Приближался новый год и отделение реанимации было празднично украшено: в фойе установили новогоднюю елку, в коридоре развесили разноцветные гирлянды. Мамы и папы поздравляли лечащих докторов своих детей с наступающими праздниками, по обычаю вручая им символические подарки. Настроение у всех было приподнятым, но этот праздник проходил мимо меня. Как обычно, я переживала, что кроме дежурного врача или что еще хуже, интернов, в реанимации никого не будет почти 2 недели, а с нашими невыдающимися успехами, за такой срок, может случиться всё, что угодно.
31 декабря я приехала к сыну, и оставалась с ним до конца дня. Вечером медсестра заменяла в его кувезе пеленки на свежие, и с каким-то остервенением швырнула на пол матрасик и использованные пеленки. Мое сердце сжалось от ужаса, с мыслями о том, что призвание дежурной в новогоднюю ночь медсестры явно не забота о больных детях. Я стала собирать с пола грязные пеленки, комментируя сквозь зубы, что можно было бы и не с такой яростью швырять грязное на пол, хотя бы в присутствии родителей. Грязное постельное оставляется под кувезом для мам и пап, чтобы те забрав грязное домой, заменили на комплект чистого. Я бы многое отдала, чтобы малыш в эту новогоднюю ночь был дома, с любящими мамой и папой, а не с этой недовольной и злой теткой. Она ответила, что заменяет постельное так, как считает нужным, и если мне что-то не нравится, я могу подменить ее.
В реанимации уже был выключен яркий свет, родители и врачи разошлись по домам, кувезы деток были накрыты одеяльцами. В палате стоял полумрак, пиликала работающая аппаратура, и валяющиеся под ногами пеленки вызвали такую бурю эмоций, что вопреки правилам на запрет слезам, я разрыдалась. Забрать ребенка домой я не могла, остаться на ночь с ним, тоже. Я могла только уйти и приехать завтра снова. Этот новый год был худшим в моей жизни. БОльшая часть меня оставалась там, в палате реанимации, хотя физически я сидела за новогодним столом своей квартиры, который на скорую руку попытался сымпровизировать мой мужчина.
Эти праздничные дни тянулись как никогда долго. Я часами дожидалась, когда дежурный врач появится в поле зрения, чтобы расспросить его о состоянии ребенка. В коридоре реанимации висело объявление, в котором крупными буквами было указано, что консультации родителей в период новогодних праздников, проводиться не будут и всю необходимую информацию родители смогут получить после их завершения.
Мамино сердце, оно безусловно, что-то чувствует, когда над ребенком нависает опасность. Я металась по палате, умоляя медсестру поделиться, в какое время приходит дежурный врач, чтобы не разминуться с ним, во время моего обеда или сцеживания. Иногда дежурили медсестры, с глубоким чувством сострадания к родителям, попавшим в непростую, жизненную ситуацию, они говорили нужные слова в нужное время, и молчали, когда это действительно было необходимо. В тот день я дождалась врача, попросила его рассказать текущие новости и изменения в состоянии ребенка. Из них следовало, что количество смеси пришлось снова сократить, т.к. она не усваивалась. Показатели анализа крови говорили о наличии бактериальной инфекции, и как раз сегодня, рано утром сдали ПЦР тест на пневмонию.
Впереди оставалось больше недели праздничных дней.
Господи, помоги!
Спасибо за проявленный интерес к моей истории и ваш лайк.
