Начало истории здесь:
Решение покинуть ресурсный класс пришло ко мне в период пандемии. Помните, как все мы заперлись по домам и у школьников было дистанционное обучение.
У нас оно проходило так – тьютор в определенное время подключался в скайп и давал Матвею упражнения по его индивидуальной программе. В мои обязанности входило проконтролировать чтобы сын не убежал от монитора, жестовые и физические подсказки, выдача жетонов и поощрений.
Скажу сразу – наблюдать работу педагога мне раньше не доводилось, исключая период, когда я в течение месяца находилась в классе, но это было в начале обучения.
Причину поведенческих взрывов в школе я, соответственно, не понимала. Из обратной связи следовало что ребёнок неожиданно выдавал истерики, крики, отказ от взаимодействия.
Наблюдая процесс занятий, я начала понимать какие именно триггеры есть у сына, после чего он взрывается.
1. В АВА существуют протоколы, в которых после правильной реакции ребёнку даются инструкции-отвлечения(любые) и затем снова задаётся тот же вопрос. Так вот тьютор, вместо любых инструкций на отвлечение всегда давал только две: потопай, похлопай. И у Матвея уже была на них аллергия. Как только он слышал потопай, похлопай – начинал не только топать, а ещё и нервничать. В итоге несколько таких раундов и психованный ученик. Получите, распишитесь
2. В программе было упражнение на тренировку беглости. Необходимо было за несколько секунд успеть назвать все карточки. Матвей ни разу не успел уложиться в это время даже близко. Выглядело это так: Тьютор показывает карточки – собака, трактор, цветок….30 штук. Матвей называет ВСЕ, где-то на 20-й педагог говорит: "Всё. Стоп. Ты не успел. Жетон не получаешь. Давай ещё раз." И так 3 месяца. И не разу не успел. И не понимает, что от него хотят. Он же называл, что значит «успеть»? Он не понимает время. Поведенческий взрыв в итоге и отказ от сотрудничества. Логично же?
3. Ладно, успокоили, вернули в себя. Сделали пару заданий. Дело к концу урока. И тут тьютор говорит: «А теперь будем делать самое нелюбимое упражнение. По математике. После него Матвей отказывается заниматься поэтому мы его всегда делаем в конце» Чтоо? И давно делаете, спрашиваю – второй месяц, говорят мне.
Так вот к чему я это всё. Если посмотреть со стороны, вникнуть, подумать – кто виноват в плохом поведении ребёнка на занятии? Только Матвей? Или нет? Или ещё можно изменить «внешнюю среду» как-то?
Поэтому позанимавшись вот так онлайн месяца два, я поняла, что если он сейчас снова придёт в класс и аналогичное обучение продолжится, то у меня есть два варианта. Гасить его поведение препаратами, чтоб вот топал, хлопал и по фиг ( но это ещё подобрать препарат нужно, так чтоб без побочек) или всё опять будет как прежде – истерики, самоагрессия, и постепенное сокращение времени пребывания. А ребёнок уже рослый, такое поведение опасно. В общем я решила не продолжать, ради общего спокойствия. Между его настроением и обучением я всегда выберу настроение.
Повторюсь – это только наша история. Мой ребёнок изначально был самым сложным в классе и с ним возникло больше всего проблем. Такой вот придирчивый ко всему, сложный и с ним не каждый справится. Но справлялись, только вот тьюторы меняются очень часто. У большинства детей ресурс намного больше. Поэтому они учатся до сих пор, развитие идёт и социализация. Есть ребятишки, которые уже практически постоянно находятся в регулярных классах на общих основаниях. Это та заветная цель, ради чего всё и было задумано.
Ресурсный класс - идеальная модель для детей с особенностями. Но чтобы в этот класс вписался такой сложный ребёнок как мой – нужны интуитивные профессионалы. Желаю вам найти таких! Они есть. Точно-точно. Мы находили
Ставьте лайк, если статья понравилась💙
Продолжение здесь: