За последние несколько лет рынок интернет-торговли в России вырос как никакой другой. Существенный всплеск интереса к покупкам через цифровые площадки мы наблюдали в год пандемии COVID-19. С тех пор онлайн-ритейл только рос, и даже кризис в геополитике на его развитие особого влияния не оказал. С бурным ростом этого рынка связан и повышенный интерес к нему законодателей. Инициативы последнего времени, касающиеся антимонопольных ограничений, вызвали настороженность крупных игроков российского e-commerce. Посмотрим на историю маркетплейсов в России и разберем связанные с ними законопроекты.
На российском рынке интернет-торговли представлены разноформатные игроки. Среди них есть классические интернет-магазины и омниканальные площадки, работающие как в традиционной рознице (то есть имеющие физический магазин или торговую сеть), так и в онлайне. Есть, наконец, и третья бизнес-модель — маркетплейсы, взрывной рост которых мы наблюдаем последние годы.
Маркетплейсы — относительное новое явление в российском сегменте e-commerce. «Wildberries», «Ozon» «Яндекс-Маркет», «СберМегаМаркет» — подобные крупные торговые интернет-площадки объединяют огромное число поставщиков и позволяют доставлять товар напрямую от производителя клиенту. Условия выхода на маркетплейсы для селлеров довольно просты, они не требуют сверхусилий и серьезных финансовых вложений. Для покупателей же имеет значение широкий ассортимент товаров и удобный формат покупок — быстро, не вставая с кресла, с доставкой. В этом причина того, что бизнес-модель маркетплейсов стала сегодня столь популярной.
Немного истории
Некоторое время российское законодательство в силу определенный инертности никак не реагировало на развитие этих площадок. До первых «поправок об агрегаторах», внесенных в закон «О защите прав потребителей» в 2018 году, маркетплейсы находились фактически вне правового поля, то есть их деятельность не регулировалась законодательно. Поправки 2018 года наконец определили статус этих компаний, наложили определенные обязательства на их бизнес и в целом были положительно восприняты участниками рынка — они дали ориентиры и позволили выстроились бизнес-процессы. Можно сказать, что закон упорядочил этот сегмент интернет-торговли, не ограничив его прогрессивного развития.
Коронакризис дал мощный толчок развитию маркетплейсов. У аудитории в силу вынужденных обстоятельств (сидение дома в карантин) возрос интерес к покупкам через интернет, и огромная доля этих покупок совершалась именно на маркетплейсах, где уже тогда были представлены все важнейшие категории товаров: электроника и бытовая техника, традиционно входящие в лидеры продаж; спортивные товары; одежда и обувь; товары для дома; продукты питания и т.п. В 2020 году была легализована продажа ювелирных изделий через глобальную сеть, в том же году в связи с эпидемией торговым интернет-площадкам разрешили реализовывать рецептурные лекарственные препараты.
Отметим, что с каждым годом на маркетплейсы приходит все больше селлеров. Только за первый квартал 2023 года, по данным «Tinkoff Data», их численность увеличилось на 21%.
Однако в последние годы российские власти стали все пристальней всматриваться в деятельность маркетплейсов — появились законодательные инициативы, обеспокоившие участников рынка, и самое серьезное беспокойство эти инициативы вызывали у наиболее крупных торговых площадок.
Усиление антимонопольного контроля и контроля в принципе
В 2023 году Госдума приняла приняла поправки в закон «О защите конкуренции», суть которых — во введении антимонопольных ограничений для агрегаторов онлайн-торговли и маркетплейсов. Поправки вошли в так называемый «пятый антимонопольный пакет», направленный на выявление злоупотреблений крупными онлайн-платформами в связи с их доминирующим положением на рынке. Закон вносит ясность в понятие «доминирующего положения» относительно агрегаторов интернет-торговли: о «доминировании» можно говорить, если выручка компании на за календарный год превысила 2 млрд рублей, а доля сделок на определенном товарном рынке составила более 35%. Закон вводит запрет для подобных e-commerce-площадок устанавливать предельно низкую или предельно высокую цену на товар, навязывая тем самым свои условия продавцам. Кроме того, документ обязал торговые платформы согласовывать с Федеральной антимонопольной службой сделки свыше 7 млрд рублей.
Динамичное развитие отрасли — палка о двух концах. С одной стороны, это плюс для российской экономики, с другой — бурный рост сегмента e-commerce порождает недовольство в среде вовлеченных в эту бизнес-модель селлеров и покупателей. Количество исков продавцов и потребителей к платформам увеличилось. В Ассоциацию компаний интернет-торговли в 2022 году поступило два миллиона жалоб на контрафакт на маркетплейсах, но справедливости ради стоит отметить, что только чуть более двадцати тысяч из них подтвердилось. Однако шквал исков вызвал «обеспокоенность» депутатов, и с осени 2023 года стала готовиться новая порция масштабных поправок — в Федеральный закон N 445923-8. Цель этих поправок — исправить «несовершенство действующей системы регулирования отрасли электронной коммерции».
Среди ключевых нововведений — введение запрета на продажу цифровыми платформами с выручкой свыше 150 млрд рублей собственных товаров; введение нормы об ответственности агрегатора за недостатки товара наряду с продавцом и уполномоченным представителем; а также запрет на пересмотр оферты с владельцами пунктов выдачи заказов (ПВЗ) и продавцами чаще одного раза в год. Кроме того, маркетплейсам в законодательном порядке планируют запретить блокировать доступ продавцам и владельцам ПВЗ к их личным кабинетам (часто маркетплейсы без предупреждения отключают селлеров-нарушителей, разумеется, последним это не нравится — хотя бы потому что в результате могут быть заблокированы и денежные средства, которые предприниматели не успели вывести на банковский счет). Еще один пункт касается штрафов, которые цифровые площадки налагают на поставщиков. Законопроект предлагает налагать штрафы на селлеров и владельцев ПВЗ только с их письменного согласия.
Ожидается, что поправки к закону вступят в силу не позднее осени 2024 года.
Все эти законодательные инициативы вызвали беспокойство у ряда юристов и крупных игроков рынка e-commerce. Специалисты полагают, что подобного рода изменения уравняют крупные площадки и обычные торговые сети. Кроме того, если маркетплейсы будут нести ответственность за все реализуемые товары, их бизнес-модель, мягко говоря, серьезно пострадает. В этом случае цифровые площадки рискуют превратится в классические интернет-магазины, что не пойдет на пользу миллионам поставщиков, сегодня имеющим возможность использовать широкие возможности инфраструктуры маркетплейсов. Предприниматели, продающие товары через крупные цифровые площадки, либо рискуют закрыться, либо будут вынуждены вкладывать немалые средства в развитие собственных онлайн-магазинов.
Новые ограничительные меры
Еще не утихли предыдущие дискуссии, а рынок e-commerce уже «потряхивает» от очередных законодательных инициатив.
В январе 2024 года появились новости о том, что для цифровых площадок с долей рынка больше 25% планируется установить лимит по аренде ПВЗ. Проще говоря, предлагается запретить маркетплейсу открывать новые пункты выдачи заказов в определенной локации в случае, если его доля в этой локации достигла 25% от товарного оборота онлайн-продаж. С данной инициативой выступил Андрей Кутепов, глава комитета Совета федерации по экономической политике.
Эта регулирующая мера кажется логичной, если цель законодателей — не допустить монополизации рынка. Но не все так однозначно.
Нужно отметить, что подобные ограничения уже действуют в офлайновой розничной торговле — продуктовым сетям законодательно запрещено арендовать либо приобретать в собственность новые площади в регионе, где на их долю приходится четверть всего товарного оборота (правда, эта норма временно приостановлена с лета 2022 года с целью беспрепятственного занятия российскими торговыми сетями площадей зарубежных компаний, ушедших с рынка).
Логика ограничения офлайн-ритейла заключается в том, чтобы создать более тепличные условия для небольших магазинов — дать им возможность не лишится их «точек контакта» с покупателями, то есть не потерять магазин в конкурентной борьбе с «крупняками». Но при онлайн-торговле эта логика уже не работает: потребитель совершает покупку на виртуальной площадке, и ограничение по аренде площадей ПВЗ на практике может создать неудобство именно потребителю, затруднив ему доступ к возможности получить уже приобретенный товар — такой аргумент приводят представители маркетплейсов.
В «Ozon» отметили, что запрет открывать новые ПВЗ скажется в конечном итоге не только на покупателях, но и на предпринимателях в малых и отдаленных поселениях. В «Wildberries» также подчеркнули, что не все практики офлайн-ритейла применимы для онлайна.
По мнению некоторых экспертов, попытка переложить правила, свойственные офлайн-торговле, на онлайн-ритейл не вполне уместна, так как эти отрасли устроены по-разному и используют совершенно разные бизнес-модели. Ввод этих ограничений в продуктовой рознице был вызван, с одной стороны, желанием законодателей создать такую конкурентную среды, в которой не «вымывался» бы местный бизнес из-за прихода крупных сетей, а с другой стороны стояла цель сохранения доступного уровня цен, для чего следовало не допустить монополизации рынка конкретного региона кем-то из крупных участников продуктового офлайн-ритейла. Но дело в том, e-commerce построен на принципиально иной бизнес-модели. Цену товара определяет не площадка, а сам поставщик. С этой точки зрения не имеет значения, сколько ПВЗ открыто у маркетплейса в конкретном населенном пункте, на уровень цен это не влияет. Но это может повлиять на удобство получения товара конечным потребителем, ведь он приобретает товар не здесь и сейчас за прилавком, а заказывает у поставщика, который может находится в любой точке России, и товар этой точки отправляется в ПВЗ.
Рынок ждет решений
Именно из-за величины этого рынка ограничения на нем воспринимаются так болезненно. В онлайн-продажи через крупные цифровые площадки сегодня вовлечены огромное число людей: полмиллиона сотрудников отрасли, примерно столько же владельцев ПВЗ, еще около двух миллионов селлеров, реализующих свои товары через маркетплейсы, ну и свыше семидесяти миллионов покупателей, пользующихся всей этой инфраструктурой.
В России число транзакций на онлайн-площадках растет, люди стали активнее покупать на маркетплейсах, и этот тренд фиксируется во всех крупных городах.
При этом очевидный плюс маркетплейсов в том, что они стимулируют развитие ecommerce за пределами мегаполисов. По данным того же сервиса «Tinkoff eCommerce», доля региональных предпринимателей на маркетплейсах к 2023 году возросла до 67%. Востребованность ПВЗ в целом тоже растет.
Однако на волне ограничительных законодательных инициатив светлые перспективы ecommerce в России становятся уже не так очевидны. Впрочем, дискуссии продолжаются. У маркетплейсов есть целые отделы по взаимодействию с государственными органами, так что будем следить за диалогом и выработкой оптимальных решений.
Читайте другие наши статьи:
– Как ФНС проверяла блогеров-миллионников?
– Индустрия онлайн-касс в России
Vallab – Гарантируем по-настоящему правильные чеки
– +7 (495) 109-17-15