Вскоре по камере поплыл густой аромат свежезаваренного чая вперемешку с запахом лимона, аккуратно поделенного на крошечные дольки. Былинник начал с объяснения о коротышках, как они очутились в Лунном городе, где миром правят деньги и власть богатых…
(часть 1 - https://dzen.ru/a/ZdsQ5BdZ2VlWNFqH)
Затем остановился на моменте ареста Незнайки с друзьями и заключении всех в каталажку с необычной системой определения заключенных по росту, размеру головы, носа и цвету глаз.
Сидельцы слушали молча и вдумчиво. Сами не раз переживали точно такие же моменты из жизни коротышек. Периодически тюремная камера взрывалась хохотом, который ударялся об толстые кирпичные стены и вырывался наружу сквозь открытое окно и толстую металлическую решётку.
Громкий смех долетал до противоположных стен креста исторической тюрьмы и эхом возвращался обратно… Арестанты соседних камер, услышав гогот, переглядывались и вздыхали – хорошо, когда в хате живёт свой былинник.
Один только Савелий Симонов задумался о грустном. Скучно станет без Студента. А что делать? Как говорится: «Часик в радость, чифир в сладость…».
После очередных занятий по ножевому бою Спикер предложил товарищу вшить во внутреннюю часть куртки кожаные ножны. Пацан на воле постоянно носил финку за пазухой. Не рвать же карман?
В тюремной камере сказанное означает сделанное. И опять же, занятость, да и время идёт быстрей. Через Севу за пачку сигарет достали толстый кусок кожи. Иголки, нитки и напёрсток в хате имелись свои. Алексей сам взялся за работу: по размерам макета ножа сшил между собой отрезки кожи и плотно закрепил ножны с внутренней стороны куртки.
Получилось аккуратно и надёжно. Как дополнительный внутренний карман. Красиво изнутри и незаметно снаружи. Для каких целей в дальнейшем понадобятся ножны, лейтенант милиции пока не думал... В разведке, как на войне!
Через неделю арестанта Валиева вызвали к адвокату. Тимур за годы учёбы и тесных отношений успел изучить подружку и по блеску в её глазах понял, что всё идёт по плану. Адвокат в лёгком платье цвета морской волны привычно сидела в следственном кабинете тюрьмы и, загадочно улыбаясь, протянула ладошку:
– Здравствуй, дружок.
– Не томи, Марго!
Дочь офицера бронетанковых войск наклонилась над столом и вполголоса принялась за доклад:
– Всё идёт нормально, остались формальности. Я сегодня с утра съездила во Всеволожск и закинула следователю ходатайство с приложенными справками. Копф сегодня утрясёт вопрос с руководством. Держать тебя здесь нет никаких оснований.
– Когда прозвенит последний звонок?
– Смотри. Я завтра снова махну в следственный отдел, подпишу все необходимые документы. Наш следователь оформит постановления о прекращении уголовного дела и о твоём освобождении. Мы с Андреем Генриховичем договорились, что все документы оформим на день позднее, так как завтра следователь не успеет по-любому подписать все бумаги у начальства, доехать с готовыми документами из области до «Крестов», зайти в тюрьму и попасть в канцелярию изолятора до окончания рабочего дня. Если даже успеет, тебя всё равно оставят в камере на ночь. Всё понял, узник?
– Пока понятно. А дальше?
– Твой предмет, похожий на холодное оружие, и записную книжку я заберу завтра. А с самого утра среды следователь зайдёт в изолятор, оформит освобождение в канцелярии и вручит твой паспорт. – Защитник усмехнулась. – И как говорится: «С чистой совестью и на свободу!». Теперь всё понял?
– Да, Марго. Спасибо!
– С тебя поляна. Таковы традиции…, – напомнила Оганесян.
– Натюрлих! (конечно) – Студент улыбнулся в ответ. – Обязательно накрою, там и поговорим.
– А я машину купила! – Неожиданно поделилась радостью молодая женщина, откинувшись с довольной улыбкой к деревянной стене. И уточнила: – Вернее, папа купил, а я своих денег добавила. Ну, из твоих с Блинкаусом…
– Какую? – Валиев с трудом перешёл от вопроса личной свободы к вечной теме женщине-водителю.
– Немецкую! Зелененькая такая. – Блеск серых глаз добавил света в следственный кабинет Учреждения ИЗ-45/1. – Я даже платье под цвет машины подобрала. А ты даже не заметил обновку. Эх ты! Друг, называется…
Радость скорого освобождения в голове заключенного перемешалась с восторгом подруги. Тимур развеселился и переспросил:
– Какая марка машины?
– Фольксваген Гольф! – Маргарита продолжила делиться женским счастьем. – Папе сослуживец предложил. Из Германии пригнал. Почти новая!
– Поздравляю. Дашь покататься?
– Обязательно! Выходи быстрей, но послезавтра меня в Крестах не будет. У меня слушания в городском суде.
– Так что, Марго, получается, что сегодня видимся с тобой крайний раз в следственном изоляторе?
– Так точно, товарищ прапорщик! – Усмехнулась дочь военного.
– Тогда оставляй контрабанду, и расходимся, как в море корабли.
В этот раз к дежурным сигаретам и шоколадке адвокат добавила новую карту Санкт-Петербурга и Ленинградской области и книгу Джека Лондона «Белый клык». Актуальная тема о силе воли и законы выживания.
Сокамерники останутся довольны. Хотя, и коротышка Незнайка оказался серьёзным бродягой. За карту пришлось отдать цирику дополнительную пачку сигарет. Нестандартный пронос!
Молдаванин ждал прихода адвоката Оганесян не меньше Студента и принял книгу с нескрываемым интересом. Личная библиотека вора-домушника постепенно пополнялась, серьёзный читатель начал обмениваться книгами с другими камерами блока.
Что необходимо арестанту в день? Сто пятьдесят граммов сала или масла, несколько кусков сахара, лук и чеснок, лимон, черный чай, интересная книга – вот минимальный набор для каждого попавшего в неволю. Всё остальное опционально…
Сиделец оставил последнюю пачку «Мальборо» для нужд смотрящего, залез на «пальму», распечатал шоколадку, треть протянул Спикеру, лежащему напротив, уселся удобней и раскрыл карту Санкт-Петербурга.
Заключённый начал просчитывать первые шаги после освобождения. Надо решать вопрос с жильём. Оставаться в общаге посёлка Медвежий Стан больше не хотелось, да и надоело постоянно мотаться с окраины города в центр. К тому же в пожарной части ещё месяц назад обещали отключить электричество.
По большому счёту можно было спокойно пожить у Блинкауса, но это уже пройденный этап. Студент хотел найти жильё, о котором никто не будет знать. Даже милицейские кураторы! И тем более – коллеги Савелия Симонова.
Для чего ему понадобится секретное жильё – арестант и сам себе не мог ответить. Просто интуитивно чувствовал, что тайная база понадобится обязательно. А оставшиеся вещи из общежития он перевезёт в новую купленную комнату.
Раз Сева сказал про деньги для него, значит, сумма будет. Надо завтра перед выходом ещё раз переговорить с авторитетом...
Молодой человек принялся изучать центр культурной столицы. Адмиралтейский и Центральный районы отметаем сразу, так как там есть шанс нарваться на знакомых по работе в уголовном розыске. Опять же, все объекты по мошенническим продажам квартир расположены именно в этих районах. Питер – город маленький!
Василеостровский тоже не подойдёт, уже там жил, в баню ходил и водку пил. Остаётся Петроградский район. Ну, что же, весьма неплохо. Правда, один из самых дорогих районов города, но и деньги у вышедшего на свободу появились немалые. Интересно, почём здесь аренда и сколько стоят комнаты?
Тимур развернул карту обратной стороной и принялся искать город Сланцы Ленинградской области. Да уж, самая окраина. Рядом снизу расположилась Псковская область, чуть дальше на запад по реке Нарва проходит государственная граница с республикой Эстония. Заграница!
И доехать можно автобусом через Кингисепп или электричкой с Витебского вокзала, около двухсот километров и три часа езды. Далековато, однако… А что делать, если Родина сказала: «Надо», а лейтенант ответил: «Есть!».
На следующий день Студент предупредил смотрящего о разговоре. Вышли вдвоём после отбоя. Тюрьма оживала, дежурный конвой суетился, бегая по коридорам и лестницам темницы и устанавливая «дорогу».
В каждой людской, то есть порядочной камере, кровь из носа, должно быть межкамерное общение, на арестантском языке – «дорога». Наладить «дорогу» – целое искусство, в котором огромную роль играет сама охрана тюрьмы. В местах лишения свободы информация – очень важный ресурс, и им обязательно необходимо делиться.
В том числе, за долю малую. И традиционно тюрьма не живет без чая и сигарет. «Чай-курить» – это твёрдая валюта, с которой у тебя сразу появляются друзья и уважение сокамерников.
Сева остановился за будкой цириков. Валиев поднял голову и внимательно осмотрел купол центра креста, запоминая картину льющегося вниз сквозь тюремную решётку сумрачного света белых ночей. Уже завтра он окажется за стенами изолятора, и возвращаться сюда больше не хотелось.
Смотрящий понимал состояние сидельца, помолчал пару минут и начал инструктаж:
– В субботу вечером зайдёшь в кафе по тому адресу и у администратора, его зовут Федя-Банщик, получишь деньги. В итоге с уральцами договорились на пять тысяч баксов.
– Ни хрена себе! – Перебил старшего пока ещё сиделец.
– Нас уважают… – Довольно подтвердил Сева и добавил. – И у тебя должен быть свой угол и постоянная регистрация в городе. Тем более, надо будет менять паспорт. Этот же администратор подскажет человека, который поможет с оформлением документов.
– Это гут. Я даже не представлял, куда идти с просроченной пропиской.
– Слушай дальше. В день выхода дам домашний телефон одного цирика. Если что-то срочно, связь через него. Всё понял?
– Понял.
– Тогда возвращайся, у меня дела.
В эту же ночь Спикер передал листок бумаги с данными брата. Выход из следственного изолятора Учреждения ИЗ 45/1 оказался гораздо быстрее, чем вход. Пока Валиев давал последние уроки бокса тюремному приятелю, следователь Копф заканчивал оформлять документы на освобождение арестанта.
Тимура выдернули в следственный блок на обратном пути с прогулки. Даже не успел отдышаться. Довольный следователь, без особого риска пополнивший личное благосостояние примерно на три зарплаты, разложил на столе все постановления и улыбнулся вошедшему клиенту, благодаря которому и пополнился кошелёк. Отчего же не улыбнуться лишний раз?
– Здравствуйте, свободный гражданин.
– И вам не хворать, гражданин начальник, – ответил Валиев, присаживаясь напротив.
– Можете называть меня Андрей Генрихович. Вот ваш паспорт, подписывайте постановления.
Тимур даже читать не стал, быстро подмахнул документы и вопросительно посмотрел на работника прокуратуры.
– Дальше что делаем?
– Сейчас прогуляетесь обратно до камеры за вещами, затем в канцелярии оформят пропуск и на выход. Не волнуйтесь, я там девчатам коробку конфет оставил, всё сделают красиво.
В будке следственного блока Андрей Генрихович предъявил конвою постановление с подписями прокурора и заместителя начальника Учреждения ИЗ 45/1 по режиму, каждая заверенными своими печатями, и объяснил, что гражданин Валиев в данный момент совершенно свободный человек.
Осталось сходить за вещами на Западный крест и вернуться в канцелярию. Цирики загрустили… Никому не хотелось расставаться с обеспеченным клиентом из приличной хаты. А что делать? Сумка (она же – баул) была готова со вчерашнего дня.
Студент чтил тюремные традиции и всё же нарушил верную примету – при выходе из тюрьмы нужно обязательно забрать с собой все вещи, с которыми зашёл в камеру, даже ненужные и испорченные. Это делается для того, чтобы не вернуться назад в места лишения свободы.
Якобы, такое действие «разрывает» связь вчерашнего зека со следственным изолятором. По просьбе смотрящего Тимур оставил в хате юридические книги: УК и УПК. Приметы – приметами, а два уголовных кодекса стабильно приносили в хату «чай-курить».
После посещения кабинета тюремной канцелярии Валиев, став совсем свободным гражданином, прошёл четыре автоматических двери, на выходе оставил пропуск и сам распахнул последнюю тяжёлую дверь следственного изолятора. На свободу с чистой совестью!
В этом году конец июня выдался прохладным. Северо-Запад, как ни крути глобус. Когда на Арсенальной набережной становилось прохладней, в камере «Крестов» дышалось легче.
Тимур в кожаной куртке, спортивном костюме и с большой сумкой в руке встал посредине тротуара, поднял голову на серое небо, затянутое облаками, затем осмотрел набережную Невы, широко вдохнул и выдохнул. Двадцать один день, ровно три недели изоляции от нормального общества.
Молодой человек закинул ремень сумки на плечо, сделал несколько шагов в сторону Финляндского вокзала, остановился и запахнул куртку. Странные ощущения!
Ежедневно в течение часа ему разрешалось ходить и даже бегать по крошечному квадрату закрытого тюремного двора, но, только под надзором охраны. Сейчас его никто не окликнул и не толкнул в спину с командой: «Вперёд!». Свобода передвижения…
Студент нарушил вторую примету, оглянувшись на огромную входную дверь изолятора. Затем посмотрел вперёд, в сторону Литейного моста, ухмыльнулся и зашагал вперёд, ускоряя темп. Какими будут его следующие действия, Тимур не знал. Но, он был уверен, что в ближайшем будущем предпримет какой-нибудь шаг.
Сейчас ему хотелось перевести дух и полностью насладиться свободой…» Роман Тагиров (продолжение - https://dzen.ru/a/ZfAz-xWzME9EXdwy )
P.S. продолжаем внимательно знакомиться с текстом, ищем ошибки и неточности. И куда-то пропал наш опытный коллега с псевдонимом Мон Шер?
