Продолжение. Начало здесь: Эмтегей 85’ Колыма реальная и мистическая
— Ща… Идём… — отвечаю на вернувший меня в этот мир призыв Генки идти провожать рыбаков.
Всей гурьбой помогаем столкнуть катер с отмели и наблюдаем, как он медленно отчаливает и, подхваченный мощным течением, начинает с ускорением двигаться вниз по реке, выходя на фарватер. Тишина. Лишь плеск волн, пение птиц да жужжание редких насекомых заполняет эфир. С удивлением замечаю, что лодка на середине реки вдруг перестаёт быть серой с красными полосами, а превращается в ядовито-лимонную! Таких цветов в природе не бывает. Такой цвет я видел только в наборе японских фломастеров.
Потрясённый, перевожу взгляд на стоящего справа Кришну и чуть не падаю в обморок. Он не настоящий! Его лицо нарисовано! Нет, это мой друг детства Эдик Кривулин, он совершенно узнаваем, но… Весь словно нарисован красками кистью талантливого художника!
— Ты чё, Андрюх? Чё ты пасть раззявил?
— Ы… Так… Задумался.
— У тебя такое лицо, будто ты привидение увидел.
— Всё, всё… Прошло.
На самом деле не прошло. Я просто боюсь признаться в том, что схожу с ума. Все, кроме меня, хотя бы урывками, по полчаса, но спали. Я же твёрдо решил идти до конца. Смог же Валерий Денисович выдержать четверо суток! Чем я хуже?
Но делать вид, что всё в порядке, мне всё труднее. Смеюсь, отшучиваюсь, говорю, что не спал, потому немного «торможу». Идём к костру, садимся, начинается неспешный, ничего не значащий разговор. Слышу, кто-то предлагает мне:
— Андрюх! Покемарь чуток, пока мы за бензином на трассу сходим.
С удивлением слышу собственный голос. Он чётко и внятно отвечает:
— Ага, сходите. Я пока донки схожу проверю.
— Андрюх! Эй! Чё молчишь? — вижу встревоженное лицо Генки прямо рядом со своим, но звук его голоса словно пробивается через толстый слой ваты.
— Я не молчу. Говорю же, что иду донки проверять, — улыбаюсь я.
— Ты ничего не ответил. Тебе приснилось, дурик! Покемарь, я тебе говорю.
— Угу…
Встаю на ноги, начинаю ходить вокруг костра, разминаюсь, делаю гимнастику и наблюдаю, как парни откручивают бензобаки от рам мопеда и мотоцикла, берут их в подмышки и уходят на трассу. У Баклана на плече болтается скрученный толстый шланг. С его помощью он будет сливать бензин в пустые баки из проезжающих по Колымской трассе машин, везущих грузы из Магадана в Усть-Неру, Хандыгу, Якутск и обратно.
Третий день без сна. Результаты поражают. Мне страшно, что на самом деле могу не выйти из этого состояния и остаться навсегда обречённым видеть этот мир не таким, каков он есть, а таким вот цветным, мультяшным. Хотя…
А что, если всё наоборот, и мы все видим мир не таким, какой он на самом деле, а я сейчас, в результате усталости и недосыпа, вижу его в подлинном виде!
Эта мысль повергает меня в настоящий ступор. Догадка кажется настолько невероятной, что я тут же отметаю всё и устремляюсь дальше в эксперимент, как в омут с головой. Будь что будет! Мне не привыкать «лезть в бутылку». Не вернусь, так не вернусь. Двадцать третий километр, так Двадцать третий километр (так в народе называют магаданскую областную психиатрическую больницу). Зато узнаю, что там и как.