, - с грустью сказала Людмила, понимая, что отговаривать бесполезно.
- Людочка, солнце ты наше, как устроимся, так и приезжайте к нам в гости. Хоть каждый год приезжайте на море отдыхать. Знай, что твоей семье есть где остановиться.
- Ой, какое там – каждый год, хоть бы разок на море взглянуть.
- Вот и взглянешь! Я все адреса запишу: и твой, и Эльзы Яковлевны, и Ольги Федоровны с Павлом Ивановичем, хочу, чтобы вы все к нам приезжали… вы ведь тоже нам как родные.
- Ну, все Лаврова, хватит, а то я разрыдаюсь, а мне еще провожать тебя надо.
_________
Оставалось пару недель до отъезда, и Юля работала, можно сказать, последние денечки. Было слякотно, пасмурно и немного грустно.
После работы, взяв зонтик, вышла из больницы, и уже направилась в сторону дома, как вдруг у двух берез увидела знакомое лицо - это был Виталий.
- Здравствуй… думал не дождусь.
- Здравствуй, Виталий. Угадал ты, что моя смена сегодня.
- А я чувствовал… вроде живем не за тысячи километров, а сколько лет не виделись…
- А теперь будем жить за тысячи километров, уезжаем мы скоро…
- Надо же, правда, как будто почувствовал… потянуло увидеть тебя.
- Ну, тогда давай прощаться.
- Юля, ты обижаешься на меня?
Она рассмеялась. – Ну, какие обиды, у каждого своя жизнь…
- А ты хорошо живешь с мужем?
- А по мне не видно? Конечно, хорошо. И не мучай ты себя, не обижаюсь я. И ты живи хорошо, будь счастлив…
- Не получается. Развод у нас со Светкой, - Виталий опустил голову, - видно было, что тяжело ему дались эти слова.
- Ну, подожди, ведь можно еще исправить поговори с женой, может наладится.
- Не наладится. Да и сам не хочу. Пацана вот только жалко, сын у нас.
- Ну, я тут не могу тебе помочь.
- Да какая помощь, Юля, кроме спасибо ничего сказать не могу. Ладно, прости меня, и будь счастлива… хотя, ты и так счастливая…
Она смотрела ему вслед, не ощущая обиды, и лишь сочувствие было на душе.
*******
Осенние дожди оставили на время город, и набережная была заполнена народом.
Юля с Алексеем и с дочкой смотрели на море, его серебристые волны перекатывались игриво, словно обещая погожие дни.
- Ну, здравствуй, море, - сказала Юля.
- Привет, море! – Закричала девочка.
- Оля, тише, - Алексей подхватил дочку на руки, засмеялся, - ты что так громко...
- Она с морем здоровается, - с улыбкой сказала Юля. – Две недели уже как приехали, работу нашли, будем дальше жить…
- Будем, Юля, будем. – Держа на руках дочку, Алексей дугой рукой обнял жену. – Хотя, может и нелегко нам будет, время другое наступило, перестройка идет, все меняется, надо справиться…
- Это ничего, справимся, Лёша, у нас ведь теперь с тобой сибирский характер.
Вместо слов он поцеловал жену.
- А меня? – спросила дочка.
- И тебя! А еще, смотри, что у меня есть, - и он достал маленькую шоколадку для дочери.
И Юля смотрела на нее и думала: «Настоящая папина доча, как и я когда-то».
А море смотрело на них, перекатывая волны из года в год, из века в век, и дарило надежду, что все будет хорошо.
Автор: Татьяна Викторова