Патологический нарциссизм – это реакция на неразрешённый конфликт. Мать жестоко обращалась со своим ребёнком до такой степени, что ребёнку пришлось отказаться от самого себя. Ему нужно было создать заменитель своего «Я», вымышленный образ, чтобы эта ложная личность смогла поглотить всю боль и тревогу, а ему самому нужно было исчезнуть, что и является нарциссическим решением.
Вот почему он так озабочен своим существованием и бытием, потому что в детстве он предпочёл не быть. Он выбрал своего рода пограничное решение проблемы. Но, в отличие от человека в пограничной ситуации, который в неврозе периодически приближается к психозу, нарцисс находится по другую сторону границы, со стороны психоза, иногда приближаясь к неврозу при нарциссическом унижении, при коллапсе.
Только пройдя через неразрешённый конфликт ещё раз, он сможет почувствовать себя живым, потому что до того, как он создал свою защиту в виде патологического нарциссизма, будучи ещё ребёнком, он чувствовал себя живым. Там был живой ребёнок.
Там был прелестный, милый, замечательный, улыбающийся, с ясными глазами ребёнок. И в течение первых четырёх лет, первых шести или первых девяти лет до того, как этот ребёнок стал нарциссом, он был, он существовал, он жил. Он чувствовал, что он полон любопытства, надежд, изумления, удивления – он жил в реальности, по-настоящему. И он ещё был свободен.
Когда нарцисс объединяется с пограничным партнёром, он не хочет, чтобы она была ему матерью. Он не хочет, чтобы она была хорошей матерью или обычной матерью – он хочет, чтобы она выполнила роль той настоящей, биологической матери нарцисса. Потому что его мать унизила и убила его, и он хочет, чтобы пограничный партнёр повторил этот сценарий.
Зачем это нарциссу? Потому что он хочет вернуться к тому живому ребёнку. Он хочет снова стать тем ребёнком, который был до нарциссизма, ребёнком, который когда-то был живым.
Другими словами, нарцисс хочет перейти обратно через границу – от психоза к неврозу, чтобы вновь воскресить его. Есть в этом шаге что-то религиозное. Когда-то его мать была для него богом, и она убила его, распяла и унизила. Поэтому он идёт к другому богу и просит этого другого бога причинить ему такую невыносимую боль, которая воскресит его.
Потому что боль мы можем чувствовать только тогда, когда мы живы – когда умираем, мы не можем чувствовать больше ничего, и даже боли. Это очевидно, и никто не может с этим поспорить.
✅ В период кризиса унижения нарцисс видит себя глазами других людей. Это даёт шанс освободиться от оков этого рабовладельца, надсмотрщика, жестокого бога – ложного «Я». И его единственный шанс достичь этого – ретравматизация, когда нет никакой защиты, когда боль настолько мучительна, что невозможно не признать, что ты жив.
И важно понимать, что с личностью партнёра это никак не связано – партнёр должен выполнить свою роль, партнёр – это функция, а не человек, как культовый идол, вырубленный из дерева. Лучше всего выполняют свою роль именно пограничные партнёры.
Для лучшего эффекта, если партнёр недостаточно пограничный, нарцисс использует проективную идентификацию и проективную интроекцию, чтобы заставить его выполнить свою культовую роль.
В некотором роде, это театральная постановка, игра ребёнка в песочнице, это постановка с определённым неизменным сценарием, где у каждого расписаны свои роли, где спланированы сцены и действия. Если партнёры плохо играют или не подчиняются, нарцисс заставляет их включаться, он давит на них, он мучает их до тех пор, пока они не подчинятся.
Партнёр обязан причинить нарциссу боль, но только по сценарию и в рамках общей фантазии. Поэтому интимному партнёру нужно влиться в психоз общей фантазии, после чего необходимо травмировать нарцисса. Когда-то нормальные, здоровые партнёры – до встречи с нарциссом, плохо справляются с этой задачей: они впадают в депрессию, начинают самокопания, начинают ещё больше жалеть нарцисса, всячески ему угождать.
✅ Самое главное, они, когда-то нормальные люди, боятся причинить боль нарциссу – это профнепригодность, и нарцисс таких увольняет, утилизирует. Партнёр должен повторно травмировать нарцисса, причинить ему нестерпимую боль (не физическую), не обращая внимания на то, что они думают, что очень сильно любят его.
Если вы любите нарцисса, вы обязаны причинить ему боль (моральную, душевную). В этом и заключается удивительная, умопомрачительная печаль в интимных отношениях с нарциссом. И вот почему нарциссы предпочитают пограничных партнёров – это одержимость, кажется, что здесь больше любви, чем можно выразить словами. Но нет – это история не про любовь, а про саму жизнь.
Это больше похоже на столкновение двух атомов, при котором выделяется огромное количество энергии – ядерный взрыв. Так что чем больше эмоций ощущает пограничный партнёр по отношению к нарциссу (а там эмоции зашкаливают), тем сильнее боль может испытать нарцисс. Пограничные партнёры интуитивно понимают, что должны делать – разыграть неразрешённый конфликт с его матерью и унизить его, освободить его и дать возможность почувствовать себя живым.
✅ Этот акт бескорыстной любви замаскирован под гнев, обиду или тревогу оттого, что его/её бросили, потому что нарцисс обязательно перейдёт к следующей общей фантазии. Она знает, что больше никогда его не увидит, но она также знает, что это потенциально единственный подарок, который она может ему сделать, самый важный подарок – хотя бы временно почувствовать себя живым.
Берегите себя
Всеволод Парфёнов