Мама привела Ванюшку в первый класс:
— Он у меня такой стеснительный, — сказала она директору, — Можно его определить в класс, где очень понимающая учительница? Дело в том, что он стесняется своего лица. Веснушки по мне, так очень даже симпатичные!
Пожилая учительница с доброй улыбкой подошла к Ване:
— Что ты, да все будут просто завидовать! Ведь ты особенный. У меня тоже уши торчат немного, и это даже хорошо. Зато мы с тобой лучше всех слышим. Хочешь в мой класс? Я никому не позволю тебе дразнить.
И Ванюша поверил этой доброй, внимательной и все понимающей учительнице.
— Очень хочу!
И все-таки в школе ему доставалось на переменах от учеников других классов.
В столовой его дразнили “подсолнечным маслом”. И лишь один человек обнимал, гладил по голове, смотрел строго на обидчиков. За это и любил так сильно Ванюша свою первую учительницу Ольгу Ивановну. Всегда заступалась до него. Щедрая россыпь веснушек, оттопыренные уши, постоянно опущенные вниз по-девичьи глаза. Все это было причиной насмешек одноклассников.
—Ребята, вы не понимаете. Именно солнышко так любит Ванечку, подарила ему столько особых отметочек. Это значит, что жизнь его будет яркой, хорошей, интересной.
В благодарность Ванюшка разбил свою копилку и на все деньги купил огромный букет. Ему было очень неудобно перед мальчишками, но папка учил идти по жизни назло всем с гордо поднятой головой. И он пошёл, через весь школьный двор, мимо учеников старших и младших классов, мимо такой красивой, но вредной Любки Косичкиной. Стиснув зубы, прямиком в учительскую.
— Это вам!
Директор школы и завуч охнули:
— Ничего себе! Ольга Ивановна, это признание, поздравляем. Молодец, Ванюша, очень красивый букет!
Выбежал из учительской, сердце бешено стучало в груди.
— Я смог! Я сделал!
В коридоре толпились ученики, они так и шли за ним до самой двери учительской. Неужели зайдёт туда, не побоится?
— Молодец, Рыжий! Дай пять!
Самый вредный мальчишка в классе Толька Шуров подал руку.
— Фу, влюбился!
Скривила губы Любка Косичкина.
А он ликовал, сделал приятное самой любимой учительнице.
Начался урок физкультуры. Иван Сергеевич отправил Ванюшку в учительскую за журналом. Подошёл к двери и услышал свою фамилию.
— Этот Скворцов, как бельмо в глазу, вечно лезет под руку. Его все клюют, а я обязана защищать. Если честно, сама еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, глядя на его торчащие уши. А эти пятна на лице, как у беременной женщины, жуть! Даже цветы умудрился принести те, что я терпеть не могу.
Ванюшка не мог пошевелиться. Дверь учительской открылась, вышла Ольга Ивановна:
— О, Ванечка, ты за журналом? Вот, возьми, и ещё раз спасибо за букет. Он такой замечательный!
Её лживая улыбка застыла на некогда любимом лице.
Глаза, которые казались раньше добрыми и ласковыми, обжигали ледяным блеском. И рука, погладившая по голове, казалась жесткой как наждачная бумага. Узкие губы, презрительно сжатые, уродовали лицо. Молча, не проронив ни слова, мысленно дала команду:
— Пошёл вон!
И он повернулся и пошёл. Маленький мальчишка с поникшей головой, потерявший веру в людей.
— Ваня!
Молодая учительница из параллельного класса, ласково глядя, протянула ему карточку:
— Возьми, это путёвка в лагерь, передай маме. У нас мальчик один поехать не может. Я из вашего класса выбрала именно тебя. Ведь мы с тобой Рыжики, будем держаться вместе.
Ванюша смотрел на ее медные волосы, конопушки на лице. И медленно расплывался в улыбке.
— Поедешь с нами?
— Да!
Пожалуйста, не молчите. Оставьте любую вашу реакцию, хоть смайлик. Только так я смогу понять, нравятся вам мои истории или нет. Писать новые, или они у меня не получаются.