Даша взяла из рук малышки сверкающее ожерелье и приложила мне на шею.
- Вот! – с большим удовлетворением произнесла она. – На твоей тонкой шейке это украшение смотрится особо элегантно. Как на рекламном буклете! Это мне наш папа на рождение дочери подарил. Очень был счастлив, когда Света родилась. Мечтал о дочери. – Даша улыбнулась своим нежным воспоминаниям. – Сказал, что мы ему в дальних походах жить и служить помогаем. И выжить. Платье-то сама наденешь? Или я приду помогу?
- Спасибо! Таня обещала заглянуть вечером. Поможет, - благодарно кивнула я головой.
- Ну, и ладно! Таня знает, как со своим платьем обращаться. Счастья тебе, девочка! Не думай о плохом. Думай только о хорошем! – напутствовала она меня на прощание. – Да! Утром Света букет невесты принесет. Сама по саду теперь не шарахайся. И вообще, как можно меньше выходи на улицу. Чтобы ночная прохлада не повредила прическу. Ну, и спать …, - коротко хихикнула она. – Тоже старайся осторожно. Хотя, ты знаешь, прическа в этом деле совсем не главное! - пристально смотрела она на меня хитренькими смеющимися глазами. – Так что, если вдруг развалится, сильно не переживай и не огорчайся. Я утром забегу перед ЗАГСом и все быстренько поправлю. Укреплю невидимочками.
…
Таня, молча пыхтя, с трудом застегивала меленькие пуговички, туго затягивала корсет. Платье оказалось впору. Хорошо, что я за студенческие годы умудрилась не набрать лишнего веса.
- Ну, вот! Все готово, - оглядела она меня со всех сторон, крутнув за руку, как коллекционную фарфоровую куклу на подставочке. – Босоножки беленькие у тебя есть, правильно? А лучше надень вот те, голубенькие. Те, что из Города привезла. Под платьем видно их все равно не будет. А по примете, говорят, что на невесте обязательно должно быть что-то голубое.
Я молча сосредоточенно кивнула головой в знак согласия.
- С тобой посидеть? Или сама дождешься? Или опять рванешь к себе в тайгу прятаться? – с изрядной долей скепсиса и сомнения в голосе взглянула она на меня. – А то я там Женьке ужин готовлю. Как бы картошка не выкипела. А тетя Маша где? Нервы не выдерживают тебя караулить, за тобой следить?
- Ну, да, - обреченно кивнула я головой. – За ней машина приехала. Что-то там в части опять случилось. Нужна ее помощь. Ты иди, Тань, спасибо тебе. Иди, жди Женю. Я сама справлюсь. Не переживай.
Она глубоко вздохнула, с еще бОльшим сомнением глядя на меня.
- Просто запомни одну простую мысль. Или ты сейчас сбежишь от своего счастья и сделаешь двух людей несчастными на всю жизнь. Или дождешься его. Он может появиться в любую минуту.
Я вновь кивнула головой в знак согласия, напоминая себе китайского болванчика, у которого голова на плечах не держится.
– Иди. Не переживай. Тебе нельзя волноваться. Спокойночко! Не опаздывай завтра в ЗАГС на регистрацию.
Она еще раз с явным удовольствием осмотрела меня с головы до ног, наконец-таки, оттаяв, и, довольно улыбнувшись.
– Вот такой тебя Ромик и рисует. Вот такая ты и есть на всех его портретах. Невеста. Принцесса. Просто красавица! Писанная его карандашом.
И ушла.
…
Я стояла одна. Посредине огромной летней кухни в белом платье и с вычурной прической на голове. Молча смотрела в дальний угол на потолке, изящно разведя руки в стороны, как балерина, как в старинном танце на балу. Ну, да! Вспомнила! Ведь я сейчас Принцесса.
Мда …
Кстати, я же не только Принцесса. Я еще и невеста! А где же моя фата? Где-то же она была! Надо в шкаф идти заглянуть, домой. А как же я в этом во всем пойду? У-у-у! Да, ладно! Может, хватит этих меленьких беленьких цветочков на шпильках, которыми Даша щедро украсила мою прическу? Может, этого достаточно для романтического утонченного образа невесты? Принцессы? Чтобы у Ромы было вдохновение рисовать мои портреты в дальнем походе? Чтобы меньше переживал и не так сильно скучал.
Хмм … А разве я хочу, чтобы он меньше скучал? Не-е-ет! Я хочу, чтобы он очень сильно по мне скучал. И поэтому бесконечно рисовал мои портреты.
«Буду стоять!» - молча кивнула я себе головой. – «А ты что думала? Легко быть невестой в свадебном платье? Не-лег-ко … Еще шпильки эти по всей голове впиваются, как пиявки. Ой, как чешется-то все! О-о-о!» - вздохнула я с отчаянием.
Дверь тихонечко скрипнула, отворилась. Кто-то тихо вошел. Я осторожно, с разведенными в стороны руками, как фарфоровая негнущаяся кукла, развернулась вместе со всем своим пышным белым свадебным платьем и вычурной высокой прической, напоминая себе большой круглый свадебный торт со сливками и белыми масляными розочками. Торт. Который гости поворачивают к себе той стороной, где хотят отрезать самую красивую розочку.
- Я уверен, что ты гораздо вкуснее и слаще свадебного торта, - тихо произнес он от порога, сияя восторженными синими глазами и голубенькими незабудками в руках.
- Ну, вот, я тебя и дождалась, - прошептала я, с трудом удерживая покатившиеся из глаз слезинки.
Он подошел поближе, отложив букетик на стол, стараясь не наступить на пышный длинный шлейф белого платья, нагнулся и отодвинул его немного в сторону. Выпрямился, проведя теплыми ладонями по моим отставленным в сторону рукам, завел их себе за спину, нежно прижимая меня к себе.
- Ты - самая красивая девушка на свете, - как острыми льдинками, обжигал он меня пристальным взглядом серьезных глаз. – Ты – как волшебный сон. Ты – как сказка. Как мечта. Невеста. Принцесса.
- Знаешь, мне было так страшно сегодня. Я чуть не сбежала, - тихонько всхлипывая, призналась я, не отрываясь, глядя в его синие сияющие глаза.
- Знаю … - прошептал он в ответ, тихонечко касаясь моих губ теплыми губами. – Я бы тебя догнал. Я жить без тебя не могу. Я могу быть только с тобой. Ты – моя Жизнь. Моя Судьба. Моя Принцесса.
Я крепко-крепко прижала его к себе. Полностью отдаваясь вспыхнувшему пламени, охватившему меня целиком. «Не надо бояться. Не надо сдерживаться. Надо довериться …» - мелькнуло в мутнеющем сознании и пропало.
- Не бойся, любовь моя. Доверься мне. Я чувствую твои мысли, твои желания. Все будет хорошо … - тихо прошептал он.
И я растворилась в его нежности.
…
Спать в эту ночь нам не пришлось. И хорошо! Иначе регистрацию мы бы проспали. Утром долго и нудно застегивали маленькие пуговички на свадебном платье, вместе затягивали корсет. Это было о-О-очень смешно и очень нелегко. Потому что желание расстегнуть и развязать было сильнее. Вот так и мучились. То расстегивали, то опять застегивали.
Прибежала улыбающаяся Даша, и, отодвинув Ромика в сторону, быстро все застегнула, завязала и поправила прическу, вручив мне букет невесты с напутственными словами поторопиться и традиционными пожеланиями счастья. Тут же за воротами раздался сигнал служебного автомобиля. Женька вбежал на кухню, взволнованно размахивая руками.
- Бегом давайте! Опаздываем уже! – и кинул на меня любопытный взгляд. Как будто бы в первый раз меня увидел. Оценил, так сказать, по-мужски.
- Так! – пригрозил ему Роман. – Глаза убрал в сторону! Нечего на чужих невест заглядываться! Своя красавица дома есть.
- Дома! – смущенно хмыкнул Женька. – Вон, в машине сидит! Свидетельница же! Поехали быстро распишемся и все!
…
Регистрация началась как-то стремительно. Все улыбались и радовались. А я как будто смотрела на всех со стороны. Каким-то внутренним третьим глазом. Откуда-то изнутри. Они уже знали то, о чем я только догадывалась.
- Принцесса, - тихо сказал Роман, нежно целуя мои ладошки. – Мы сегодня в поход уходим вечером. В пять часов пополудни.
- Я знаю, - с грустной улыбкой кивнула я головой. – Я чувствую.
И ...
Одна только заминка произошла на регистрации. В торжественный момент обмена любезностями, когда заведующая ЗАГСом спросила.
- Весенний Роман Геннадьевич, согласны ли Вы взять в жены Снегурку Селену Вячеславовну …
Мы с моим женихом одинаково круглыми от изумления глазами взглянули друг на друга.
- Лена … Как? Ты, оказывается, не Елена? – откровенно огорчился он. – Не Елена Прекрасная? Не из волшебной сказки?
- А для тебя это что-то кардинально меняет? Ты разочарован? – озадаченно приподняла я брови. - Просто мама решила, что было бы странно, если бы все вокруг звали меня Селей. Ей показалось, что это не очень звучно. Слишком уж как-то по-деревенски примитивно. А ты у нас, стало быть, Весенний – кивнув головой, улыбнулась я. - Как «Весенний» майский ландыш, пахучий и прекрасный. Нежный и желанный. Белый и ласковый.
- Селена Вячеславовна, какую фамилию желаете оставить после замужества? – задала заведующая следующий неожиданный вопрос. Который я никак не ожидала услышать. Мда ... Как-то оказалась к этому не готова.
Я задумалась на мгновение, внимательно взглянув на замершего рядом в напряжении жениха. Конечно! Это же естественно! Если я оставляю свою красивейшую фамилию, значит, у меня есть шанс расторгнуть брак в любое время с минимальными для себя последствиями, потерями и трудностями.
- Фамилию мужа, естественно, - с улыбкой произнесла я, глядя в его заледеневшие от ожидания прекрасные глаза.
- Ты хорошо подумала, Принцесса? – напряженно и серьезно спросил он. – Тебе не жаль расставаться с такой красивой фамилией?
- Подумаешь! – беспечно улыбнулась я, оглянувшись на свою красавицу-подругу. – Танька моя тоже была когда-то Ласточкина. А сейчас Байзарова. Теперь моя очередь весеннюю фамилию вместо зимней носить. Побыла Снегуркой и достаточно. Отныне буду Весенней.
Жених мой благодарно выдохнул и счастливо улыбнулся. А, впрочем, какой же это жених? Уже, вполне себе, официальный муж.
Торжественного обеда с огромным количеством праздничных блюд не получилось. Некому было накрывать на стол. Гости, прекрасно осведомленные об этом, приходили со своими угощениями. Зато веселья и шуток, а так же пожеланий счастья в нашу сторону было предостаточно!
Я держала его за рукав, отсчитывая последние минуты, последние мгновения, холодея от ужаса, что вот сейчас, уже скоро опять останусь совсем одна.
- Нет, конечно! - улыбнулся он мне, бережно прижимая мою пышную прическу к своей груди. - Ты больше никогда не будешь одна. Я всегда с тобой! Только не рядом. Мы будем всегда вместе. Я думаю о тебе, и ты со мной. Ты думаешь обо мне, и я с тобой. Мы теперь вместе навсегда! Как только ты вспомнишь обо мне, и мы сразу вместе с тобой!
...
И вот он ушел. И я осталась совсем одна. Странное чувство. Никогда не было так одиноко. На причале толпа народу. И мама машет рукой своему близкому, как оказалось, другу. И Таня, с заплаканным лицом и опухшими красными от слез глазами. И, практически, все женское население поселка, провожающее своих мужчин в долгий далекий поход. Охранять рубежи нашей Родины. А я чувствовала себя, как в пустыне. Былинкой под сильными порывами стремительного ветра.
- Принцесса, - сказал он мне на прощание, нежно обнимая мое лицо теплыми ладонями, и серьезно вглядываясь в меня опять заледеневшими от напряжения прозрачными глазами. - Жена моя, Селена Прекрасная, я оставляю за тобой право прервать наш брак в любую необходимую для тебя минуту. Ты вольна в принятии решения, в своем выборе. Поскольку изначально наш брак имел под собой фиктивную основу. Только хочу, чтобы ты знала и всегда помнила о том, что я буду любить тебя всю жизнь. Неважно, какое решение ты примешь. Ты - моя Единственная. Навсегда.
Крепко обнял меня и поцеловал на прощание. Я, горестно всхлипывая, смотрела ему вслед. Вот он уже зашел на корабль ... и вдруг до меня дошло, меня озарило, и я, наконец-таки, крикнула ему в ответ.
- Я буду ждать тебя!
Он оглянулся, и огорченно покачал головой, показывая жестом руки, что он меня уже не слышит.
...
Потихоньку все разошлись, устав махать на прощание отходящему кораблю. Да, и самого корабля уже практически не видно. Одна я осталась на причале. Уходить с него было страшно. Здесь я чувствовала, что он рядом. Что он еще со мной. А дома его уже нет. Я стояла и смотрела в море. Туда, где уже даже и точки не было видно. Только голубое море. И такое же голубое небо. Как его синие глаза ...
Сзади неслышно подошла моя заплаканная золотистая подруга, тихонько дернула меня за руку.
- Вот, держи, - протянула она мне увесистую папку. - Это Ромкины рисунки за все пять лет. Он просил тебе передать после его ухода. На память. Чтобы ты еще раз увидела, как сильно он тебя любит.
Я прижала папку к груди, закрыла глаза и слезы ручьями полились по щекам.
- Ну, и нечего так реветь! - пробормотала, тихонько всхлипывая, моя блондинка. - У Женьки это уже четвертый поход за нашу совместную жизнь. И ничего. Видишь, я же выжила. И ты тоже выживешь, - тяжко вздохнув, пообещала она.
Телефончик в кармане чуть слышно тренькнул, привлекая наше внимание. Я открыла экранчик, Таня тут же с любопытством в него заглянула.
- У-у-у! Подруга! Что ты там говорила? Как там? - взглянула она на меня с невольным восхищением. - Ты говоришь, Ромка умеет твои мысли читать? Так вот это намек! Не-е-ет! - громко и весело захохотала она. - Это не намек! Это тебе предупреждение на будущее! Только вот интересно, кто из этих милых малышей твой, а кто моя? - покосилась она на меня, внимательно прислушиваясь к только что произнесенной фразе. К тому, как она это сказала.
...
Я сидела дома одна. На полу в летней кухне.
И разглядывала Ромкины рисунки. Мои портреты. Весь пол устелила рисунками. На них только я. Разная. Красивая. И печальная, и веселая. Даже мои детские портреты. Но одинаковым было лишь одно. С портретов я смотрела на него с любовью. Он хотел, чтобы я его любила.
Телефон тихонько тренькнул. Я открыла. Только три слова.
"Вспомни обо мне!"
Я открыла прилагаемый файл. И нежная мелодия, сопровождаемая бархатным голосом любимого певца, заполнила пространство. А слова любви настолько пронзительные, что слезы покатились из глаз сами собой.
"Мда ..." - уже в который раз откровенно поразилась я, шмыгая носом, и, утирая соленые слезинки.
" Он знает обо мне больше, чем я думаю. Практически все. Или просто он меня чувствует? Читает мои мысли. А вот интересно, я научусь когда-нибудь понимать, о чем он думает? Научусь понимать его так же хорошо, как он понимает меня? И будем ли мы счастливы ... "
Конец сказки. Впереди только жизнь ...
Иллюстрации сгенерированы нейросетью с помощью приложения Яндекса "Шедеврум" https://shedevrum.ai