Сыльга поднимается с диванчика и произносит: - Следуй за мной Мария.
47
Уже на выходе из банкетного зала я догоняю бабушку и иду с ней рядом. Дорогу в гостиную, где мы приводили себя в порядок, я нашла бы и без неё. Да только мне нужен был совет.
К моему большому сожалению, в комнате было много народу и по этой причине довольно шумно. Понимая, что здесь нам тоже не поговорить, я тихо спросила: - А мы можем уже уехать?
Сыльга внимательно посмотрела мне в лицо, потом ответила: - Посиди здесь Машенька, я распоряжусь.
Я согласно кивнула головой и присела в кресло. На соседнем диванчике сидела рыхлая матрона с такой же дебелой, похожей на матушку один в один, девицей.
- Лукреция, довольно блажить, идём в зал. Иначе ты так без женихов и останешься, - выговаривала она дочери.
- Ну, матушка, там совсем дышать нечем! И ещё этот корсет, мне кажется, он мне уже под кожу влез. Разреши ослабить…
Я с жалостью посмотрела на пампушку. Несмотря на полноту, девушка была хорошенькой, только вот платье. Её бедную так перетянули, что она стала казаться гусеницей. Этакая бледно-голубая жирная гусеничка, с бордовым от недостатка воздуха лицом. Куда ей танцевать, ей бы в обморок не упасть. Эх, ей бы и впрямь корсет распустить.
Девица облегчённо вздыхает, а потом вдруг пугается, вскакивает с места: - Матушка, а у меня платье, не разошлось ли по шву. Как-то свободнее стало.
Чёрт! Вот как это у меня получилось?
Я глядя на эту мученицу вдруг подумала, что ей с её-то фигурой больше бы подошло платье аля Наташа Ростова. И вот теперь девица стоит ровно в таком платье, какое я отчётливо представила в своей голове. Нет, ткань из которой, было пошито прежнее платье, осталась та же самая, и даже атласный бант, что зачем-то был присобачен сзади, того же цвета. Но фасон изменился полностью.
Вот ведь блин-оладушек, как бы на скандал не нарваться. Я старательно делала вид, что меня здесь нет и я совсем не причём.
- Лукреция, что это? Как это? – взвизгнула мамаша, - Это какоё-то колдовство! Я этого так не оставлю!
Сыльга подошла как раз в этот момент.
- Ох, какое прелестное платье у вашей дочери госпожа Бурлаева. Не дадите адрес вашей швеи? Я бы тоже хотела что-нибудь пошить в этаком стиле. Лукреция, ты прямо похорошела, девочка. И цвет лица такой свежий…
Я фыркнула и отвернулась, пытаясь скрыть улыбку. Цвет лица бедной Луши стал и вправду куда свежее, после того, как кислороду в её легкие стало поступать больше.
- Вам правда нравится, баронесса?- растерянно спросила, потеряв воинственный настрой Бурлаева.
- Конечно. Вы уж меня простите, но ваша прежняя швея никуда не годилась. Это же надо было такую красоту испортить, - бабушка нагнулась к уху госпоши Бурляевой и трагическим тоном прошептала, - Лукреция же на гусеницу походила в прежних-то платьях.
Лицо Бурляевой снова побагровело, но бабушка своё дело знала.
- Лукреция покрутись, пожалуйста, дай получше рассмотреть тебя. Какая же ты красивая девочка. Талант, у вашей швеи, точно талант, так подчеркнуть стать и красоту вашей дочери. Нет, вы точно должны дать мне адрес вашей швеи…
- Но она уехала, у неё там что-то в родне случилось, - растерянно пробормотала статская советница, - но как приедет, я вам непременно сообщу…
- Ах, какая жалость. Ну, вы уж сообщите, как появится, не сочтите за труд, - вздохнула Сыльга. А потом повернулась ко мне, - Ты отдохнула Мария? Идём…
И снова повернулась к Бурляевой: - Прошу нас извинить, но нам пора. Вы уж не забудьте про адрес…
- Конечно, конечно…- бормотала советница, - нам тоже уже пора. Лукреция идём в залу…
Я вышла из комнаты вслед за Сыльгой.
- Твоих рук дело? – спросила бабушка. Я кивнула:
- Я не знаю, как это получилось. Оно само как-то…
Сыльга вздохнула: - Дома поговорим. Карета уже у крыльца…
Но на выходе нас остановили…
Часть 46
Часть 48