Начало
У каждого в жизни есть место, где он может уединиться, поговорить с тишиной и просто помолчать. От этого уединения человек получает новые силы жить и двигаться дальше.
Так и у Веры - главной героини этого романа, было такое место для уединения. Оно находилось в нескольких метрах от дома - крутой берег реки, откуда было видно, как большая тёмная, бурлящая река делает крутой поворот, как виражи судеб многих и многих людей.
Если посмотреть вниз с этого откосного берега, можно было увидеться сотни и тысячи больших и мелких камней, один неосторожный шаг и опасности было не миновать, но Вера не боялась. Она приходила, садилась на край этого берега и смотрела вдаль, как сегодня она смотрела вдаль и сквозь густую пелену дыма видела на небе только жёлтый блин. Слегка доносился запах гари.
— Лето стоит знойное, три недели дождей нет! Леса горят! — подумала она, закрыла глаза и стала наслаждаться запахом сухой травы и реки, слабо доносился щебет птиц из леса на противоположном берегу.
Запах гари стремительно приближался, вот уже послышалось потрескивание досок. Вера вскочила, обернулась и со всех ног устремилась домой.
— Мама, мама, мамочка моя, — кричала она, — я тебя спасу, обязательно спасу. Но пламя моментально охватило дом , к нему было уже не подойти. Тут же столпился народ и Веру к дому даже близко не подпустили.
Она пыталась у матери вымолить последнее слова прощения за обидные слова, что она наговорила ей перед своим уходом из дома. Она держалась, как могла, но хрупкая нервная система дала сбой, она вспылила и убежала на берег реки выпустить оставшийся пыл. Она думала прийти упасть перед матерью на колени и попросить прощения, но не сложилось, не случилось этого.....
Мама Веры, Станислава Степановна, в прошлом - судья мирового суда. Человек привыкший к власти, привыкла, чтобы всё было так, как она сказала и не иначе, была такой и дома. Любила командовать и руководить, хоть в подчинении была одна только дочь. Практически с рождения она воспитывала дочь без мужа. Девочка уже и не помнит как он выглядит, а мать никогда не рассказывала, для неё - это было запретной темой для разговоров..
Два года назад, когда Вера закончила школу, случилось несчастье - у Станиславы Степановны отказали ноги, не помогло ни лечение, ни длительный период реабилитации. Девочке пришлось вместо поступления в экономический институт идти работать уборщицей в местную библиотеку.
Так и жили они вдвоём, на Вере были сейчас не только дом, мама и работа, но ещё и большой огород в несколько соток, будь он не ладен! Соседи конечно, помогли с посадкой, а вот дальше поливка и прополка - всё легло на хрупкие, ещё не окрепшие плечи девушки.
На этой почве и разгорелась их последняя ссора. Вере по приказу матери нужно было идти полоть и поливать, а на улице стояла жара. Вера вышла, но через пять минут вернулась обратно в слезах. Решила пожаловаться матери на зной и страшный овод, но она и слушать не захотела.
Сознание Веры от нервного перенапряжения и шока становилось всё туманней и туманней. Очнулась она уже у дома соседки, на лавочке, с ваткой, с противным запахом нашатыря у самого носа.
— Ну, очнулась наконец! — вскрикнула соседка, Клавдия - худощавая старушка сгорбленная под тяжестью прожитых лет, с длинным подогом, точнее крепким и длинным прутом, который ей служил опорой.
— Баб Клава, что со мной произошло? Как долго я у вас тут пробыла, — простонала Вера.
— Как долго, не знаю милочка! Часов как видишь у меня нет, время не засекала, — старушка продемонстрировала запястья своих рук оголённых рук и отвернулась от Веры, в её взгляде проскользнуло пренебрежение к собеседнице. — Может мне это нужно у тебя спросить, зачем ты родную мать спалила вместе с домом? Всем известно, что у Станиславы характер был тяжёлый, все мужики её за семь вёрст обходили. Но ты же дочь, и с родным человеком так поступить? Нехорошо это, не по -людски это так! — старуха схватилась за голову, заохала и заахала. К ней подошли ещё и ещё такие же женщины преклонных лет и искоса посматривая на Веру, начали шептаться и плеваться в сторону девушки. Она молча встала и шаткой походкой под злые переговоры женщин, держась за старые, державшиеся на одной, а то и вовсе без гвоздя, воткнутые в землю штакетины, зашагала в строну теперь уже тлеющего пепелища. Ничего от дома не осталось, ни одной стены....
Когда она шла вдоль улицы, прохожие показывали на неё пальцем. Вспину и в глаза только и говорили людские голоса:
— Убийца! ... Мать родную сжила и идёт обратно! Не стыдно??? Не зря говорят преступник обязательно возвращается на место совершённого преступления, так и эта!!! Ни стыда! Ни совести в человека не осталось!!! И, как только мать, с виду умная женщина, смогла воспитать такую дочь!!!
— Я ни в чём не виновата, слышите! Ни в чём! — Вере казалось, что она кричит так громко, что слышно наверно в лесу на том берегу, но на самом деле она шептала себе под нос так, что слышать могли только её уши и больше никто. — Я любила мамочку! Слышите? Любила и уважала.... — она остановилась от тяжелого взгляда полицейского.
— Пчелина Вера Владиславовна? — не моргая спросил полицейский.
— Да, — тихо ответила Вера.
— Ваша канистр? — он помахал перед собой пустой канистрой.
— Нет, — еле слышно ответила она.
— Никуда не уезжайте, до выяснения всех обстоятельств произошедшего, — проинструктировал он.
— А мне идти не куда, да и не к кому, — ответила она, и рукой отодвинув полицейского направилась на пепелище, в надежде найти хоть что-то, чему удалось уцелеть.