Будет ли работа у нефтегазовых переводчиков или их самих больше не будет?
Владимир Белоусов, член Союза переводчиков России, автор учебников и учебных курсов для нефтегазовых переводчиков.
В результате санкций против России со стороны западных стран, все международные нефтяные компании ушли с нашего рынка. Переводчики, работавшие в нефтегазовой отрасли, остались без работы. Что будет дальше, и есть ли будущее у нефтегазового перевода? Попробуем разобраться. Но сначала поговорим о будущем самой нефтегазовой отрасли в России.
За свою достаточно продолжительную карьеру в нефтегазовой отрасли в качестве переводчика (а именно более 30 лет) я неоднократно слышал самые разные опасения по поводу будущего нефтегазовой отрасли: то нефть никому не нужна, и ее стоимость резко падает, то запасов нефти в мире осталось всего на 10 лет, то альтернативные источники энергии делают нефть невостребованной в мире.
Закончится ли нефть в ближайшем будущем? На самом деле, во многих случаях это просто спекуляции. Пересчитали США свои запасы, и вдруг нефти в мире стало намного больше. Открыли новое месторождение – еще больше. А уж если подумать о потенциальных запасах нефти и газа в Арктике, то начинаешь понимать, что углеводородов хватит еще не на одно поколение.
Некоторые люди живут в иллюзии, что от нефти можно отказаться. Однако это невозможно, ведь товары на основе нефтепродуктов мы используем каждый день и даже более того – употребляем их в пищу.
Нефть – это не только источник энергии, но и сырье для изготовления множества продуктов. Из нефти и продуктов нефтехимии изготавливают синтетические ткани, такие как прочный нейлон, мягкий, похожий на шерсть акрил, полиэстер, который не мнется и не пропускает воздух. Из этих тканей шьют различную одежду и изготавливают чулочные изделия, колготки и так далее.
Нефть нужна для производства пластмасс, резины, растворителей, моющих средств, удобрений, лекарств, косметики и пищевых продуктов. К нефтепродуктам относятся горюче-смазочные материалы – бензин, керосин, дизельное, авиационное и реактивное топливо, мазут, специальные масла, тормозные жидкости и другие.
Масса современной одежды изготавливается из ткани «нефтяного» происхождения. Сейчас никого не удивишь свитером из полиэстера или же колготками из нейлона, а между прочим, оба материала являются продуктами нефтепереработки.
И это даже не самое поразительное. Современные технологии позволяют производить из нефти белок, из которого без труда «готовят» мясную продукцию, идентичную по цвету и запаху органической, например сосиски или колбасы. Вот один необычный факт: любой компьютер «содержит» в себе около десятка литров нефти. Даже мобильные телефоны, без которых современный человек не представляет своей жизни, на 40% состоят из продуктов нефтехимии.
Этот список можно продолжать бесконечно. Но давайте теперь попробуем разобраться с будущим нефтегазового перевода. Конечно, невозможно оспаривать тот факт, что после ухода международных нефтегазовых гигантов из России, работы у нефтегазовых переводчиков не только убавилось, ее просто не стало совсем, может быть за исключением тех немногих переводчиков, которые нашли работу через своих родственников и знакомых.
А профессиональные нефтегазовые переводчики с большим опытом в нефтянке в поисках работы перешли в другие отрасли, вышли на пенсию, в конце концов, совсем уехали из России. Нет, пока их еще можно найти, они доступны, но все меньше и меньше.
За отсутствием потребности на рынке, а именно в нефтегазовой отрасли, новое поколение переводчиков совсем не стремится осваивать азы нефтегазовой отрасли и изучать нефтегазовую терминологию, вместо этого молодые переводчики идут за рынком, в те направления, где переводческая работа еще осталась. Многие школы нефтегазового перевода закрылись в связи с отсутствием к ним интереса.
Что будет дальше, к примеру, через несколько лет? Какой прогноз можно было бы предложить? Что касается самой нефтегазовой отрасли, то можно не сомневаться, что она выйдет на очередной виток, как уже было несколько раз за период моей работы в отрасли. Неизбежно и другое – зарубежные инвестиции. Сколько бы российские нефтегазовые монополии не сопротивлялись этому, но технический прогресс, разведка новых месторождений и явная необходимость осваивать запасы труднодоступной нефти, а также газа, как важного источника энергии на сегодня, потребуют значительных финансовых вложений, которые можно получить только извне.
Среди основных инвесторов, которые могут придти на замену бывшим, называют, прежде всего, Индию, Китай, Иран, а также другие страны, в том числе европейские. К примеру, на нефтегазовой выставке в 2022 году в Москве было всего несколько китайских компаний, а в 2023 году - уже больше 300. При этом часть их представителей говорили по-русски, часть – по-английски, а часть – только по-китайски. На мой вопрос, как они собираются вести бизнес в России с точки зрения языкового общения, они пожимали плечами.
Как все это может повлиять на переводческую отрасль? Есть один интересный нюанс. На всех международных нефтегазовых проектах, будь то французские, немецкие, голландские или иные компании, где мне удалось поработать, официальным языком общения всегда был английский. Представляется, что эта тенденция сохранится и для будущих проектов. Но вот что касается компетентных нефтегазовых переводчиков, то по вышеуказанным причинам, их просто не будет. Уже сегодня, на вопрос «в чем находится нефть в недрах?» некоторые действующие переводчики отвечают: «в реках», «в озерах», «в скважинах». И это грустно.
Другими словами, мы реально можем вернуться к ситуации начала 1990-х годов, когда нефтегазовый перевод только зарождался. То есть образуется демографическая кадровая яма в отношении нефтегазовых переводчиков. При этом не исключен и импорт квалифицированных переводчиков из соседних стран, где нефтегазовый перевод активно практикуется, например, из Казахстана, точно так же, как в конце 1990-х многие русские переводчики ездили на работу вахтовым методом в Казахстан, также по причине нехватки там компетенций. Время покажет, насколько уместными могут быть такие прогнозы.
