Начало здесь:
Никогда ещё поселение Оборотней не выглядело так привлекательно. Матёрые волкодлаки, мускулистые и солидные, показательно тренировали молодняк. Причём, не как обычно:
«Эй, ты, Серый! Что скачешь, как трёхногая табуретка?! Ещё раз ошибёшься, хвост оторву и твоему отцу отдам, скажу, пусть как баба, вместо веника пол им подметает, раз сына воспитать не может...»
Нет, сегодня даже к самым маленьким волчатам здоровенные волкодлаки обращались на «Вы», хвалили, учили, терпеливо повторяли, даже если у тех не получалось. Про неприличные слова и говорить не приходится: все оборотни, как на подбор, внезапно стали культурными и «взаимно вежливыми».
Оборотницы, раньше не обращавшие внимания, кто и как из них одет, сейчас расхаживали в юбках до полу, с яркими лентами в распущенных волосах, а некоторые даже туфельки на каблучках обули.
— Оборотницы - на каблуках?! Да отродясь такого не было,— качали головами русалки, осуждающе глядя на «конкуренток», — Это они стараются, чтобы люди на них Лихо не пожаловались! Пыль в глаза пускают! Лгуньи! Притворщицы!
Впрочем, у русалок тоже всё было показательно «чисто-красиво». Дом для Варфоломея они утеплили мхом, приготовили ему рыбки и раков, даже ягод с грибами откуда-то принесли, изо всех сил стараясь всё делать МОЛЧА.
Почему молча? А чтобы не брякнуть гадость ненароком. Привыкнув за столько лет безнаказанно говорить пакости и непристойности — сейчас русалкам приходилось трудно. Да вообще, промолчать и не съехидничать - это сродни подвигу! А тут - Водяной запретил человека «подкалывать». Сказал, если какая-то русалка мужика напугает или расстроит, он ту дуру сам в супе сварит и Лихо отдаст. Вот вроде пошутил Водяной, но глаза у него были... какие-то недобрые. Вот прямо-таки, злые. Угрожающие глазки!
Русалок «пробрало», и хоть они утверждали, что плюют на угрозы Водяного, проверять их на себе никто не рискнул. Поэтому, все «рыбохвостые» Варфоломею усиленно улыбались, подмигивали, подсовывали на листочках лопуха щучью икру и мидии, но молчали. Тот даже расстроился: неужели ему вчера показалось, что все эти красавицы умеют говорить? Они же так рьяно его защищали...
Поэтому Варфоломей сам стал подначивать русалок. Я ж говорю: характер у него поганый! Вот он и подловил бедных водяниц на их привычке болтать всякую чушь. И как только ундины расслабились и пообещали «взять Варфоломея с собой под корягу» появилась Лихо.
Чёрная плеть-удавка тут же сгребла всех рыбохвостых в один пучок и стала их сжимать. На визг и крик русалок прибежали Леший и Водяной, вылупившись на это форменное безобразие. Но Лихо, в образе белокурой красавицы, лишь пожала плечами, и скучающим тоном произнесла:
—Я ж предупреждала... а они топить его вздумали...
И ещё неизвестно, чем кончилось бы дело, потому что вмешиваться в разборки с Высшей Нечистью никто не осмеливается... ну, кроме того, кто не имеет понятия о субординации и характер у него поганый. С Воплем «Изыди Сатана Рогатая» и с дубиной наперевес, на Лихо кинулся Варфоломей. Лихо от неожиданности даже чёрную плеть из руки выпустила. А этот, с дурным характером, выскочил вперёд, закрыл своей тощей фигуркой трясущихся русалок и дубину на Лихо направил. Даже не проникся, что та Эльфийкой красивой была. Сразу в ней сущность мерзкую да паранойную определил.
Лихо подняла головку к небу (типа, за что?! Вот за что мне всё это?!), а потом рассмеялась и махнула рукой:
—Ну, если он сам вас защищает, быть посему. Больше русалок проверять не буду, даже если они утопят... этого...
Тут Лихо помолчала, и усмехнувшись жестко, гадко, прошипела Варфоломею, у которого ноги в коленках уже дрожали:
—Это пока я не разрешала, тебя и не топили... А теперь — я за твою жизнь и червяка земляного не дам!
Настроение у Лихо скакало, как старый, больной кенгуру, у которого случился приступ ревматизма и подагры. Как правильно прыгать он забыл, но направление и зов предков чувствует всем своим организмом.
Сначала, увидев, как русалки «покушаются» на человека, Фомора взяла злость. Холодная, спокойная, расчётливая: «Это как же так, моё слово уже не ЗАКОН?!»
Поэтому Лихо решила наказать рыбохвостых жестоко, быстро и показательно: «А чтоб не расслаблялись! Мне что, их каждый раз учить?!»
Но тут в дело влезла сама «жертва обстоятельств». Варфоломей так комично выглядел с этим бревном... и ножки у него так забавно подрагивали... Что Лихо развеселилась. Да ещё и русалки, у которых, как у нечисти, сил-то поболее будет, чем у этого тощего мужичка, за ним прятались... Ну, умора же...
А в конце пришло бешенство и ярость: с ней спорят?! И кто! Этот доходяга, которого она, Лихо, ещё и защищать собиралась?!
Поэтому, прошипев гадость, что «мужичонка теперь - не жилец», Лихо развернулась, открыла портал и молча туда шагнула.
На горестное завывание оборотней:
—А как же мы? А нас проверить? Мы так готовили-ииись...
Лихо лишь оскалилась и пакостливо сообщила:
—Я потом проверю... когда вы расслабитесь...
И смылась. Лишь слова, сказанные, явно не оборотням и русалкам, донеслись из портала еле слышным эхом:
—Сердце моё! Иди пожалей меня! Меня все оби-и-идели! Даа-а... и супчика хочу.... и песню мне на гитаре спой.... нет, не надо идти разбираться и всех бить... я уже разобралась...
Наступила мёртвая тишина. В которой, как гром среди ясного неба прозвучал злобный рык Вожака Оборотней:
—Какая дряянь?!
Тут все вздрогнули и вжали головы в плечи. Если Вожак оскорбил Лихо, она ведь вернётся... с её слухом-то! Она всегда возвращается! и тогда... им не жить. Русалки и оборотни в страхе посмотрели на «взбесившегося» Вожака, который вот так, за пару секунд, сломал им судьбу... Но тот, не обращая внимания на ужас в глазах нечисти, продолжил орать:
—Я спрашиваю: Какая дрянь испортила нам лучший показательный день?! Мы к нему всем поселением двое суток готовились! А теперь — откуда мы узнаем о следующей проверке? Так что спрошу ещё раз: Где эта сволочь?!
Все с облегчением выдохнули: «Ах, так это не про Лихо... ну, тогда ладно... жить будем!»
А «Дрянь» и «сволочь», бросив дубину на землю, обиженно смотрел на злющего Вожака. А потом, развернувшись, молча потопал в свой домик. За ним поторопились русалки. Теперь их вообще, «как подменили». Ундины, объявив Варфоломея «идеальным мужчиной» стали его демонстративно обожать. Непристойностей говорить не смели. Острые на язычок, бесстыжие, грубые и дерзкие, с Варфоломеем они только сюсюкали, преданно заглядывали ему в глаза и спешили выполнить любой каприз.
Водяного и Лешего, сначала брала оторопь, от таких изменений, потом зависть, а затем, и негодование.
—Оказывается, эти хвостатые дуры могут быть вполне нормальными, когда захотят?! Тогда почему я с ними уже не первое столетие мучаюсь, вот объясни мне?! — кипятился Водяной, дёргая за руку Лешего в очередной раз.
А тот и сам был удивлён не меньше: совсем недавно он прочитал в ведьмовском гримуаре, когда ходил в гости к знакомой ведьме, что русалок нет смысла перевоспитывать, потому что, как вещала колдовская книга:
«После утопления их мозг атрофируется полностью, остаются лишь первобытные инстинкты, первый из которых — размножение».
Дааа?!
И вот как это понимать?! Русалки даже прозорливых ведьм провели, заставив считать себя тупыми дурами! А теперь, оказывается, водяницы вполне себе вменяемые! То есть, за все свои прошлые грешки, вполне могут отвечать!
Получается, настоящие дураки — это вся остальная нечисть, включая его, Лешего, плюс Водяной, ведьмы и даже Лихо... позор! Какой позор!
Но на все претензии русалки лишь показывали язык, плевались, и продолжали увиваться вокруг своего Варфоломея, который теперь «вдруг расцвел». Мало того, что он начал ходить как павлин, «распушив хвост», так ещё вдруг «на него снизошло озарение».
Он понял "как нужно жить" и стал учить свою паству — то бишь, русалок. Перво-наперво, запретил им топить туристов. И ругаться непристойными словами, объявив рыбохвостых «барышнями». И те согласились.
—Представляешь?! — выл Водяной и тряс Вожака Оборотней, — Они его послушались! Меня, который запрещал им топить людей - не понимали, а этого... этого... с первого слова поняли!
Слушай, забери его, а? Ну пожалуйста, давай поменяемся, даже на бабу любую согласен... Забери, прошу!
—Ни за что, — открещивался Вожак, с ужасом глядя, как Варфоломей, присев на брёвнышко, услужливо принесённое русалками, начал им рассказывать о «культуре речи» и правилах «поведения в быту».
—И даже не проси, —Вожак Оборотней выдернул рукав своей рубашки из судорожно сжатых пальцев Водяного, — Ты сам просил человека! Мы тебе его отдали! Всё! Пользуйся! Не дай, Великий лес, он наших начнёт учить... не-не-не, даже не проси!
И удрал.
А Водяной долго рыдал в реке, не понимая: что же он не так сделал? Почему русалки, эти подлые дряни, подставили своего начальника?! Ведь как ни крути — Водяной управляет всей живностью и нечистью в реке... А эти, неблагодарные, увиваются лишь вокруг тощего мужика! Даже не мужика, а худого долговязого парнишки! Даже не сравнить с представительным и рослым Водяным... Да у Варфоломея... тьфу, и имя дурацкое... у него даже бороды нет! Ну где, где справедливость?!
Р.С. Продолжение:
Лайки и комментарии радуют моего Муза!