Когда мы вернулись с улицы, увидели, что мама не дышит. Я позвонила в скорую. От меня потребовали подтвердить, дествительно ли она уме@ла. Я ответила, что для этого и звоню им. Абсурд какой-то.
Миша заплакал, ему было жалко бабушку. Муж ушел на улицу встречать скорую, а я начала читать молитвы над усопшим. Для мамы это было важнее всего, и я это знала. Когда я закончила-Миша показал вылепленную только что картинку: бабушка с крылышками на небе.
Я начала обзванивавать наших родственников и маминых подруг, а также ее духовника. Мама читала псалтирь в двадцатке, при Донском монастыре. Написала туда, с просьбой молиться.
Написала на своей страничке ВК просьбу молиться о новопреставленной Фотинии.
Потом все было стандартно: скорая, полиция, агент от ГБУ ритуал, труповоз. Когда маму выносили, агент заслонила собой дверной проем, чтоб Миша не видел. Спасибо ей за это. Я в тот момент плохо соображала.Также агент подсказала как снять сейчас накопленные мамой похоронные с книжки, расписала мне план моих действий на завтра.
Ночь. Уборка окончена, спать не могу. Вспомнила про Псалтирь по усопшему. Начала читать, на 4й кафизме уснула.
Утором первым делом поехала в Донской монастырь чтобы заказать требы об упокоении. Потом в морг, потом в МФЦ, потом в Социальный фонд взять справку на бесплатное погребение. В Соц.фонде все слушали как по телевизору обьявляли о присоединении наших республик к России. Мама была бы рада...
Бесплатное место нам выделили на Ястребковском кладбище. Это в районе Кубинки. На следующий день у меня была встреча с агентом и потом кладбище. Ехать туда 3 часа в один конец. День был субботний, по воскресеньям хоронят только платных. В понедельник приезжала дочь Даша. Хоронить решили во вторник.
Бесплатные похороны в Москве нам обошлись в 80 тыс. И еще 35 я отдала за плиту, которую установят на следующий год.
Запомнилась пригада соровождения во главе с Александром: очень корректный, чуткий молодой человек. Он меня поддерживал физически всю поездку: открывал двери, поддерживал за локоть.В храме на отпевании получился косяк, он бегал под проливным дождем, улаживал. Муж держал за руку Мишу, ему было не до меня. А мне не до Миши. Даша была единственная, кто плакал. Я была в прострации.
Мы с моей тетей, маминой сестрой договорились читать псалтирь 40 дней, по возможности по 10 кафизм в день. Было трудно, но это удержало меня от нервного срыва.
В тот период я начала обвинять себя, что не уберегла, плохо ухаживала, довела до смерти. Начались панические атаки...