5.
— Маськ, как сделать так, чтобы она когда пишет не ныла? — Зоя уже после отбоя подошла и обратилась к Маське.
— Да уж лучше пусть ноет, чем в себя уйдёт и будет думать о дурном! — прошептала Маська.
— Не могу терпеть когда бабы нюни распускают, так бы и врезала и тем самым дала ей понять, что ни один мужик не стоит женской слезинки, ни один понимаешь? — Зоя почесала кулак.
— Нет, Зоя! Не права ты! — Маська. накрыла рукой кулак сокарменицы. — Женские слёзы нам жить помогают, хуже когда их нет. А если слёз нет, тогда и души у человека нет, а это плохо. Вот я бы села поревела, да не могу, разучилась, да и слёзы все выплакала. И в душе чувствую пустоту какую-ту.
— Может у неё, отобрать и листок, и ручку? Жалко девку, пишет,пишет, а он не отвечает, а она всё пишет и унижается перед ним, — предложила Зоя.
— Пусть пишет, главное, чтобы он не ответил! Когда человек пишет письма или дневник там свой ведёт, это тоже получается своего рода психотерапия. Человек всё лишнее из головы отдаёт бумаге и мысли становятся свежее и чище, — пояснила Маська.
— Может ты и права,может ты и права! — с этими словами Зоя отошла к своей шконке.
Первые утренние лучи солнца начали пробиваться сквозь маленькое окно камеры. Вера до сих пор не спала. Она несколько раз пыталась закрыть глаза, но они открывались снова и снова.
Она осторожно слезла с кровати, которая располагалась на втором ярусе, но без шума не получилось. Она успела сделать только пару шагов к умывальнику, как Маська, эта хрупкая на вид женщина, налетела на неё, толкнула и они вместе оказались под старым, ржавым умывальником. Маська лежала сверху, Вера снизу.
— Ты с ума сошла? — шептала ей Маська на ухо.
— Я умыться собиралась только и всего, — ответила Вера, смотря на серую, грязную, покарябанную стену.
— Умыться??? Не ври!!! — стиснув зубы проговорила Маська, и прижала руки Веры к полу.
— Подожди! Подожди!!! — Вера попыталась скинуть Маську со спины, но ничего не получилось.
— Смотри!!! Видишь??? — Вера мотнула головой на угол стены.
— Ничего не вижу! — ответила Маська.
— Отпусти-ка руку! — сокарменица послушалась Веру. Рука потянулась к углу, Вера потихоньку начала пальцами ковырять стену, старая штукатурка отходила хорошо, и уже спустя минут двадцать показался образ какого-то святой, с нимбом на голове.
— Ничего себе! — удивилась Маська и освободила Веру от тяжести своего тела.
Вера настолько увлечённо ковыряла стену, что не заметила, как вокруг неё столпились все, кто находился в камере.
— Что столпились? — Зоя протолкнулась через толпу женщин и увидела лик святой.
— Смотри, — показала Маська.
— Разошлись все! И никому об этом не слова! — скомандовала Зоя, — не хватало ещё, чтобы нас обвинили в порче казённого имущества. Помню одна тут говорила, что нашу камеру странным образом все беды обходят стороной. Не разу тут никто с жизнью не прощался. Даже самые лютые звери, людьми выходили. Это значит, что она, — Зоя показала на лик, нарисованный то ли чернилами, то ли угольком, на стене, — нас охраняет.
Вера сидела на полу, смотрела на нарисованную икону и что-то шептала.
— Ты, что молитвы знаешь? — Зоя подошла и села рядом с Верой.
— Одну, самую простую. У нас хоть и есть в деревне церковь, да вот только я там не была, ни разу. Мама у меня была атеистка.
— А ты веришь? — Зоя плечом толкнула Веру.
— Не-а! Не верю!
— А ты поверь! — подбежала Маська к подругам. — Поверь и молись!
— Я не умею! — поникшим голосом ответила Вера.
— Молись так, как умеешь! Тебе легче будет, вот увидишь! Там,- Маська показала наверх,— любые наши молитвы услышат.
— Не знаю, — Вера отошла к своей кровати, но одним взглядом смотрела не то на образ святой, не то на икону, нарисованную кем-то в самом углу стены, чем-то он её притянул.
Она решила проверить, как сработает её мольба о помощи. Посмотрела на нарисованный облик неизвестной святой и от всего сестра попросила, чтобы Сергей ей хоть что-то написал.
Уже этим вечером Вере передали конверт, в котором было даже не письмо а записка от Сергея. Она дрожащими руками его открыла и прочитала;
" Для тебя я умер! Забудь меня!"
Она скомкала обрывок с небрежно написанными буквами простым карандашом, уткнулась в подушку и зарыдала.
— Не подходить! — скомандовала Зоя, зная, что подруги сейчас окружат Веру и начнут её успокаивать, а кто более сентиментальный начнёт вместе с ней реветь. — Маська, подойди! — она махнула рукой.
Маська стояла рядом и ничего не говорила, только гладила Веру по голове и смотрела на лик.
— Ну, услышали значит там твои молитвы! — проговорила Маська.
— Откуда тебе знать о чём я просила? — сквозь слёзы спросила Вера.
— Просто вывод, не более, — прицокнула Маська. — Бросил тебя ?— спросила она.
Вера разжала кулак и дала скомканный листок Маське.
— Ну, это и следовало ожидать. Только не следовало себя распускать. Главное — ответил, значит живой, радуйся! — подбодрила Маська и отошла от Веры.
А Вера пристально смотрела на облик святой и разговаривала сама с собой:
"Мама тогда в огне натерпелась не этого, с муками и болями уходила с этого мира. А я? Слабачка!!! Действительно, зачем я ему нужна! Буду молиться, чтобы он был счастлив, чтобы беды обходили его стороной и буду жить. Ради мамы! Она бы не позволила мне нюни так распускать, ни за что не позволила!"
— Буду жить! Я буду жить! — вслух проговорила Вера и тяжело выдохнула.
— Вот и правильно! Вот и правильно! — одобрила Зоя слова Веры. — Может ещё и замуж выйдешь и детишек нарожаешь, а может ещё чего.... Может хоть ты ты за всех нас счастливой будешь! Да, каждый человек создан для чего-то хорошего, так и ты!!! Живи милочка, главное живи! И жизнь твоя обязательно изменится, вот увидишь!