На протяжении всего своего существования советское государство стремилось контролировать пересечение границы страны и использовало ее политикой “кнута и пряника”.
В то время как некоторых своих граждан она высылала насильно, для других делала выезд невозможным.
Со времени революции и последующего формирования нового советского государства, вплоть до его окончательного распада в 1991 году, было пять различных периодов массовой миграции из страны, также известных как “волны”.
Ко времени образования Советского государства в 1922 году массовая эмиграция так называемых белоэмигрантов - в основном тех русских, которые выступали против формирования большевистского правительства, — обрушилась на новообразованное государство.
Первый массовый выезд был одновременно самым массовым в истории России и самым разрушительным для формирующегося государства в экономическом и культурном смысле. Число людей, бежавших из страны после того, как Красная Армия окончательно разгромила противостоящую сторону, примерно оценивается в 2 миллиона человек.
Множество людей, преуспевших в своем ремесле, включая российскую интеллигенцию, военных офицеров, государственных деятелей, землевладельцев и интеллектуалов всех мастей, предпочли навсегда расстаться со своей родиной. Многие из них успешно переосмыслили себя в других странах. “Отец авиации” Игорь Сикорский, который успешно проектировал вертолеты для президента США после того, как переехал, является лишь одним из примеров.
После этого массового оттока населения границы Советского Союза плотно закрылись, что сделало эмиграцию недостижимой мечтой для многих.
Хотя в первые дни существования Советского Союза еще можно было выехать, к концу 1920-х годов страна была отрезана от остального мира. В течение десятилетий после этого в глазах советских властей не было эмигрантов… были только перебежчики.
В 1935 году советские власти под руководством Иосифа Сталина ввели беспрецедентно жесткие меры, чтобы искоренить саму мысль об эмиграции в сознании советских людей. Согласно новому закону, бегство через границу каралось смертной казнью. Более того, родственники перебежчиков также были привлечены к ответственности в соответствии с уголовным законодательством.
Суровый закон был направлен исключительно против высокопоставленных политиков, дипломатов и сотрудников разведки, многие из которых находились за границей при исполнении служебных обязанностей, поскольку у большинства советского населения не было средств бежать из Советского Союза, даже если бы они захотели.
Несмотря на суровые санкции, этот период советской истории ознаменовался скандальным дезертирством ключевых фигур как в советском политическом истеблишменте, так и в аппарате безопасности. Личный секретарь Сталина Борис Бажанов стал первым крупным перебежчиком из Советского Союза, проложив путь другим: например, офицеру советской разведки Игорю Гузенко, чьи разоблачения вызвали волну паники на Западе, печально известному сталинскому киллеру Богдану Сташинскому, главе отделения советской тайной полиции на Дальнем Востоке. Генриху Люшков, бежавшему в Токио перед началом Второй мировой войны, заместителю генерального секретаря ООН Аркадию Шевченко, обратившемуся к США. Посол, попросивший убежища в 1975 году, и печально известный двойной агент Олег Гордиевский, который работал на британскую разведку МИ-6 до того, как бежал из СССР в 1985 году.
Некоторые из перебежчиков были убиты за границей советскими секретными агентами, в то время как другие дожили до старости, иногда в постоянном страхе репрессий. Однако никто из них больше никогда не видел свою страну.
После смерти Сталина и последующей отмены закона, который криминализировал семью перебежчика, многие видные советские деятели предпочли не возвращаться в Советский Союз, если у них была возможность выехать за границу. Многие выдающиеся советские спортсмены и деятели культуры стали так называемыми “невозвращенцами”, термин, используемый для описания советских людей, которые отказались возвращаться в СССР из зарубежной поездки.
Когда эмиграция, наконец, была легализована в конце 1960-х и начале 1970-х годов, люди в основном нерусской национальности увидели в этом возможность навсегда оставить советские реалии позади.
Однако, опасаясь массового оттока населения, который грозил подорвать имидж социалистического мира в глазах общественности, советское правительство сделало необходимым получение выездных виз — официального разрешения властей на миграцию.
На практике многие люди столкнулись с невозможностью получить визы. К 1970—м годам проблема стала настолько острой, что появился новый термин для обозначения тех, кому было отказано в выездных визах - отказники.
В некоторых случаях власти доводили людей до отчаяния до такой степени, что они были готовы совершать подлые поступки, чтобы уехать из СССР.
“Я почти не сомневался, что нас арестуют. Но я думал, что после отбытия наказания мне будет легче покинуть Советский Союз”, - сказал Эдуард Кузнецов, один из этнических евреев, которые вступили в заговор с целью угона самолета, чтобы бежать из СССР в 1970 году.
В то время как некоторые, возможно, годами ждали получения выездных виз, другие оказались в противоположной ситуации. В конце 1970-х годов советские власти практиковали лишение гражданства некоторых советских граждан заочно, пока они находились в зарубежной поездке. Например, виолончелист Мстислав Ростропович и его жена, оперная певица-сопрано Галина Вишневская, были лишены советского гражданства, когда находились за границей.
Многое изменилось, когда Михаил Горбачев начал политику перестройки. По мере расширения научных и культурных обменов с зарубежными странами и учащения поездок за границу правила эмиграции также смягчились.
Однако, несмотря на степень либерализации, основополагающий принцип остался неизменным: советские граждане, стремящиеся эмигрировать из Советского Союза, должны были сначала получить выездные визы. Только после распада Советского Союза в 1991 году россияне получили возможность свободно мигрировать в страну по своему выбору.