Света умирала. Во сне она становилась прежней, или Славику хотелось в это верить, поэтому он часами сидел возле ее кровати и вглядывался в невероятно красивое и благородное лицо жены, которое, казалось, молчаливым презрением реагирует на внезапную болезнь, сделавшую немощным ее все еще прекрасное тело.
Боязливо касался он аккуратно разложенных на груди длинных черных волос. Когда несколько врачей подтвердили, что маленькая родинка возле пальца, которую Славик заметил раньше Светы, под кокетливым очарованием скрывает смертельную опасность, его непреклонная жена наотрез отказалась от лечения.
— Я не хочу, чтобы меня запомнили засохшим деревом, которое лишилось листьев в разгар лета. Раз уж суждено умереть, пусть все будет, как я хочу. Это дело решенное. Не спорь.
Ничем не выдав ужаса, который заледенил внутренности, Славик покорно принял волю жены, и лишь позволил себе умирать вместе с ней все эти так быстро пролетевшие месяцы.
С самого начала они были странной парой. На свадьбе, куда пригласили только самых близких, Славик случайно услышал, как его лучший друг — красивый и уверенный Антон — шепчет в фойе ресторана новобрачной: «Не понимаю, как ты вышла за него? Разве такого ты заслуживаешь? Ответь, мне очень надо знать». В большом, не по размеру костюме, с чересчур коротко постриженным волосами Славик и в самом деле почувствовал себя на чужом месте. Там за столом, со Светой должен сидеть Антон. Этот костюм ему будет в пору, и стрижка не испортит его красивого лица. Славик хотел и боялся услышать ответ Светы.
«А кого я заслуживаю?» — в голосе жены — она и не думала шептать — Славик услышал насмешку. — «Тебя, наверное?»
С тех пор у Славика больше не было друзей. Теперь каждый раз он боялся, что наступит момент, и ему придется знакомить нового товарища со Светой. И тот с недоумением переведет взгляд на Славика, потом обратно на его красавицу жену, улучит момент и прошепчет ей в коридоре: «Да как же ты могла выйти за него замуж? Разве он тебя стоит?» И однажды Света вдруг задумается: а правда, как она так промахнулась?
Жили они хорошо. Не богато, не бедно. Без роскоши, без излишеств, но и не в нужде. Этого ли ожидала Света от брака с ним? Может, он произвел обманчивое впечатление кого-то другого: умного, перспективного. Того, кого однажды обязательно позовут на работу в крупную компанию. Предложат хороший оклад, квартиру в центре с панорамными окнами. И тогда он действительно будет достоин. Тогда все поймут, почему красотка Света решила связать свою судьбу с ним.
Они познакомились на работе. Вернее, Свету представили, как Свету, а Славик единственный, кто не подал ей руки, потому что при виде Светы ладони его вспотели, а звон в ушах мешал сосредоточиться на ее словах. Хотя говорила она мало. Хмурила брови, смеялась глазами, выразительно выражала неодобрение молчанием. Но говорила мало. Только если уже никак нельзя без слов обойтись. В первое время в курилке мужчины говорили только о Свете. За ней пытались ухаживать, провожали до дома, присылали с курьерами цветы. Понять, кого Света выделяет из поклонников было невозможно. Поэтому Славика, у которого перед всеми было преимущество, но не было шансов, нередко выводили на приватный разговор, который, как правило, заканчивался ничем. Хоть Славик и сидел со Светой в одном кабинете (прекрасные восемь часов наедине!), но не перебросился с ней и парой слов с тех пор, как она стала смыслом его жизни.
Он обожал ее издалека. Изучил ее повадки, настроение, умел угадывать наперед желания и мысли. Славик боготворил и преклонялся перед Светой. В его глазах она была олицетворением женственности, в которую он вкладывал мудрость, нежность, неприступность и недосягаемость. В тайне Славик воображал себя рыцарем, оберегающем крепость, в которой обитала дама его сердца. Пусть это был всего лишь кабинет, а злодеями он представлял всех тех, кто пытался натиском и силой овладеть его божеством, и бесконечно гордился, когда очередная осада оканчивалась полным разгромом неприятеля, хотя его собственной заслуги в том и не было.
Позже, сидя во главе свадебного стола, утопая в костюме, который с момента покупки, казалось, еще больше увеличился в размерах, он в десятый раз прокручивал момент, ставший переломным в его судьбе.
— Я вас люблю, — прошептал он, спрятавшись за монитором. Слова сами собой вырвались наружу и упорхнули прежде, чем он успел их поймать и спрятать обратно. В надежде, что Света ничего не услышала, он еще ниже пригнул голову, и чтобы уж наверняка не сболтнуть еще чего лишнего, прикрыл рот ладонью. Поэтому он не видел, как Света подняла глаза и задумчиво посмотрела в его сторону.
— Что вы сказали? — с ужасом услышал Славик ее вопрос.
— Я? — красный и мокрый он выглянул из-за монитора, готовый вновь до последнего охранять свою тайну. — Я ничего не сказал. Что же я мог сказать?
— Значит, показалось, — улыбнулась Света.
А вечером она попросила его помочь донести до дома тяжелую сумку, которая оказалась совсем и не тяжелой, но из-за новой близости с предметом своего обожания, сумка тянула к земле, и он едва поспевал за Светой, плывущей впереди.
Славик так и не понял, когда и как сделал Свете предложение. Первое время он еще помнил, что это вроде и не он, а она обронила за завтраком «нам, думаю, пора пожениться». Но уже скоро все в голове смешалось, и это воспоминание затмило другое, где он, задыхаясь и смущаясь ее присутствием, которое как тогда, так и после, считал случайным, ошибочным и все ждал, когда Света очнется от дурмана, тряхнет черными волосами и воскликнет «что же я тут делаю?», умоляет ее выйти за него замуж.
Но даже после того, как она легко согласилась, Славик все ждал, когда неведомые силы все же разлучат их, не представляя, что они предстанут в облике маленькой родинки, за которой скрывается бездна, готовая в любой момент проглотить Свету и разлучить их уже навсегда.
— Ты не сделаешь мне чаю? — Славик пропустил момент, когда Света проснулась, на глазах из статной горделивой красавицы, превращаясь в измученную болезнью женщину, чем вид пугал Славика необратимостью ее ухода. Он, как вор, пойманный на месте преступления, отдернул руку от ее волос, чем вызвал улыбку — почти такую, как тогда: «Значит, показалось».
— Ну что ты, что ты? Испугался? — она сама нашла его руку и погладила. Слабо, как будто котенок коснулся подушечкой лапки. — Некрасивая стала?
— Самая красивая, — выдохнул Славик и заплакал. Сколько раз обещал себе держаться, но вот не выдержал и заплакал. Все годы их совместной жизни он ждал случая показать Свете свою силу, но до этого момента ее силы хватало на двоих. И вот сейчас, когда тот самый случай, он опять не справился и расклеился под ее потухающим, но спокойным взглядом. — Почему ты не стала лечиться? Почему я не заставил тебя? Зачем ты со мной? Всю жизнь маялась, а сейчас уходишь, бросаешь…
Славик не договорил. С каждым словом, произносимым вслух, ему все более становилось жалко себя. Как он останется один? Зачем он останется?
Раньше Света отчитала бы его за слабость, приказала взять себя в руки — не прямо, а так, как умела только она: вокруг да около. Но нынешняя Света, не переставая улыбаться, гладила его руку и утешала.
— Глупенький — тебе же легче будет. Не будет надежд, тревожного ожидания, разочарования, а в итоге все равно конца, но уже не благородного, а изуродованного мучительным предвкушением. А так все пройдет легко. Тебе и детям останется лишь грусть и ничем не омраченные воспоминания.
От ее заботы, которой не она, а он должен был окружить Свету сейчас, именно сейчас, его жалость к себе возросла троекратно. Рыдания стали судорожными, как будто уже над гробом, а не возле живой, пусть и умирающей жены.
— Прости, прости меня, прости. Я не должен был жениться на тебе. Это ошибка, нелепая ошибка в высшем промысле, которую я позволил допустить.
— Позволил допустить? — знакомая насмешка в голосе. — Что это такое ты придумал? Ты дал мне жизнь, которой я хотела — без страстей, мук ревности, боли, измен и всего того, чем люди засоряют свою жизнь, упуская ее суть. А ведь все так просто: человеку нужен всего лишь покой и возможность о ком-то заботиться. Это счастье я познала сполна. Ты тоже его найдешь, когда я уйду. Когда-нибудь у нас появятся внуки — люби их крепко — будет и тебе покой. А сейчас сделай мне чаю. С мятой. Помнишь той самой, что мы собирали летом за городом. Хорошее было лето. Покойное.