Здравствуйте, уважаемые читатели!
Сегодня представляю вам интереснейший материал - как видит работы гениальных скульпторов давних времён наш современник, создавший из мрамора не менее уникальную работу - Figlio Velato
«Моя мать — профессор. Я благодарен ей, потому что она научила меня пропускать школу. Она брала меня с собой на экскурсии по Капитолийским музеям, Ватикану. «Это Микеланджело, — сказала она мне однажды, — он сделал Пьету своими руками». Ты тоже можешь это сделать. Копируй, чтобы учиться, а не копируй, чтобы копировать». Очень ценный урок. Этим самым мать не ставила барьеров, заявляя, что сделать подобное этому, невозможно.
Яго урождённый Якопо Кардилло (Jago, Jacopo Cardillo), — итальянский художник, скульптор. Сегодня является всемирно известным. Не могу сказать, что мне нравятся его работы в плане образов и идей, но то, чего он добился в мастерстве изполнения, достойно уважения.
Привожу перевод озвучки этого видео:
Я - Яго, скульптор. И сегодня я хочу показать вам капеллу Сан-Северо своими глазами. Поехали!
Это место, которое для любого скульптора является просто волшебным, - оно полно невероятных работ. Очевидно, что самые важные, самые знаменитые, самые известные из них - это "Завуалированный Христос", "Целомудрие" и та невероятная, возможно, самая сложная с точки зрения создания работа - "Избавление от чар".
Первая из них - это Целомудрие. То, что поразило меня, когда я делал фотографии, когда мне впервые представилась возможность приблизиться к ней, меня впечатлила одна деталь. И это была деталь этого невероятного, разбитого надгробия, которое, кажется, сломалось в тот самый момент.
Видимо, речь об этом месте:
История, которую она повествует - это история человека, у которого, для того, чтобы сделать эту работу, было мало времени. Здесь чувствуется спешка, потому что до сих пор можно увидеть все следы от рашпиля. Короче говоря, работа была закончена в спешке, потому что её нужно было доставить.
Но это нормально, потому что в отличие от всех других скульптур, которые находятся в часовне Сан-Северо, эти три, самые известные, возможно, самые важные, также являются теми, где ясно видно, что была спешка. То есть они должны были закончить их быстро. И имея, даже, небольшую привилегию подойти ближе, я заметил, что здесь имеются некоторые ошибки. Белые точки говорят о том, что скульптор, работая молотком и долотом, очевидно, снял излишне много материала и, разбивая кристаллы, получил эти повреждения. Они дошли до момента полировки, до этого момент. На самом деле ступня опирается на клинышек. Лучше я это объясню. Если я поставлю ногу в такое положение, подошва касается земли. Очевидно когда они удалили материал, они удалили его излишне. И затем, чтобы отполировать до конца, им пришлось отодвинуть ступню назад относительно колена, сохраняя положение тела прежним. Нога больше не касается земли. На самом деле под подошвой есть небольшой блок возвышения относительно планируемого. Но эта вещь - не ошибка. Она говорит о том что за ней стоят люди, человеческие существа. Поэтому, конечно, она особенная но она особенная тем, что за ней стояли люди. Это то, что у нас есть. Это придаёт мне смелости, придаёт энтузиазма, потому что разсказывает историю о том, что эти вещи делали люди, такие же, как я и как все вы.
Ещё одна невероятная работа, это "Избавление от чар".
Я могу просто сказать вам, что создание чего-то подобного - это пример безпрецедентного мастерства. И, чтобы понять, что это значит создать такую сеть, вы должны увидеть это лично. В конечном итоге - это просто безконечная работа, чтобы создать эту трещину за ногой за телом... Есть вещи утончённые, деликатные и технические трудности, которые почти невообразимы, потому что их сделали эти люди.
И, наконец, у нас есть Христос под вуалью.
Я должен сказать правду, эта работа - не самая сложная в капелле Сан-Северо. Это самая простая работа - той простоты, которой могут достичь только великие. Это та поэзия, то слово из тысячи, те три слова, которые знает каждый, но лишь немногие могут поставить их в правильном порядке, чтобы сказать великие вещи. Это самая простая вещь в Cappella San Severo, но она единственное Слово, которое живёт своим собственным светом.
Если мы посмотрим на все остальные произведения, они поглощают свет, улавливают его, не отдают его обратно, стоя в тишине. Эта работа, напротив, кричит. Это работа, которая захватывает и возвращает свет. Это не поэзия, это материальный факт. Каждый, кто приходит сюда, понимает это. Это "Христос под плащаницей", потому что он находится в часовне Сан-Северо, потому что вокруг него великая красота. Однако следует сказать важную вещь: скульптура - это не просто материальный объект, который мы переживаем. Скульптуре нужна рама. Рама скульптуры - окружающая среда. Поэтому, если мы поместим завуалированного Христа в пустыне на площади, это будет другое дело. Христос под покровом — это Христос под покровом, потому что его можно найти в часовне Сансеверо, потому что вокруг эта великая красота. Скульптура — это не только объект, но это ещё и окружение, как и у человека. Окружение, в котором мы живём, определяет нас. Эта работа великая, потому что велик контекст. Это работа, сделанная многими людьми, ибо если вы посмотрите на неё в деталях, то поймёте, что над ней работало море людей, море людей.
В этом есть гений этого молодого человека, у которого хватило смелости разыграть ложные карты во время работы с Раймондо ди Сангро, когда он сказал: "Посмотрите на нас, не волнуйтесь, я сделаю это, проблем нет." Но с тех пор проблема началась. На самом деле он должен был добиться того, что обещал.
Все думают, что самое сложное в этой работе - виртуозность, заключающаяся в воплощении этой вуали, которая бежит по поверхности, почти прозрачная, мокрая, влажная. Но на самом деле это самая простая вещь.
Это самое простое, потому что гораздо сложнее описать лицо, сделать его точно таким же, как реальное лицо. Сделать портрет. Здесь трудность не в том, чтобы сделать завесу, а в том, чтобы заставить наблюдателя представить себе то, что находится под ней. Тот, кто входит сюда, обладает уникальным опытом скульптора. Тот, кто смотрит на эту работу, понимает, что значит создавать скульптуру. И каждый из нас волен представить лицо по-своему, своим телом. Это, конечно, отличная точка отсчёта, с которой можно начать. Но, в конце концов, образ, который мы создаём в своём уме, будет только нашим. Это невероятная вещь в сокрытом Христе.
А затем, если мы подойдём ближе, мы сможем увидеть это безконечное количество деталей, которые мы видим здесь,
- эти маленькие отверстия. Каждое из этих отдельных отверстий было сделано вручную, и это заняло время. Сделано вручную с помощью того, что было дрелью, то есть, своего рода скрипкой (видимо, инструмент приводился в движение луком, который двигали вперёд-назад как смычок). Тот самый инструмент, который стал причиной смерти Кановы, случившейся из-за деформации грудины. Потому что это был инструмент, на который опирались, давя грудиной, как грузом. Он устанавливался на соответствующую точку, а затем, надавливая, можно было медленно высверливать отверстие. Потому что даже в те времена были инструменты, которыми пользовались. И они были технологическим максимом, с помощью которого каждый раз мастера добивались лучшего качества.
Что особенно нравится мне в этой работе, - это терновый венец, который действительно выполняется игрой, сумасшедшей игрой, что-то вроде уникального набора виртуозных навыков. Если наклониться и посмотреть почти снизу, то можно увидеть все штрихи, которые были сделаны долотом при создании этой трудной части. Вот эта часть - самая сложная часть. Я могу только представить, сколько времени это заняло, конечно, на это ушло столько же времени, сколько на то, чтобы сделать всего Христа. Воистину можно представить себе, сколько людей было вокруг, чтобы понять, как сделать, но не сделать.
Конечно, сделали эту модель, фантастическую модель. А затем им пришлось воплотить её в мрамор. Конечно, модель, которую они сделали и которая была уничтожена, потому что такова была традиция, была также лучшей вещью. Потому что в то время, когда вы делали модель для такого важного произведения, если её крали, это было бы проклятием. Потому что если их перепродавали, они делали миллиарды копий. Поэтому их часто уничтожали, что, конечно, произошло и в случае "Завуалированного Христа".
Мы должны знать, что для того, чтобы достичь такого уровня отчётливости, как этот, необходимо выполнить определённые этапы. Поэтому прежде, чтобы приблизиться к модели, которая была сделана с помощью фигур, необходимо было провести черновую работу. Профессионалы изготавливали предварительный вариант, который "добирался" до уровня, скажем, в дюйме от финишной поверхности. А затем приступал к работе художник, художник, который должен был детально проработать миллиметры. Потому что в последнем миллиметре заключается разница. Это - выражение лица, деликатность и истинный смысл работы - заключается именно в мм, в завершающей части. Потому что если выстроить сотню скульпторов над одной и той же вещью, все делают различно. А нужны те, которые от художника, который затем должен был вмешаться, чтобы придать работе то окончательное ощущение, которое потом изпытывает обычный человек. А это - три месяца, так говорят.
Где же кроется гений? Гениальность этого молодого человека (речь о Джузеппе Санмартино, которому едва изполнилось 30, когда он взялся за эту работу) заключается в том, что он понял, что настал подходящий момент, чтобы противостоять величию (преодолеть его психологическое давление), потому что был ребёнком, Давайте представим себе этого ребёнка, у которого в определённый момент появляется такая возможность. И что он делает? Он говорит "да", потому что это смелость, желание доказать себе, что он может это сделать. И я понимаю его. И он сделал всё хорошо, он сделал всё хорошо. Кто знает, сколько критиковали его в то время, кто знает, в этой работе это то, что было общим.
Для меня эта работа - величайший пример того, что за всем стоят человеческие существа. Для меня нет кумиров, нет людей-идолов, которым можно поклоняться. Есть мужественные люди, которые смогли сделать жест (совершить свой подвиг). Я восхищаюсь жестом этого молодого человека, который сделал невероятный жест и который сегодня даёт мне и всем другим скульпторам, которые хотят противостоять этому, возможность стремиться к величию, потому что без человека, который делает подобный жест, невозможно идти дальше.