Когда-то давно-давно в 1985 году мне было двадцать лет и я училась на вечернем в универе, а работала лифтером и летом еще в кемпинге уборщицей. Потом меня в кемпинге повысили до кастелянши, а потом и вовсе продвинули в отель "Турист" - работать дежурной по этажу.
В штатном расписании это называлось "старшая горничная", но я не знала что на эту позицию мечтают попасть все горничные.
Поэтому когда я пришла на работу то меня встретили замкнутые суровые лица пожилых тетичек.
Глаза их сияли непреклонной пустой взгляда сквозь меня, рты были тверды, слова скупы.
Мне было двадцать, я книжный червь и аспи, чужак на новом месте, и я не знала как с ними говорить.
Поэтому я помалкивала.
Помимо сидения на этаже гостиницы и выдачи чайника постояльцам, мониторинга заезда и выезда постояльцев, отчетов администратору, а также еще кучи мелких дел, мне нужно было отвозить на лифте громадные узлы с постельным в прачечную - горничные мне сдавали это по счету, а дальше я сама должна была сдавать_получать квитанцию_заносить в журнал.
Работа была в режиме сутки-трое.
Кажется к пятому дежурству горничные не принесли мне бельё к обычному времени.
"Мне кранты" - поняла я, они меня настолько взненавидели, что саботируют как могут.
Тянулись мучительные полчаса, пока я тупила что делать и как поступить.
Неожиданно от служебного лифта послышались голоса, и четыре моих тетички встали перед моим столом. Самая главная сказала "вот из прачечной бумага" и положила передо мной квитанцию. Все узлы с бельем они отвезли и сдали сами.
Оказалось, такой у горничных кодекс обращения с теми дежурными по этажу, кого они приняли и полюбили.
Потом они стали брать меня с собой в отельный ресторан на служебный обед - я и не знала что такое есть, и стоит копейки, а там первое второе третье, а когда сутки дежуришь это важно.
Я еще не очень умела готовить тогда и на первом же обеде с глупым восторгом встретила борщ в нарядных красных блестках жира.
- Наваристый какой, - ляпнула я наугад.
- Ты же не пробовала еще, - удивилась главная тетичка.
- Вон как переливается! - пояснила я, усугубив.
- Да зажарка на кулинарном жире, - с сочувствием глядя на мою юную глупость, - но ты ешь давай, тебе еще двадцать часов тут торчать.
А потом они узнали что юный муж работает на мясокомбинате, и килограмм мяса приносит с каждой смены - это был по умолчанию положенный каждому работнику кусок, хотя все тащили куда больше, но он был суровый правильный пацан и лишнего не брал. И ненавидел эту работу так, что продержался пять месяцев и уволился, пошел вкалывать на стройку каменщиком.
Но тогда мои горничные ждали радостно каждую мою смену, потому что я приносила им дефицитную в те времена мякоть по госцене.
Не зря они меня заранее полюбили, - радовалась я, всегда полагавшая что любовь надо оправдать или отработать.