Товарищ генерал. СССР, 1974. Режиссер Теодор Вульфович. Сценаристы: Теодор Вульфович, Евгений Габрилович, Марк Колосов. Актеры: Игорь Ледогоров, Георгий Куликов, Виктор Шульгин, Павел Махотин, Владимир Осенев, Ольга Гобзева, Зинаида Славина, Юрий Волынцев, Владимир Кашпур, Виктор Павлов, Леонид Кулагин и др. 19,9 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Теодор Вульфович (1923–2004) за свою карьеру поставил всего восемь фильмов, пять из которых («Последний дюйм», «Улица Ньютона, 1», «Крепкий орешек», «Товарищ генерал», «Шествие золотых зверей») вошли в число самых кассовых советских кинолент.
В годы выхода военной драмы «Товарищ генерал» в прокат кинопресса отнеслась к ней без особого пиетета.
Кинокритик Анри Вартанов (1931–2019) писал в «Советском экране» так: «Фильм «Товарищ генерал» по своему замыслу и материалу свеж и необычен. Он мог бы стать заметным явлением нашего искусства. Однако авторы, как мне кажется, не проявили полного доверия к изображаемому ими материалу. Они поставили перед собой задачу рассказать о драме, таящейся в столкновении военных стратегий, но тут же, будто испугавшись, что это покажется зрителям недостаточно увлекательным, разбавили ее немалым числом сцен и целых сюжетных линий, относящихся в традиционным представлениям о военном фильме. … Даже в тех эпизодах, которые относятся к главной, наиболее интересной в фильме теме, авторы нередко изменяют самим себе, заимствуя решения из привычных кинематографических образцов. Так случилось с фигурой генерала фон Лейница. Задуман он интересно, но в исполнительской игре В. Осенева присутствует элемент карикатуры. В результате такой упрощенной трактовки образа Лейнца пострадал в какой–то степени и сам главный герой фильма: многого ли стоит даже самая блистательная победа над таким врагом?! … Обратившись к интереснейшему аспекту военной темы, кинематографисты не попытались последовательно и целостно организовать его в определенном художественном решении. Диссонанс двух фигур – Капитонова и Лейнца – лишь одно из проявлений эстетической беззаботности. Если взглянуть на произведение в целом с точки зрения его жанровых признаков, то выяснится, что тут многое неопределенно. Где–то авторы увлеклись возможностью вести рассказ в популярной ныне манере документального повествования, в другом случае отдали дань психологической драме, в некоторых эпизодах решили соперничать с приверженцами эпического жанра» (Вартанов, 1974: 5).
Сегодняшние зрители расходятся во мнениях относительно этого фильма:
«Неплохой фильм. … Снят очень качественно, добротно. Смотреть – одно удовольствие. Но, все равно ощущение некоторой сюжетной недоделанности. … И, главное, – ожидаемая психологическая линия противостояния Капитонов – Лейнц не получила своего развития» (Нудный).
«В фильме эпизоды, слабо связанные между собой сюжетно, для впечатления от картины старших детей, а тем более взрослых – более чем скука. … раскрыть личность так авторам и не удалось – на экране нет героя, а есть персонаж чуть более главный, чем иные» (Каана).
Киновед Александр Федоров
Оглянись!.. СССР, 1984. Режиссер Аида Манасарова. Сценарист Эдуард Володарский. Актеры: Анастасия Вознесенская, Дмитрий Щеглов, Олег Табаков, Андрей Мягков, Леонид Неведомский, Игорь Янковский, Василий Мищенко и др. 19,8 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Аида Манасарова (1925–1986) поставила десять полнометражных игровых фильмов, три из которых («Фантазия на тему любви», «Оглянись!» и «Суд») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
В драме «Оглянись» «трудного» сына и мать разделяет пропасть отчуждения...
Актер Дмитрий Щеглов подает своего молодого героя в основном с внешней стороны, весьма броско и эффектно. Тут и нагловатая ухмылочка и «фирменный» вид, и циничный говорок. Однако все это мы уже не раз видели на экране. Характер персонажа решен более чем привычно. Воспитывался ребенок в обеспеченной семье. Отчим — в загранкомандировках. Мать занята своими делами. В итоге — сын грубый и жестокий эгоист...
Эта картина на достаточно традиционную тему «отцов и детей» получилась, на мой взгляд, весьма неровной. Наряду с психологически достоверно сыгранными ролями Анастасии Вознесенской (мать), Андрея Мягкова и Олега Табакова сценами есть места вялые и трафаретные.
В первую очередь это касается эпизодов, связанных со школой. Здесь и язык персонажей становится каким-то напыщенно-деревянным. Да и актеры подобраны явно не школьного возраста...
Видимо, чувствуя искусственность подобных сцен, авторы включают в фильм многозначительно-претенциозные ретроспекции, снятые под «испепеляющий психологизм» Бергмана. Вызывают недоумение сцены, где камера оператора Юрия Невского мучительно долго вглядывается в детали обстановки комнат главных героев, снимая их в замысловатых отражениях стекол и зеркал...
Меж тем, как бытовая стилистика картины, думается, вовсе не нуждалась в такого рода подражательных подпорках. По-моему, фильму недостает не только глубины подхода к проблеме, но и цельности авторского замысла. Ведь мы ожидаем, что привычная сюжетная схема послужит лишь отправной точкой для картины одновременно зрелищной и проблемной.
Однако на экране возникает несомненный «продолжатель дела» отрицательных персонажей школьного фильма 1950-х, вокруг которого авторы пытаются создать некую атмосферу психоанализа.
Задуматься над совершенным в жизни, разобраться, к примеру, кто же виновен в неудавшейся судьбе, оглянуться назад полезно. Но фильм А. Мансаровой делает это слишком упрощенно...
Семейная драма Аиды Манасаровой «Оглянись!..» вышла на экраны накануне «перестройки», и в ней же появилась та психологическая жесткость, которая вскоре станет доминировать в советском кино второй половины 1980–х.
Кинокритик Нина Агишева писала в «Советском экране» об этой картине так: «Мир расставания, час платежа», как красиво сказал поэт, приходят в человеческую жизнь неожиданно и сразу безжалостно обнаруживают, что есть за душой, кто есть рядом. Для героини фильма «Оглянись» это испытание оказалось, может быть, чересчур суровым, но послужило необходимой платой за правду о самой себе» (Агишева, 1984: 7).
Кинокритик Геннадий Масловский (1938–2001) в свой объемной рецензии в журнале «Искусство кино» обращал внимание читателей, что «попытки Манасаровой работать в жанрах романтической трагедии («Двадцать лет спустя») или лирической музыкальной комедии («Фантазия на тему любви») не принесли ей успеха. Зато ее наблюдательность, сдержанность, стремление к достоверности оказались чрезвычайно важными для жанра, который она бесстрашно разрабатывает уже на протяжении многих лет, – для социальной драмы. Бесстрашие ее заключается в том, что Манасарова не дожидается, пока окончательно определится тот или иной жизненный тип, и ставит его перед камерой в еще, так сказать, непроявленном, неоформленном виде» (Масловский, 1984: 42).
Именно такие жизненные типы и появились в фильме А. Манасаровой «Оглянись!..», но уровень их психологической глубины не устроил Г. Масловского: «Если судить по драматургической структуре, естественно было ожидать, что отношения матери и сына Сухановых будут эпицентром основного конфликта фильма. Но, хотя сцены диалогов Татьяны Ивановны и Виктора занимают в картине основной метраж, взаимоотношения их фактически не раскрываются. Потому что их нет. Для Татьяны Ивановны непостижим внутренний мир Виктора подобно тому, как ребенку недоступна в полной мере личность взрослого. Впрочем, Татьяна Ивановна и не делает попытки понять сына. Виктор же, по–видимому, считает ее психологию давно разгаданной и снисходительно предлагает матери «мирное сосуществование» (Масловский, 1984: 40).
Судя по сегодняшним зрительским откликам, этот фильм не утратил своей социально–психологической актуальности:
«Чем чаще мы будем говорить себе "оглянись", тем лучше и глубже мы сможем разобраться в тех сложностях общения, которые возникают в семье, да и не только. Говорить о том, что корни проблемы взаимоотношений взрослых и детей кроются только в воспитании, на мой взгляд, было бы неправильно. Кто–то сказал, что воспитание может многое, а многое ещё не значит всё. Фильм заставляет задуматься над многими вопросами, в том числе и тем где они, истоки духовности? Вопрос этот вечный, как и поиски ответа на него» (Татьяна).
«Этот фильм на все времена, и для разных поколений. Он не даёт забывать о таких понятиях как совесть, любовь, ответственность и т.д.» (Сергей П.).
«Замечательный фильм! Вознесенская создала очень тонкий и во многом неоднозначный образ. Щеглов тоже сыграл хорошо, не переигрывая, очень достоверно. Фильм получился надрывным и очень трогательным» (Юзефа).
«Странное дело. Фильм, снятый в 1983–м, удивительно похож на чернуху периода катастройки, что вызывает у меня неприятие. Много эмоций, неприкрытого стремления ударить зрителя по нервам, выжать слезу, – и мало смысла. Образ сына мало убедителен, не показан его путь к законченному мерзавцу, каким он стал в свои нежные 17 лет. Рос в нормальной семье, мы видим, что отчим его любил, возился с ним, воспитывал, – но почему мы не видим плодов этого воспитания? Что привело парня к такой резкой деградации, почему он яростно ненавидит всё и вся, включая собственную мать? … Из такого через 10 лет, аккурат к 1993–му, вполне мог вырасти востребованный в то время бандит и убийца, – если, конечно, его раньше не отправили к праотцам такие же, как он, отморозки» (Руссе).
Киновед Александр Федоров
Двадцать шесть бакинских комиссаров. СССР, 1966. Режиссер Аждар Ибрагимов. Сценаристы: Аждар Ибрагимов, Иса Гусейнов, Марк Максимов. Актеры: Владимир Самойлов, Мелик Дадашев, Тенгиз Арчвадзе, Геннадий Бойцов, Семён Соколовский и др. 19,7 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Аждар Ибрагимов (1919–1993) поставил восемь полнометражных игровых фильмов, два из которых («Двадцать шесть бакинских комиссаров» и «Любовь моя, печаль моя») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Понятно, что фильм на столь значимую революционную тему был поддержан советской кинопрессой.
Журнал «Искусство кино» опубликовал официозно–восторженную статью: «Хочется в заслугу режиссера поставить следующее. Достаточно крупное историко–революционное кинополотно имело право быть развернутым на две серии. Я думаю, если бы хотел этого постановщик, «добро» было бы получено. Но Аджар Ибрагимов соблазну не поддался, доказав возможность лаконичного и вместе с тем емкого решения. … Фильм «26 бакинских комиссаров» с успехом идет на экранах Европы и Азии. Он несет братским народам дыхание революционного шторма, славные традиции бакинского пролетариата, знакомит с одной из самых героических страниц Коммунистической партии» (Сеидбейли, 1967: 82).
Рецензент «Советского экрана» начинал свою статью тоже с похвалы фильму А. Ибрагимова, предполагая, что «даже тех зрителей, кто по молодости лет или привычке искать в кино лишь занимательное развлечение не очень–то склонен к таким киноэкспедициям в историю, даже их фильм не оставит равнодушными, захватит и увлечет напряженным драматизмом, яркой зрелищностью. Картина смотрится с неослабевающим интересом. Он вызывается многим. И новизной для большинства зрителей жизненного материала. И его сочным национальным колоритом. И точно найденными художественными деталями. И образным раскрытием глубокого драматизма самой истории. … самой сильной стороной фильма стало воссоздание именно этого духа времени – живой плоти событий, их пульса, их ритма, их накала. … Опыт создания группового портрета героев во многом удался. Перед нами коллектив борцов–единомышленников, каждый из которых служит примером идейной убежденности, мужества, самоотверженности, горячей революционной страсти. Этот собирательный образ большевика–ленинца, образ светлый, вдохновенный, действенный, несет глубокое художественное обобщение» (Сергеев, 1966: 1–2).
Однако затем тот же рецензент признал, что «не всё в фильме удалось в равной мере. В нем отчетливо видны и недостатки. Прежде всего драматургические. Некоторые сцены решены вяло, иллюстративно. Диалогам подчас недостает индивидуальных оттенков, афористичной отточенности. Есть просчеты и постановочные. … От эпизодов в английском штабе, от буржуазного раута с его эстрадными номерами невысокого пошиба пахнуло кинематографическими штампами многолетней давности» (Сергеев, 1966: 3).
Уже в XXI веке киновед Никита Смирнов отмечал, что в «Двадцати шести бакинских комиссарах» «ибрагимовская трактовка исполнена визуальной смелости. Операторским ухищрениям несть числа: резкие наплывы и отъезды, панорамирование, субъективная камера, фильтры, пролеты с привлечением кранов. Визуальный ряд — показательно современный, даже модный: похоже, будто Ибрагимов считал, что в своем документальном виде история о расстреле комиссаров не так уж интересна зрителю. При этом сценарий на уровне отдельных эпизодов вполне занимателен: тут и острые перебранки, и грамотная экранная риторика, и честная попытка нарисовать расстановку сил в Баку. Всё это с выпяченным местным колоритом: персонажи постоянно используют восточные поговорки; есть замечательная сцена в Баксовете, где стороны общаются пословицами о птицах и зверях. Однако эффектные трюки Ибрагимова и фрагментарность драматургических усилий лишь подчеркивают разрыв между исходными смыслами повествования и задачами, которые ставили перед собой кинематографисты. Фильм штормит, ход режиссерской мысли обнажен… Скомканное, но сверхдинамичное кино хорошо ложится на послеоттепельный 1965 год. «Двадцать шесть бакинских комиссаров» эксплуатируют остатки формальной свободы в ситуации невозможности значимого высказывания. Отсутствие внятной драматургии и запоминающихся героев, их неубедительная жертвенность — в конечном итоге проблема не фильмов, а самого события. Вольным обращением с материалом кино… скорее делает ему одолжение, потому что становится поводом помнить о том, как однажды в горячих песках под Красноводском одни палачи замучили других» (Смирнов, 2018).
Мнения сегодняшних зрителей о фильме «Двадцать шесть бакинских комиссаров» неоднозначны:
«Этот фильм является истинно шедевром советского кино. Его можно назвать не только историческим но и во многом поучительным. Фильм отражает такие качества в людях как любовь, преданность, сострадание, жадность, ненависть, предательство» (А. Даниелян).
«А мне не очень понравилось. Конечно, финальная сцена удалась. Но сам фильм какой–то "рваный" что–ли... Как набор мало взаимосвязанных клипов» (Витал).
«Как фальшиво и лживо сейчас смотрятся подобные прокоммунистические ленты. Просто удивительно, как раньше зрители смотрели эту идеологическую лабуду,
эту агитку с бесконечными политическими лозунгами, речами, образами, якобы, замечательных большевиков. Остается только пожалеть советских школьников, которых загоняли в кинотеатры на эту бодягу» (Оппонент).
Киновед Александр Федоров