Автобус резво бежал по шоссе. Маша смотрела в окно и думала об отце. Чеботаев Антон Лукич. Майор. Она ведь совсем не знает этого человека. А какой он? Прикрыл собой солдатиков... Жизнью рисковал... По должности действовал или по порыву сердца? О них думал или о себе? Наверное, о них. Раз он пострадал больше всех.
А Маша о ком больше думает? Во всех своих действиях? Местью упивается. Покруче насолить майору мечтает. Чтобы неприятности так и преследовали его на новом месте службы! Ну, получит он строгача, еще проблем кучу... В другую часть могут перевести, с понижением по службе. В дыру какую-нибудь,
в Тмутаракань.
Так он был уже на на Северах где-то. Сюда перевели, в места армейской срочной службы. Может, сам попросился. Погреться захотелось. Не успел, наверное... А у него семья. Жена, сыновья. Братья ее по отцовский крови... Какие они? Оба младше ее, должно быть? Не допризывником же он детей заводил?
Хотя, кто его знает... Девушка могла у него быть, там, на гражданке. Ждала... Может, даже родила к его возвращению... А он Машину маму тут встретил... И что? Разве она, мама, когда-нибудь обвиняла его в чем-то? Только себя. С детства внушала дочке, что осмотрительнее надо быть. Любовь любовью, а головой думать. Но если бы мама думала, то и Маше бы на свете не было...
В общем, по большому счету, этот Антон, Антон Лукич Чеботаев, ни в чем не виноват. Молодой, восторженный здешними красотами, энергия и гормоны бьют ключом... Девушка красивая рядом, влюбленная в него без ума... Да он каждой увольнительной ждал как манны небесной!
Как и те ребята, наверное, которых Маша на губу отправляет. Подстраивает так, чтобы солдатики напились, подрались, опоздали... Мальчишки совсем! Первогодки. Маше ничего не стоит вскружить пацанам голову, развести в кафе на лишние траты, выпивку. И улизнуть вовремя, когда уже назревает подстроенный ею скандал. А ведь подло! Подло-то как она с ребятами поступает!
Солдатиков наказывали, майору аукалось. А Маша упивалась своей местью. Какая же она дрянь! Никиту только пожалела... Или пока пожалела? Ждет, чтобы увяз поглубже? Но сама, кажется, первой влюбилась... Как мама.
Мама... Что сказала бы мама, зная, как ведет себя Маша? А может и знает? Смотрит на дочку с облачка... плачет беззвучно... По Маше, глупой и грешной? Или по своему Антоше, жизнь которого сейчас на волоске?
Капли на стекле? Или сквозь Машины слезы видятся? Девушка протерла запотевшее окно. Дождь моросит... Испортилась погода. Скоро Минводы. Домой ей бежать или сразу ехать, куда задумала?
Маша представила, как придет в дом промокшая, замерзшая и уже никуда не захочется... А ей надо! Давно собиралась. Почему-то именно туда, на гору Дубровка...
Всякий раз, проезжая мимо на электричке, Маша всматривается в горизонт, чтобы не пропустить короткий миг мелькнувшего вдалеке белого храма. С федеральной трассы, если ехать в Ессентуки, он открывается во всей своей красе. Весь монастырь как на ладони! Здания из красного кирпича, серое, строящееся, и белостенный храм-картинка под сверкающими куполами...
Сколько раз Глеб, катая ее на мотоцикле, предлагал свернуть на 35-ом километре. Он много раз бывал там, в монастырском комплексе на Дубровке. А Маша ни разу. И не хочет с Глебом. Она знает, что однажды приедет или придет туда одна. Сама.
Дубровка гора неинтересная. Так, небольшая возвышенность в Предгорном районе. Но вид оттуда открывается потрясающий! Так говорят. Маша не видела. Она никогда не была на Дубровке.
Люди помнят, когда на горе еще не было ни единой постройки. Даже Машина мама ей рассказывала, что ходила туда за травами. Дубровка Машу притягивает.
Но Маша боится. Там монастырь. Женский. Совсем молодой. Новострой. Маше его история не интересна. 21-й век, никаких корней.
Почему-то Маше кажется, что если придет она на Дубровку, то останется там навсегда. А она не хочет. В церковь Маша не ходит. Ну иногда заглядывает, свечку поставить, росписи посмотреть...
Предыдущая глава 10