Сегодня мы уже не пишем писем, а когда-то писали и писали часто.
Открывая почтовый ящик, с каким трепетом доставали иногда по несколько писем. И так радовались, читая их. Позже, когда я переехала из средней Азии в Россию, с появлением телефонов перестали отправлять письма. Мне долгое время снился почтовый ящик, из которого так и сыпались конверты с письмами.
В письмах чаще запечатлеваются особенности времени, страницы истории.
Наверное, каждый человек помнит письмо пушкинской Татьяны Онегину «...Я к вам пишу, чего же боле? Что я могу еще сказать?». Через небольшой промежуток времени ей пишет письмо Онегин. «Ее письмо – это письмо любви, его письмо – письмо страсти».
Перед нами разворачивается необычная история любви двух героев.
В 1934 году А.Н. Клюев, с которым дружил С. Есенин и которого высоко ценил Блок, находился в сибирской ссылке. Вот что он пишет своему другу-поэту С. Клычкову:
«Я согласен... на верную и мучительную смерть... вновь опухоли, сильнейшее головокружение... Бумаги здесь нет... Я... очень слаб... Весь поседел, кожа стала буро-синей и растрескалась, как сухая земля... свирепо голодаю... из угла гонят и могут выгнать на снег, если почуют, что я не могу за него уплатить...
В Томске – глубокая зима. Мороз под 40. Я без валенок, и в базарные дни мне реже удается выходить за милостыней. Подают картошку, очень редко хлеб. Деньгами от двух до трех рублей – в продолжение почти целого дня – от 6 утра до 4 дня... Из поданного варю иногда похлебку, куда полагаю все: хлебные крошки, дикий чеснок, картошку, брюкву, даже немного клеверного сена, если оно находится в крестьянских возах. Пью кипяток с брусникой... Сахар – великая радость. Впереди морозы до 60, но мне страшно умереть на улице. Ах, если бы в тепле, у печки!..
У меня – общая изба, где народу 14 человек... Здоровье мое сильно пошатнулось... Какая-то незнакомая доселе болезнь сердца и желудка: невыносимая боль. Лежал десять дней за плату 6 руб. в сутки. Бесплатно ссыльным лекарства и больницы не полагается... Пронзает мое сердце судьба моей поэмы “Песнь о Великой Матери”.
Создавал я ее шесть лет. Собирал по зернышку русские тайны... Нестерпимо жалко... Лежал три недели в смертельном томлении, снах и видениях – под гам, мерзкую ругань днем и смрад, и храпы ночью... Был на просвечивании... Боли в области живота здешние врачи объясняют язвой желудка... Сердце не дает покоя, особенно ночью... несмотря на бездомье и отсутствие уединения, сердце мое полно стихами...
Четыре месяца был прикован к постели: разбит параличом и совершенно беспомощен. Отнялась левая рука, и левый глаз закрылся... На мне одни лохмотья! Восемь месяцев не был из-за болезни в бане. Самому не дойти, а помочь некому».
Такие письма берут за душу, волнуют нас. Мы читаем их и понимаем важность таких писем как документов эпохи.
Фронтовые письма во многих домах – не только драгоценная семейная реликвия, но и запечатленная эпоха.
Даже в самых трудных ситуациях бойцы находили в себе силы писать трогательные письма любимым.
Из письма майора Дмитрия Петракова дочери, 1942 год
«Моя черноглазая Мила! Посылаю тебе василек... Представь себе: идет бой, кругом рвутся вражеские снаряды, кругом воронки, и здесь же растет цветок... И вдруг очередной взрыв... Василек сорван. Я его поднял и положил в карман гимнастерки. Цветок рос, тянулся к солнцу, но его сорвало взрывной волной, и, если бы я его не подобрал, его бы затоптали. Папа Дима будет биться с фашистами до последней капли крови, до последнего вздоха, чтобы фашисты не поступили с тобой так, как с этим цветком».
А вот какое письмо написал в 1965 году Чарли Чаплин дочери Джеральдине:
«Как далеко ты от меня! Там, в сказочном Париже, танцуешь на величественной театральной сцене на Елисейских полях. Я хорошо знаю это, и все же мне кажется, что в ночной тишине я слышу твои шаги, вижу твои глаза, которые блестят, словно звезды на зимнем небе. Сегодня твой черед. Танцуй! Я танцевал в широких рваных штанах, а ты танцуешь в шелковом наряде принцессы. Эти танцы и гром аплодисментов порой будут возносить тебя на небеса. Лети! Лети туда! Но спускайся и на землю! Ты должна видеть жизнь людей, жизнь тех уличных танцовщиков, которые пляшут, дрожа от холода и голода. Я был таким, как они, Джеральдина.
После твоего имени – Джеральдина – следует моя фамилия – Чаплин. С этой фамилией более сорока лет я смешил людей на земле. Но плакал я больше, нежели они смеялись.
Джеральдина, в мире, в котором ты живешь, существуют не одни только танцы и музыка!
В полночь, когда ты выходишь из огромного зала, ты можешь забыть богатых поклонников, но не забывай спросить у шофера такси, который повезет тебя домой, о его жене. И если она беременна, если у них нет денег на пеленки для будущего ребенка, положи деньги ему в карман. Но всем другим плати строго по счету. Время от времени езди в метро или на автобусе, ходи пешком и осматривай город. Приглядывайся к людям! Смотри на вдов и сирот! И хотя бы один раз в день говори себе: «Я такая же, как они».
Я хочу, чтобы ты никогда не знала бедности. С этим письмом посылаю тебе чековую книжку, чтобы ты могла тратить сколько пожелаешь. Но когда истратишь два франка, не забудь напомнить себе, что третья монета – не твоя. Она должна принадлежать незнакомому человеку, который в ней нуждается. А такого ты легко сможешь найти. Стоит только захотеть увидеть этих незнакомых бедняков, и ты встретишь их повсюду.
... Не продавай своего сердца за золото и драгоценности. Знай, что самый огромный бриллиант – это солнце. К счастью, оно сверкает для всех. А когда придет время, и ты полюбишь, то люби этого человека всем сердцем.
Чарли уже постарел, Джеральдина. Рано или поздно вместо белого платья для сцены тебе придется надеть траур, чтобы прийти к моей могиле. Сейчас я не хочу расстраивать тебя. Только время от времени всматривайся в зеркало – там ты увидишь мои черты. В твоих жилах течет моя кровь. Даже тогда, когда кровь в моих жилах остынет, я хочу, чтобы ты не забыла своего отца Чарли.
Я не был ангелом, но всегда стремился быть человеком. Постарайся и ты.
Целую тебя, Джеральдина. Твой Чарли. Декабрь 1965 г.».
Пытаясь уберечь свою дочь от невзгод этого мира и ошибок в будущем, Чаплин написал одно из самых трогательных писем, которое наполнено любовью к дочери, заботой о ней.
В 21 веке мы не можем отказаться от телефона и интернета и вернуться к голубиной почте. Сегодня короткие отрывочные послания заменили письмо. А ведь это целое искусство, которым в совершенстве владели наши предки.
Среди огромного числа этих формальных посланий можно найти письма, по-настоящему наполненные теплотой и эмоциями. Разница между ними видна сразу. Письма написаны, чтобы передать свои чувства человеку, который действительно дорог, чтобы делиться, а не только получать информацию... Их пишут от всего сердца, старательно подбирая каждое слово...».
Вряд ли вернется к нам письмо, это чудо, которого мы всегда ждали с нетерпением.