Немного о "силовом капитализме" и его будущем

Параллельно с чтением я посмотрел серию роликов в "открытом университете". У меня есть привычка прибавлять к чтению крупных сочинений соответствующие статьи и тематические мини-лекции. Со статьями, полагаю, все понятно: простейший способ расшевелить собственный статичный взгляд или наоборот придать жесткости шаткому. Всё-таки люди за статьи деньги получают, им приходится поразмыслить в процессе написания. Часто это уточняет догадки, форсирует интуиции, показывает актуальный для автора или для меня контекст.

Мини-лекции же чуть иначе чувствуются, звучание речи резонирует в мыслях, создавая иллюзию разговора. Вдобавок, их краткость, вырастающая из преподавательского или исследовательского опыта лектора, показывает устройство текста, расставляет акценты, накладываемые на прочитанное. Тоже помогает заметить ранее неприметное или превратить отдельные пассажи в источник соображений.

История повторилась с "образованщиной" Солженицына и с "философией символических форм" Кассирера, проведя меня по серии рассказов о политике, идеологии, пропаганде, мифологии, работе с историей, разных антропологических рубриках в контексте советского союза.

Сюда закралось и видео с интригующим названием "Русь бандитская" - https://youtu.be/J03cP-a4pqs?si=VhckdfHLYnEAxSSP, посвященное зарождению предпринимательского дела во времена Перестройки и освещающее ряд значимых социальных тенденций. Поверхностным я его не назову, оно неизменно намечало и ядро происходивших изменений, четко проговаривая причинно-следственные связи. Например, между завершением афганской кампании и появлением ЧОПов, ростом преступности. За окончанием войны последовал приток сотен тысяч людей с боевым опытом, не адаптированных не только к новым условиям, но к забытой за травмами цивилизованной жизни. Масштабные вооруженные конфликты всегда сопровождаются распространением оружия. Помню и из личного рассказа участника обороны Белого Дома в 1991 году слова про обилие оружия с патронами в стенах здания, за будущим которого никто не следил, занимаясь в первую очередь разрешением политическими задачами.

Артикулированный в повествовании Вадима Волкова сюжет невольно заставляет задуматься и о текущем конфликте. Мы знаем об участии бывших заключенных, известно и о незавершенной мобилизации, об отсутствии ротации. В этических оценках можно расходиться, но факт, на мой взгляд, бесспорный - это колоссальный отпечаток длительного пребывания в экстраординарном состоянии на психике. Предположения о будущем тоже можно строить различные, опираясь на периодически появляющиеся сюжеты или на опыт общения с людьми, посещающими пограничные территории вроде Белгорода: есть и сопряженный с конфликтом всплеск преступности, есть и психические травмы, и люди, стремящиеся назад не в силу убеждений, а из-за утраты интереса к иной жизни. Полагаю, в обозримом будущем стоит и вопрос о том, как забота о ком-либо может быть связана с выжженными дотла заминированными пустошами. Впрочем, это дела будущего.

Но яркий штрих в настоящем, нисходящий сверху, привносит недавнее заявление перед федеральным собранием про перспективы для вернувшихся военных. Я не встречал новостей про адаптацию или помощь с ПТСР, полагаю, в настоящий момент эта проблема закрыта от глаз денежными выплатами и текущими столкновения. Но встретил новость о программе "Время героев" (https://tass.ru/obschestvo/20118017). Вот выдержка оттуда:

"Эта программа будет строиться по тем же стандартам, что и наши лучшие проекты - Высшая школа государственного управления, которую называют "школой губернаторов", а также конкурс "Лидеры России". Их выпускники выходят на высокие позиции во многих сферах, даже становятся министрами, главами регионов", - пояснил Путин.

Бесспорно, любого рода интеграция по природе противоположна полной оставленности, застигшей людей в 1989 году. Однако государственное управление на любом уровне - это рывок в сторону истеблишмента. В отношении российской экономики и политики иногда применяется словосочетание "силовой капитализм", подчеркивая прочную обоюдовыгодную связь истеблишмента с силовыми структурами.

В последние годы я бы назвал экономику не единственным регионом, где данная логика находит воплощение. Отзвуки есть в образовании, где на руководящие или преподавательские должности попадают не очевидные по академическим заслугам кандидаты. Могу предположить, иногда дело в доверительных отношениях, позволяющих реализовывать обширные намеченные замыслы по реформе общественного пространства, иногда - в получении прозаичного удовлетворения от вхождения еще и в эшелон интеллектуалов благодаря понятным символам. Менее очевидные отголоски, скорее являющиеся следами дел давно минувших дней, на которые падает тень современности, - ученые степени, полученные в институтах фсин или военных училищах. На этих словах в настоящее время непроизвольно останавливается взгляд. На чем он не останавливается - на отсутствующих ученых степенях при получении ученого звания вроде доцента или академ. руководителя, потому что, понятно, остановиться на отсутствии нельзя.

Сферу образования я упомянул для того, чтобы напомнить о текущих примечательных изменениях. Кадровые перестановки - дело малозаметное для обучающегося, но они, как мне кажется, имеют и иное измерение, выражающееся в появлении курсов вроде "Истории российской государственности". Если говорить о ступени образования пониже - о школах -, то в разных проведевтических выступлениях комбатантов, в выборе портретов президента для класса, в уроках патриотического воспитания. Вряд ли этот список исчерпает горизонт грядущих инноваций. И вот интересно, как сюда, в более тесный контакт с обучающимися как в масштабах одного курса, так и диспозиции управленца или преподавателя и студента, школьника включатся выходцы из программы "Время героев". И поможет ли это решить наконец все те задачи, что десятилетиями, согласно президенту, решению не поддаются, едва культивируясь в задачи из целого проблемного региона вроде "проблем с зарплатами, стоимостью бензина или в образовании". Впрочем, проблема - это то, о чем мы думаем и что маркируем как проблему. Все-таки можно и просто не думать.