Звезда пленительного счастья. СССР, 1975. Режиссер Владимир Мотыль. Сценаристы: Владимир Мотыль, Олег Осетинский, Марк Захаров. Актеры: Ирина Купченко, Алексей Баталов, Наталья Бондарчук, Олег Стриженов, Эва Шикульска, Игорь Костолевский, Александр Пороховщиков, Олег Янковский, Василий Ливанов, Иннокентий Смоктуновский, Владислав Стржельчик, Игорь Дмитриев и др. 22,0 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Владимир Мотыль (1927–2010) поставил 10 полнометражных игровых фильмов, три из которых («Женя, Женечка и «катюша», «Белое солнце пустыни» и «Звезда пленительного счастья») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Премьера романтической драмы «Звезда пленительного счастья» о революционерах-декабристах стала одним из главных культурных событий 1975 года. «Золотые перья» страны заинтересованно и эмоционально обсуждали фильм Владимира Мотыля на страницах кинопрессы.
Высоко оценивая фильм, выдающийся литературовед, культуролог и кинокритик Лев Аннинский (1934–2019), писал, что «стиль прямых парадоксальных образных сопоставлений вообще свойствен режиссеру Владимиру Мотылю: в его лучших картинах «Женя, Женечка и «катюша», «Белое солнце пустыни» патетика прорывается иной раз почти сквозь фарс, сквозь каскады легкой поэзии, сквозь узор... Так из парадоксального монтажного кружения фильма, из карусели штыков, мазурок и метелей встают три великих судьбы, три человеческих лица» (Аннинский, 1975: 2).
Знаток истории декабристского движения Натан Эйдельман (1930–1989) относя к «Звезде…» амбивалентно: «Вот этот факт был на самом деле, этого не было — загибаю пальцы, бросаю... Художника должно судить по законам, им самим над собою признанным. … Педагоги, лекторы, чтецы, режиссеры хорошо знают: Трубецкая, Волконская, Муравьева и другие декабристки — тема беспроигрышная, стойкий читательский и зрительский спрос на нее значительно превышает «предложение»… Фильм окончен. «А в целом», как пишут в конце отзывов на диссертацию... Да есть ли в целом? Да надо ли? Надо. Целое есть, но в нем, правда, не помещается весь фильм: немалая часть остается за... Для меня целое — это музыка, французский язык, ощущение бесконечной дороги, это Трубецкая и Цейдлер, это Анненковы — сын, мамаша. Полина! Это печаль, общее, невысказанное, во ощущаемое чувство истории, далеко выходящее за 1825—1828. Понравился ли фильм? Да. Нет. Три раза слеза набегала...» (Эйдельман, 1975: 5).
Наиболее строгим в оценках оказался литературовед и кинокритик Станислав Рассадин (1935–2012): «Пусть художник жертвует сложной многокрасочностью ради одной краски – мы и это примем. Но здесь–то, в фильме, словно бы трудились два художника, притом несогласованных друг с другом: один вытеснял прозу жизни «чистой» поэтичностью, а обусловленность бытом – невесомой условностью комедии; другой шел путем «утяжеления» материала, выбирая мрачноватые цвета аскетизма, стоической жертвенности, подвижничества… Возникла жанровая эклектика. Цвет времени утратил цельность – ведь если разложить радугу на составные цвета, радуги уже не будет. … Мне кажется, фильму недостало углубленности в своеобразие эпохи, и, вероятно, это главная причина эклектики, того, что легкость отделилась от драмы: первая теперь граничит в легкомыслием, а вторая вышла однотонно–мрачной, непросветленной. … Талант всегда прекрасен, и, может быть, это с особой остротой сознаешь тогда, когда он сам себя ограничивает, хватает за локти, уходит от наиболее естественного самовыявления» (Рассадин, 1976: 81, 84, 91).
Уже в постсоветские времена киновед Лидия Кузьмина писала, что «Звезда пленительного счастья» «по праву заслужила любовь зрителей: в ней режиссеру удалось сочетать обычно малосовместимые возвышенную любовную романтику и историческую конкретику… Лишь на первый взгляд «Звезда…» – истории яличных взаимоотношений, прежде всего это взгляд на эпоху со всеми её сложностями и противоречиями. Удачно выбранный ракурс – сквозь призму любовных историй главных героев – позволил легко вовлечь зрителей в мир прошлого, избежать дидактичности и прямолинейности, часто свойственных историческим фильмам» (Кузьмина, 2010: 329).
Мнения о фильме «Звезда пленительного счастья» зрителей XXI века порой полярны:
«Который раз смотрю этот замечательный фильм с великолепными актерами и удивительной музыкой. Историю учила в школе, а этот фильм принимала как наглядное пособие. Жаль, что сегодня фильмами делают деньги, кинематограф превратился в бизнес. Нынешним актерам почти всегда хочется повторять станиславское "Не верю". По–моему, они теряют ту душевность, правдивость, искренность, которыми наполнен фильм. Низкий поклон и большая благодарность всем создателям прекрасного фильма "Звезда пленительного счастья"!» (Г. Лосева).
«Фильм этот – красивый Миф о декабристах... "Миф молодости нашей"... А маломальская правда об этих людях ещё не прозвучала громко... Побуждение к перевороту многих рядовых из них, скорее всего, было искренним… Если же говорить о главных фигурах в «деле»… Общедоступная и порядком уже навязшая в зубах «историческая традиция» освещения тех фигур и событий удивительно стойкая! С детства нам известны в основном лишь два взгляда на Декабрь 1825 – «реакционный» и «революционный»… В реале палитра приватных мнений была и пребывает куда более многоцветной!» (А. Фролов).
«Не люблю я "Звезду пленительного счастья". Сие не фильм о революционерах, а сплошное слюнтяйство, где акцент сделан не на политических взглядах и действиях декабристов, а на личной жизни отдельных представителей сего движения. Лучше бы сняли кинокартину о отморозке Пестеле или о кандидате в цареубийцы – подполковнике Михаиле Лунине. Последнего вообще можно было показать мучеником, экранизировав не доказанную версию о его убийстве в тюремных застенках» (Вихрь).
Киновед Александр Федоров
Зоя. СССР, 1944. Режиссер Лео Арнштам. Сценаристы Лео Арнштам, Борис Чирсков. Актеры: Галина Водяницкая, Катя Скворцова, Ксения Тарасова, Николай Рыжов, Ростислав Плятт и др. 21,9 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Военная драма «Зоя», рассказавшая историю Зои Космодемьянской (1923–1941), пожалуй, самая известная работа режиссера Лео Арнштама (1905–1979). Всего на его счету восемь полнометражных игровых фильмов, два из которых («Зоя» и «Пять дней – пять ночей») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент.
В годы выхода «Зои» в прокат советская пресса встретила ее восторженными рецензиями:
«Фильм этот рассказывает всю жизнь Зои — от дня рождения до дня смерти. Только так его можно и нужно было строить, как фильм- биографию, фильм-роман. Он развивается не только во времени, но и в пространстве. Параллельно с событиями жизни Зои идут превосходно и лаконично смонтированные куски хроники, в которых показаны большие события, волновавшие всю страну за восемнадцать лет, прожитых Зоей. Люди ее поколения родились в год смерти Ленина, в год, когда Сталин на траурном собрании памяти Ленина от имени партии дал торжественную клятву во всем следовать его заветам. Зоя росла в годы сталинских пятилеток, когда вся страна небывалыми в истории человечества темпами строила мощную индустрию, объединяла мелкие крестьянские хозяйства в колхозы» (Коварский, 1944).
«С исключительной силой проводит Галина Водяницкая сцены с фашистскими палачами. Ее бьют по лицу, стегают ремнями, босую, в одной рубашке гоняют в морозную ночь по снегу. И ни на одно мгновенье она не дает почувствовать немцам их превосходства над собой. Зоя — не жертва, а боец, она не побежденная, а победительница, которая и с эшафота призывает к борьбе, вселяет уверенность в победе. ... Фильм поставлен мастерски. Л. Арнштам хорошо владеет искусством скупого и эмоционально насыщенною эпизода, вдумчиво работает с актерами, умеет добиваться выразительности и тонкости нюансов» (Леонидов, 1944).
«Фильм кончается гибелью героини. Но музыка Д. Шостаковича, подобно лирическому вдохновенному отступлению, завершает фильм жизнеутверждающим торжественным гимном. И это правильно: Зоя умерла, но имя ее бессмертно, как бессмертны сила и слава советской родины, советского народа, героической советской молодежи — поколения Зои!» (Еремин, 1944).
Министр кинематографии СССР Иван Большаков (1902–1980) писал, что «замечательный фильм «3оя», который запечатлел на экране бессмертный образ героической дочери русского народа, московской комсомолки Зои Космодемьянской. … Перед смертью она обратилась к колхозникам, согнанным к месту казни: «Мне не страшно умирать, товарищи! Это счастье умереть за свой народ. Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придет!» Когда наши войска, разбив немецких фашистов под Москвой, освободили село Петрищево, о героическом подвиге простой советской девушки узнал весь мир. Имя Зои Космодемьянской стало символом героизма, мужества, беспредельной преданности своей отчизне. Светлый образ Зои взывал к священной мести, к борьбе с заклятым врагом. Зоя олицетворяла собой молодое героическое поколение людей, воспитанных советской властью, большевистской партией, великим Сталиным. … Воссоздать незабываемый образ народной героини в кинопроизведении поставили своей задачей авторы фильма… Артистке Г. Водяницкой, впервые снимавшейся в кино, удалось воссоздать бессмертный образ Зои. Она хорошо передала неподдельную взволнованность и искренность, свежесть и обаятельность молодости, интеллектуальность и силу воли, присущие Зое Космодемьянской. Фильму «Зоя» была присуждена Сталинская премия» (Большаков, 1950: 57–58).
Кинокритик Вера Шитова (1927–2002) писала, что в фильме «Зоя» «Арнштам сумел решительно отойти от некоторых стереотипов, уже начавших компрометировать героическую тему, — он нашел и воплотил характер редкостный, странный, почти болезненный по своей сложности, страстности, духовной экстатической напряженности. История подвига и мученической гибели юной партизанки поднималась почти до уровня мистерии, была осенена какой–то пронзительной простотой» (Шитова, 1990).
«Хотя фильм сделан в 1944 г., – пишет о «Зое» уже в XXI веке киновед Денис Вирен, – в нем есть пафос, характерный скорее для фильмов начала войны: Зоя в одной рубахе, не сгибая спины, идет по ледяному снегу, в отличие от съежившегося от мороза конвоира–немца… встает перед повешением на ящик, говоря: «Мне не страшно умирать!». Этому веришь, этим проникаешься. Ибо фильм «Зоя» трагичен и в то же время оптимистичен, потому что Победа несомненна» (Вирен, 2010: 35).
Сегодняшние зрители помнят эту картину: «Как становятся героями? Как становятся настоящими людьми? Героями их назовут после, настоящими людьми они стали до. Иначе не вытерпеть обыкновенной девчонке, московской любознательной школьнице, любительнице книг и правдивых поступков, той муки, того ужасающего страдания… В фильме сделан акцент на том, что составляет внутреннюю сущность человека, о чём он думает, что вспоминает, отчего находит силы выдержать издевательство и казнь. … Авторы хотели показать человека, обыкновенного человека, который выиграл войну» (С ветром). «Фильм отличный. … Особенно понравилась та часть фильма, что про молодость и школьную жизнь Зои» (Антиохия).
Киновед Александр Федоров
У них есть Родина. СССР, 1950. Режиссеры Александр Файнциммер и Владимир Легошин. Режиссеры Владимир Легошин, Александр Файнциммер. Сценарист Сергей Михалков (по собственной пьесе "Я хочу домой"). Актеры: Наталья Защипина, Леня Котов, Павел Кадочников, Вера Марецкая, Всеволод Санаев, Лидия Смирнова, Геннадий Юдин, Фаина Раневская, Михаил Астангов и др. 21,9 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Жизнь режиссера Владимира Легошина (1904–1954) оказалась недлинной, он сумел поставить всего пять полнометражных фильмов, из которых в тысячу самых кассовых советских лент вошли только два («Поединок» и «У них есть Родина»).
Режиссер Александр Файнциммер (1905–1982), напротив прожил довольно долгую жизнь, поставив 20 фильмов в немом и звуковом кино. Фильмы эти были разных жанров, но в основном режиссера привлекали остросюжетные истории, хотя на его счету есть и несколько популярных комедий. Многие из них вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент («Константин Заслонов», «У них есть Родина», «Овод», «Девушка с гитарой», «Далеко на Западе», «Пятьдесят на пятьдесят», «Трактир на Пятницкой», «Без права на ошибку», «Прощальная гастроль "Артиста"»).
Политическая драма «У них есть Родина» рассказывала о советских детях, угнанных нацистами в Германию, но удерживаемых после войны англо–американскими союзниками.
В «Режиссерской энциклопедии», опубликованной в XXI веке, о фильме «У них есть Родина» сказано так: «Оставляя разговор об идейной стороне этой, несомненно, заказной картины, отметим, что здесь, как всегда у Легошина, блестящий актерский ансамбль» (Вирен, 2010: 264). Здесь я бы особо отметил роль гениальной Фаины Раневской, психологически убедительно сыгравшей жестокую немку фрау Вурст.
Идеологический пафос этого фильма близок многим зрителям и сегодня: «Я помню не только фильм, но и реальные события, по которым этот фильм был создан. … фильм произвел настоящий фурор и был отмечен Сталинской премией. Он и сейчас смотрится с немалым интересом» (Владилен). «Отличный, простой и правдивый фильм, полностью раскрывающий гнусный облик наших "союзничков". … Их лицемерие и злоба по отношению к нашей стране, победившей фашизм, была хорошо известна в те годы, и никто не соблазнялся "Западом". Все советские люди знали, что Запад в лице бывших союзничков несет нам новые беды. ... Прекрасно раскрыта тема Родины… Фильм берет за душу, иной раз и слеза пробивает, а все потому, что показана правда» (Шампань).
Киновед Александр Федоров