Двери распахнулись как от заклинания — а там: пещера с самоцветами, потаённое озеро, место, где смываются печали и тревоги, ныряешь в кипяток и выпрыгиваешь помолодевшим, в чистой рубахе.
Пар как мутное стекло размывает жесткие линии, стирает границы, разглаживает неровности. Голоса и смех порхают бабочками, сливаясь воедино, теряются под куполом. Вода переливается, течет через край, уносит с собой лишние мысли.
— После родов грудь не та
— У меня живот надулся, не могу втянуть
— Я вообще против бритья, вы не смущайтесь
Нимфы не сетуют, не наговаривают на себя, так, кокетничают, знают, что неотразимы, неповторимы, сотканы из румяных лучей восхода, прозрачных лепестков абрикоса, вытесаны из мрамора, пенистыми волнами, переменчивым майским ветром, придуманы в сказке, сказании, былине, небылице.
Щеки от жара раскраснелись, из собранных на макушке волос выбились пряди, от влаги закудрявились. Мысли взбились в вату, сахарную — можно наматывать на палочку, плести узоры, разговоры, растворять в горячем, бурлящем, смывать мочалкой — было-и не было
— Потом сразу в театр
— Этот купальник тебе очень хорош
— Такая красивая у тебя грудь (фигура, походка, наклон головы, манера речи, поза когда сидишь на краю купальни, самоирония, симфония криков от ледяной воды, молчание)
Пар заполняет ноздри, уши, мысли, уносит лишнее под купол, выныривает на улицу, его подхватывает ветер — пшик и нет. Только эхо отдаленного смеха и хора девичьих голосов