— Кать! Не будь такой колючкой, я прилетела всего на два дня.
Маша вновь подошла и тронула дрожащую Катю за руку.
— Ты так этого хотела! Ты же его использовала, чтобы уехать за границу! А одна …боялась! Вот и вышла замуж!…Никто не хотел с тобой за границу! Какая же ты … Машка, ты ужасный человек, — Катерине едва удавалось справиться со слезами, она хотела схватить сестру за этот модное пальто с проклятыми мелкими пуговичками и хорошенько приложить о дорогую машину, где сидел крутой личный водитель. Но она благоразумно отошла и сохраняла дистанцию. Как всегда учил отец.
Потанцуй со мной ч.1 - начало.
Больше всего на свете ей хотелось остаться одной и завыть, чтобы никто не слышал этого. Она ужасно волновалась за брата.
С самого их отъезда Кате казалось, что Матвей попадает в беду. Что ему там будет плохо, одиноко. Он так любил отца, мать, деда, малышей. Он работал с таким удовольствием в ресторане! Писал такие картины! И всё из-за Машки, её модельной карьеры.
Катя слышала, как брат просил Машку остаться, не уезжать и не подписывать ничего. Он отошел в сторонку, чтобы поговорить по телефону. Маша должна была позвонить ему, чтобы сказать, когда забирать с фотосессии. Почему он не приехал? Все говорят из-за документов. Но Машка же приехала, значит — ей можно в Россию, а ему нельзя?
Опасаясь вновь попасть под власть неконтролируемых эмоций, Катя сдержанно произнесла:
— Не переживай, Маша! Я больше рада, что вашей семье конец, чем расстроена… — она небрежно пожала плечами. — Братик мой вернется домой, встретит классную девушку, которая будет его очень сильно любить, как мама папу,… и женится на ней. А ты всегда была со странностями.
— Вообще-то я понимаю, что была слишком настойчивой. Но я не знала, что бывает другая любовь. Она никак не связана с внешностью или добротой. Он может ничего для тебя не сделать, а ты будешь его боготворить. Для этого не обязательно надо его знать, или быть уверенным, что он хороший парень. Я попала под абсолютное обаяние, сопротивляться силам природы бессмысленно, Кать! Ты просто смотришь на него, незнакомого, и не можешь отвести взгляд. Это настоящее! И я это сейчас понимаю!
— Мм… почему незнакомого? —лицо Кати стало растерянным и несчастным.
— Потому, что в мире очень много людей. И не бывает совпадений, когда в твоём близком окружении найдётся такой … совершенный человек, созданный для тебя природой. Если ты сама увидишь других мужчин, парней и не будешь жить в замкнутом пространстве, ты найдешь в кого влюбиться по-настоящему. У вас там — Маша показала на здание балетной школы, - Есть симпатичные парни?
— Нет!
Катя отвела взгляд и взволнованно быстро заморгала ресницами. Начала кусать губы.
— А почему? Только не говори, что Максимка единственный с кем ты хочешь проводить время. Тебе кто-нибудь может понравиться, кроме него? Ну скажи честно!
— Нет!
— Кать, это неправда.
Катя не знала, что еще ей ответить. И почему она должна оправдываться? Почему простое «нет» не понятно людям?
— Я не собираюсь выходить замуж так, как ты. И вообще… — Катя на секунду запнулась, пытаясь не сказать то, что было в душе, она подбирала слова, чтобы не выдать себя, и решила просто сказать еще раз «нет», — Маш, у меня для встреч нет времени. У меня не будет семьи, я хочу стать ….не простой танцовщицей, это балет. Я не выйду замуж.
— Ты??? Это вряд ли… Послушай, когда увидишь Матвея… Ты должна кое-что сделать для меня, Кать. Я что приехала… Я приехала сказать тебе, что у меня к нему остались тёплые чувства, но только не как к отцу моего ребенка. Ты же сама понимаешь, что будет лучше, если Анджей не запомнит его. Ребенку нужен только один отец. Кристиан. Мне вот не нужна была такая мать, как у меня биологическая. Зачем ему знать? Зачем? Катёнок… пожалуйста, попроси брата отказаться. Это новая жизнь, для него и для меня… Мы должны ступить на новый путь без связи с прошлым, тогда у нас всё будет хорошо.
— Мне надо вернуться. Еще будут занятия. До встречи, ты же когда-нибудь прилетишь еще…
Последние часы в академии были утомительными не для всех, а только для участников спектакля. Катя уже отпросилась на два отчетных концерта по народному танцу в свой прежний коллектив, а сейчас осторожно занималась, наблюдая за репетицией сцен из сказки «Спящая красавица».
На полу сидели «зрители» — девочки и мальчики из средней группы, а концертмейстер воодушевлённо кивала в такт музыке.
Кате уже второй день сбавили нагрузку. Её не обижали в раздевалке, никто не кричал и не унижал, её просто не замечали. Резкие окрики получала только, если совсем не успевала за движениями у станка. Но невозможно было заниматься с удовольствием, потому, что купальник, промокая, прилипал и на это в упор смотрел Эмиль. Он уезжал на какой-то конкурс танцевать соло, и сейчас присоединился к старшим.
И вот время вышло, все поклонились и начали переговариваться, двигаясь к выходу.
Катя тоже собралась уйти, когда услышала в спину:
— Аксёнова, останься! Подойди ко мне.
Катя подошла со страхом. Она могла ожидать, что угодно, вплоть до отчисления. Этот преподаватель был самый строгий.
— До меня дошли слухи, что ты собралась домой. Лебединую песню спела, попрощалась? — без тени улыбки спросил Алексей Викторович.
— Это неправда. — Катя вскинула брови.
— А я почему-то слышу, что ты отказываешься. То одно не понравилось мисс совершенству, то другое.
— Мне понравилось. Я не отказываюсь.
— Так. Ясно. Если всё успеем, будет у тебя премьера в мае. Крейцерову сонату дуэт учишь усиленно, репетируешь с шести до восьми. А сейчас будешь работать в паре с Ромэо. Два сложных, эмоционально сильных танца. Готовься, учи.
— Я мечтала танцевать в сказке. Аленький цветочек. — скромно сказала Катя, надеясь на то, что мечта сбудется.
— Посмотрим, — с тяжелым взглядом, но удовлетворенным голосом произнес педагог. — А вот и он! Явился! Что так долго?
— Переодевался, Алексей Викторович.
— Начали!..
Артём приближался неумолимо. Катя стиснула челюсть, вздёрнула подбородок и пошла навстречу правильной походкой.
— Что ты делаешь! Что я вижу?! — мужчин посмотрел на Катю, быстро подскочил и задрал ей подбородок. — Ты словно умалишенная! Устала — так и скажи!
— Я не могу с ним.
— Так, понятно. Ильинский где? Мишин? Александров?
— Они уже все на ужине.
— А Громов?
— Уехал в город.
— Что будем делать?
— Ну а я-то откуда знаю, что делать? Дикая она. Я же вам сказал, лучше буду со Светкой.
— Артём!
— Алексей Викторович!
— Артём!
— Что я сделаю? Вы же видите. Деревянная!
— Нет, ну а кому еще расслаблять деревянных, как не тебе? Сбегай за Ильинским! Или позвони ему, пусть вернётся!
— Вы лучше ей Сафина. Они, вроде, нашли общий язык.
— Сафин с Алимовой. Её только он поднимет. Вы же штангу не тянете! С Аксёновой будешь ты.
—А почему я-то?
— Не спорь со мной! Так вас видит Елена Марковна.
Катя смотрела на Артёма с таким отчаянием, будто ей предложили замуж за него идти. Она боялась его рук, невозможно было приближать и вдыхать этот запах.
— Ладно, на сегодня всё отменяется. У вас не шуры-муры, у вас работа! Поймите же, наконец! Хотите учиться — смотрите на великих! И учитесь по видео! …Деревья оба! Что же вы творите, я так добивался для тебя, Аксёнова, минут славы, а ты что?
Катя лихорадочно пыталась понять, что ей выбрать. Она не особенно отличала, кто есть кто по фамилиям, но уже запомнила, что надо действовать от противного и выбирать только самого не противного.
— Я могу с… Эмилем. Сафин мой партнёр...
— Аксёнова, ты глухая?!!! Или слишком красивая, чтобы оказаться умной? Я уже сказал, что Сафин занят! — рявкнул Алексей Викторович. — Отдыхайте и соображайте, что моё время на вес золота! Я с вами остаюсь для вашего же блага! Устали — так и скажите «Валимся с ног».
— Тогда вы еще больше заставите работать, — усмехнулся Артём и поплелся в раздевалку.
Весь вечер Катя неподвижно сидела на кровати.
—Я не понимаю, Вик, — сказала Светка.— Первый раз вышла, станцевала, и нас подвинули? И сразу в Джульетту переодели? Еще скажи, будет новая Жизель! Другие годами ждут.
— Но и что? Провалит, и всё, полетели перья…
— Ага, танцевать ведь, кроме неё, некому! — засмеялась гостья Анжелика, — На нее ведь ставку сделали. С таким папой первый день в балете и сразу прима! Сенсация!
— Не верьте! — оборвала ее Лия. — Может, Катьку просто готовят к экзамену. Надо знать матэриал.
Катя молчала, потерянно глядя в пол.
"Однажды я позволил себе попасть под контроль над своей волей другому человеку, вот этой моей любимой женщине. Любое сопротивление было бессмысленно". Папа произносил этот тост на свой день рождения.
Возможно, через год придёт моё время. Но я не буду спешить, я буду терпеть. Папа и мама должны быть готовы, чтобы принять правду. А я, должна понять, что нет у меня сил сопротивляться своей природе, нет ни единого варианта стать счастливой с другим. Он или никто.
Девчонки вышли, только Лия присела рядом с ней.
— Пойдем с нами, Кать? Ты ничего не ела? — вежливо спросила она. — Просто посидим, поболтаем, музыку послушаем?
Катя отрицательно качнула головой и вздохнула.
— Там твой приехал. Опять стоит. Ты видела?
Она снова покачала головой.
Малыш бродил под окнами, пока не стемнело, но не звонил. Она видела его. Как увидела, сразу настроение упало до нуля.
О чем я ему скажу? До сих пор гуляет?
Катя не включала свет, продолжая сидеть, потом легла.
Внезапно что-то щелкнуло, распахнулась дверь, комната оказалась в ярком свете, который ослепил
— Аксёнова, чего ты боишься? Почему испугалась? Приставал? — Елена Марковна обняла Катю, прижала к себе.
— Не могу. — прошептала она.
— Ты посмотри в зеркало на себя, такая красавица! Тонкая, изящная, сильная, лёгкая, …настоящая! Весь мир у твоих ног будет. Чего боишься? А папа у тебя какой! Просто глаз не отвести. Маму я не видела, только издали. Братья сестры у тебя маленькие, да?
— Близнецы и братик Марсель.
— Чего ты боишься?
— Я не боюсь, я просто не хочу трогать его.
— Сафин завтра в семь тридцать во втором зале. Репетируем «Ромэо и Джульетту». Пока не выучишь — твоя импровизация. Я и Алексей Викторович будем смотреть.
— А если он не захочет со мной?
— Да куда он от нас денется! Ты пойми, комиссия тебя уже посмотрела, наша задача развить талант, а не закопать. Что за комплексы? Откуда?
— Смотреть ни на кого не могу, — едва шевеля губами, ответила Катя.
— Поспи. Еле дышишь. А казалась такой выносливой. Ты ела вообще?
Катя кивнула и снова легла. Почувствовала, как Елена Марковна сухой тонкой рукой поглаживает её лоб, накрывает одеялом и провалилась в забытье. Видения были ужасающе ясными. Вся семья за ужином. Машка шепчется с братом, мать передаёт маленького еще Дениску на руки Эле. Максим вяло полулежит на диване, смотрит на неё с укором. Отец где-то, неизвестно где, но Катя слышала его голос, глухой, как из спальни.
Она всем мило улыбается, приседает «плие», идет на улицу, за дом, быстрее врывается в прохладу и сразу зарывается в его тепло.
— Привет, детка,— совсем не как обычно, а вкрадчиво шепчет он.
Дыхание горячее, шумное, как будто демон вырвался на волю или какое-то чудовище крупное.
— Ты решила сбежать ко мне? Не боишься? …А я ждал тебя… Целый доболванный год!
Это слово было чужим, он никогда бы так не сказал.
Но во сне, она не в силах была отличить правду от лжи.
— Как я соскучился?
Катя не знала, что ей делать. Она неумело попыталась, но тут же знакомый голос, раздался где-то вдалеке.
— А ну убрал от неё руки!
— Ты кто? …Ты что здесь забыл?
Катя очнулась от грохота, открыла глаза и не сразу поняла, где находится.
На полу кого-то жестко бил Максим.
— Малыш не надо, остановись, — едва слышно попросила она. — Малыш!
Вся дрожа, вся красная, попыталась встать и оттащить парнишку.
— Кто это такой?
— Малыш, не надо. Это мой танцовщик новый… Наверное…
— Он к тебе зашел без стука!
— А ты что здесь делаешь? Как ты здесь оказался?
— Это я его пригласила, — послышался голос Лии из коридора. — А что? У нас не манастирь! Ты скучала по ниму! И я не знала, что у тебе гости еще будут Эмиль!
— Да стоп, Малыш! Отпусти.
Максим сел на пол и закрыл лицо руками.
— Ты что? Зачем ты здесь? Кто тебя пустил?
— Мы в гости пришли, ти спала, он просто сидел рядом. — Лия заглянула в комнату. — Это я привила!
— Нет, не просто сидел!— зашептала Катя, склонившись к нему.
— Ты спала, а я просто сидел.
— Ты лжешь.
— Кать, я не видел тебя неделю.
— И что?
— А ты еще лучше стала.
— А кто-нибудь еще рядом … был?
— Нет.
— Правда ничего не делал?— Катя встревожено разглядывая Малыша. — Да! Ты бы не стал… Я и сама знаю. Мне снова снились какие-то дурацкие сны, я последнее время… не понимаю, что сон, а что реальность, так устаю. И постоянно просыпаюсь вся в поту с бешено колотящимся сердцем.
— Ты спокойно спала и слегка улыбалась, — возразил Малыш, — Что тебе снилось?
Эмиль поднялся с пола и вышел из комнаты, в раковине для умывания, которая была в коридорчике зашумела вода.
— Зачем ты с ним сцепился?
— Просто так. Он зашел, как к себе домой. Что тебе снится?
— А, демон какой-то. Испугалась. Малыш, ты что-нибудь знаешь о моём брате? Машка приехала, а он — нет.
— Он вышел.
— Как это. Мой брат… здесь? Был здесь?
— Нет, не из комнаты вышел. Из тюрьмы.
— Из какой тюрьмы? — раскрыла глаза Катя.
— Из французской. Едет домой с дедом и тёть Олей. Они решили на машине, чтобы … развеяться.
— Ты …уверен?
— Уверен, слышал, как мать говорит с дедом. Я хочу жить один и буду снимать, когда они вернутся. Нашел квартиру, ты можешь …там отдыхать, я работать пойду… Кать, я уже могу работать. С четырнадцати лет можно работать и быть нормальным человеком… Как твой отец.
— Малыш… Не надо.
—Этот чечик ходит в твою комнату, как к себе домой! Что у вас здесь происходит!
— Ничего, просто … здесь так живут.
— Кать, давай ты со мной жить будешь? Я квартиру сниму, близко. Утром провожать тебя буду.
— Малыш, ты прости меня. Ты очень хороший. Я не смогу с тобой жить.
— Сможешь. Я твой брат близнец. Мы росли вместе всю жизнь. Ты мой... подруга, единственная.
— Найди себе другую. подружку.
— Кать, как ты не можешь понять, я не найду! Я тебя всю жизнь любить буду, тебя одну.
— Малыш,я тоже тебя буду всю жизнь любить, как брата и друга. Но я не собираюсь посвящать тебе всё свое время. Есть другая любовь и жизнь, ты привыкнешь, поймешь, что она совсем другая.
Катя чувствовала, что он понимает. Что ответит? Хоть бы просто улыбнулся.
— Отец с твоим дедом поехали за Лилией. Завтра должны вернуться. Она не у матери, а у бабушки Нелли живёт. Мы не знали. Уже два месяца, как Лилька там, в деревне.
— А школа? — растерялась Катя, — Она не учится?
— Её возят в город каждое утро. Ты хочешь с ней увидеться?
— Я не уверена, если только на выходных.
— Мы можем её привезти сюда, вернуть в танцевалку… Кать, всё же закончилось, да? Сообщения твои… Ты больше не будешь?
— Нет. Спасибо тебе. Я могу даже поцеловать в щеку.
— А ты хочешь?
Катя закрыла глаза. Зачем она предложила? Соскучилась по нему, что ли? Еще и жить вместе предлагает! Самостоятельный какой! Нет!
— Я спать хочу. И не дерись больше с балетными мальчиками. Не ревнуй.
— Скажи мне только… с отцом ты больше не виделась?
— Неа, только мы с мамой, дедом и твоей мамой в больницу приходили.
— А что ты ему сказала?
— Что мы все его любим… Беги, уже поздно. ...Как ты решился уйти из дома?
— Я хочу стать другим.
— Да, Малыш. Верю, что ты станешь. Только одному жить плохо, ты нужен всем нашим, понял?
— Понял!
— И я тебя люблю! Я всех люблю! И твоего отца, можешь ему передать привет, как обычно!
Малыш поднялся, глупо чмокнул в щеку и ушел, в коридоре захихикали девочки. И отчего-то именно это ощущение, признание, даже открытие стало решающей точкой отсчёта.
Катя почувствовала себя так, словно она Джульетта. Влюблённая, готовая на всё. Даже свою жизнь отдать ради любимого.
Когда-то они с Малышом вдвоём сидели в её комнате и смотрели дурацкий сериал. Он тогда впервые сказал, что готов выполнить любое её желание. Катя ответила: «Тогда отстань!»
Засмеялась. В шутку сказала. А потом увидела его глаза и очень об этом пожалела.
«Не грусти, Малыш». — прошептала она, умываясь перед сном с полотенцем на плече. Села, стянула носочки, взяла спрей, побрызгала пену на заживающие раны.
«Не надо грустить никому. Рано или поздно все тайное станет явным. Всё выстроится в красивую схему, как кружева. Станет ясно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно и все будут счастливы, кто сможет, этого достоин».
Утром во время занятий, Лия призналась, что они с Малышом вечером договорились в кино.
Она была весёлая, добрая, всего на год старше Кати, и Катя, улыбаясь, подумала, что они быстро найдут много общих тем. А в кино будут шептаться, взахлеб смеяться, или болтать о чем-то, попивая колу и хрустя поп-корном.
Малыш приоденется, поведает ей все сложности общения со мной.
— Работаем! Аксёнова, ты мышь увидела? Куда смотришь? Голову держи! Спину! Сафин, ты-то кого увидел? Звезду пленительного счастья? Прекрати испепелять Аксёнову взглядом! Филатова, я тебя сейчас выгоню! Почему в пол-ноги работаешь? Алиева, иди-ка сюда, прима зеленая… Иди сюда, в центр. Джульетта не единственная твоя роль!
— Да почему? Елена Марковна?
— Потому, что комиссия так решила. Это закон. Покажи, что у тебя там?
— Это мой талисман.
— Сними, руки должны быть свободны.
После обеда лежали, подняв ноги отдыхали.
— А как долго ви с Максимом вмести? — спросила Лия.
— С Малышом? — переспросила Катя, — С рождения Малыша.
— Ого-о, ничего себе! Так он тебе самый близкий? — изумленно протянула Лия. — И танцевали вместе?
— Тогда мне казалось, что самый-самый близкий.
— Это невероятно! И круто! А ми с тобой только нэдэлю знакомы.
— Самое классное время. Все кажутся интересными.
— Да, — протянула Светка, — Как вспомню… — она мечтательно закатила глаза.— Мы с Эмилем первые месяцы вообще готовы были не разлучаться. А уединиться не получалось. Сейчас уже всё, — она замолчала. — Так ты с ним будешь? Алиеву точно подвинули?
— У меня всё равно ничего не получится с ним. Не выйдет. Просто попробуем. Мама звонит!
Катя вышла из комнаты и прислонилась к холодной стене.
Мама страшно волнуется за меня. У меня лучшие в мире родители. Наша связь с мамой гораздо глубже, чем в обычных семьях. Но она не отпускала, когда пришло время и я захотела уехать. Именно папа сказал своё слово и не стал удерживать меня.
Маме я всё скажу, если спросит. Не буду больше утаивать.
— Катёнок! Как ты, солнышко?
— Хорошо, мам. Прекрасно даже. Вчера ко мне Малыша привели, разбудил и напугал.
— Ты виделась с Максимкой? Всё нормально, дочка? Он был очень грустный и потерянный.
— Скоро концерт, мы снова увидимся с ним. Мама, а брат сегодня приедет?
— Нет, только послезавтра. Они там ночевать будут, едут потихоньку. Я знаю, что Маша к тебе приходила.
— А что Маша? Маша… Я брата хочу увидеть… Мам, мы найдем ему невесту, правда?
Катя услышала радостный смех.
— Катюш, ты всегда меня радуешь! Он сам найдёт! Главное здоровый и живой. И скоро будет.... скоро дома будет наши дорогой!!!
— Мам, а как думаете, я смогу танцевать Джульетту? Ты в это веришь?
— Катя, ты всё сможешь, дочка! Всё, что захочешь танцевать - получится! Я тебя очень люблю!!!
— А я тебе сейчас пришлю видео, посмотришь, как у меня получается. И не волнуйтесь! Не надо приезжать до выходных, у меня всё есть. Мааамочка! Целую! И папу поцелуй от меня! Я всех люблю! И всем признаюсь, что соскучилась! Люб-лю! Я даже Малышу сказала!
— Это ему было очень приятно, знать! Это, дочка, спасительные слова. Они помогают стать сильнее.
Катя вернулась в комнату, долго лежала с горящими глазами и пылающими щеками. Написала сообщение папе, деду Валере, тёте Оле, деду Витале, Эле, Никитке, Малышу, Дианке, Денису, бабушке, Лильке, брату Матвею, даже Машке…
И ему. Чтобы никто не подумал.
Одинаковые. Всем.
«Я тебя люблю!»
***
Звук сообщения отвлек Макса от созерцания зимнего пейзажа за окном и бесконечного волнения за встречу с дочерью.
Лиля всегда помнила мать, не обижалась на неё, и Маргарита старалась поздравлять с праздниками, звонить, правда каждый раз забывала. Макс ей напоминал на всякий случай.
Пару раз они с Мао приезжали погулять по Москве, брали с собой Лилию.
Аня не знала мать, отвыкла, не ездила с ними. Лилия с радостью. А потом он повел себя слишком строго. Сказал, что первый и последний раз прощает ей такое поведение. И Лиля крикнула : «Не прощай! Я с мамой буду жить и тебя не прощу тоже!» И всё.
Как бы он не скучал, как не просил, Лиля отвечала: «Я останусь с мамой». Ложь Ангелины, обвинения в воровстве, стали для дочери серьёзным ударом, который я не принял на себя, не защитил.
Услышал, как Виталий разговаривает с Лизой по громкой связи.
— Лиза, это папа! Там Катя прислала странное сообщение, написала «я тебя люблю». У неё всё в порядке? Ты когда с ней разговаривала?
Макс отвернулся от окна, уже догадываясь, что ему пришло тоже самое. Он ждал, что ответит Лиза и услышал спокойный, нежный голос…
— Несколько минут назад. У Катёнка всё хорошо, но мы приедем к ней завтра и убедимся. Вы где?
— Еще сто километров.
— Ты не устал, папа?
— Нет, я в порядке. Матвей с тобой?
— Куда-то уехал. Ночью он Машу провожает. Пап, я тебя прошу… не встречайся пока с мамой! Я сама! Я хотела сказать, еще когда вы поехали. Ты же не хотел?
— Это что, Эля так думает?
— Это я … так думаю.
— Лиза, успокойся. Мы никуда не поедем. Только за Лилией и обратно. Завтра вернемся.
Из динамика не доносится больше её голос, Макс удовлетворенно усмехнулся.
Такая идея у Виталия была. Лиза, как всегда поняла. Но он принял верное решение.
Я был против, отказался заехать, мне нужна только дочь.
Но в глубине души Макс понимал, что у Виталия до предела натянуты нервы. Елена и Элеонора играли с людьми не от скуки, истинная причина — удовлетворение своих фантазий, тайных или явных. И обе продвинулись очень далеко.
Говорят, что бывших игроков не бывает. Зависимость не исчезает, а снова и снова возвращается.
Ангел была Еленой создана, и как вражеский шпион несколько лет играла, пока Елена сама не могла. Её не раскрыли, приняли за свою. Ангел открылась, когда пришло время.
И теперь я точно знаю, кто её создал.
Ангел стала для меня личной Галатеей, но не статуей, а живой подготовленной к жизни со мной, похожей на Лизку девушкой с историей любви ко мне.
С прекрасной родословной и опытом.
С ребенком в животе, которую назвала Лизой, чтобы я не сомневался.
Мне дали всё искусственно созданное. А моя дочь пострадала. Моя родная дочь. Мой цветочек… Моя Лилия. Я её сам выходил, вырастил… И предал.
— Максим Владимирович, что с настроением?
— Всё, нормально, скоро дочь заберу.
— Мучения твои закончены. Почти. Всегда ты мне нравился, и отец ты хороший, не сомневайся. Не вини себя, не казни. Дети бывают жестоки и недоверчивы, когда развод ставит их перед выбором, кого выбирать - маму или папу. Это хорошо, что она с моей матерью. Всё встанет на свои места. Дети должны быть с нами, с теми, кто отдал им всё тепло и любовь.
— Я волнуюсь. Виноват перед ней.
— Ты виноват лишь в том, что при слишком мягком воспитании любое серьёзное слово ей кажется грубостью. Она у тебя девочка обидчивая, сама в себе, как и мать. И возраст такой. А вот Катя меня беспокоит. Не знаю, почему, но, кажется, её подменили. Что-то случилось с девочкой… Какой балет? Я не понимаю… Она, как моя Лизка смотрит и ждёт, что все догадаются. …Сын тебе что-то рассказывал? Отвлекись от своих мыслей, ответь на вопрос. Наша Катерина слишком напряжена, словно загнанная лань. Кто тому виной? Или что?
— Я думаю, что это иллюзии. Ей кажется, что она взрослая, хочет жить самостоятельно. — Макс улыбнулся, — Это только кажется.
— Она прислала тебе сообщение? Посмотри.
Макс послушно достал телефон и кивнул.
— Я тебя люблю. Приятное послание.
— Не будешь отвечать?
— А вы ответили?
— Пока нет.
— Напишу ей: учись хорошо.
— Да, напиши. Что-нибудь невинное. Только бы она не стала, как Мария, за мечтой по головам… Нет, Катя похожа на своего отца.
— Да, — согласился Макс, — Она милая, как мама, и сильная, как Матвей.
В конце пути защемило сердце.
Виталий начал улыбаться, вокруг глаз собрались добрые морщинки. Седеющая борода удивительно ему шла сейчас.
Макс видел немногочисленные крыши домов, горящие окошки, заледеневшую речку, представлял, как он здесь возился с Лилькой, когда она была совсем кроха, стирал в бане её пеленки с ползунками и мыл от мышиного помёта полки, на которых раньше лежали старые консервные банки с какими-то гвоздями, стояли пакеты с удобрениями, отмывал, чтобы положить на них посуду, игрушки.
Они выбирались из машины на негнущихся ногах. Виталий быстро подошел к калитке, достал рукой засов и открыл. Макс доставал медведя в подарок дрожащими руками.
Ты должна меня простить, Лиля. — прошептал он.
Они не ждут?
Горло сжал спазм, какой-то ужас: «Мы опоздали!»
Отчего-то Макс сейчас представил, как они гнали, а Елена освободилась и приехала мстить. За тот последний отказ. За всё. За мучительную агонию неповиновения. Он всматривался в пустой проход вдоль дома, но никто не встречал.
Виталий уже входил, открывал дверь, окна горели, но никто не выглянул.
Макс сделал глубокий вдох, прошел по снежной дорожке и заглянул в дом. Ужасные видения покинули его, когда он увидел накрытый стол и свою Лилю, с оладушком в руке, вымазанную в сметане.
Нелли уже обнимала сына. Женщина она маленькая, за его спиной даже не видно.
Сердце с новой силой начало биться в груди. Улыбка смешалась со слезами.
И не нужно, чтобы она сказала хоть слово. В глазах дочери искреннее сожаление. Слёзы.
Оладушек положила, идет навстречу. Боже, как выросла. Какие ноги длинные. Надо купить ей…
— Папочка приехал! Мой милый папа!
— Не пора ли нам домой? — мягко спросил Макс дочь, обнимая и поглаживая знакомые кудри, спинку. — Лиля, я ужасно скучал. Я так тосковал по тебе. Поедем домой.
Она всхлипывала недолго, дышала глубоко.
— Если папа снова будет на тебя ругаться, а ты будешь баловаться, его оставим тут, не возьмем! — пошутил Виталий.
Лиля вздрогнула.
Она разжала руки.
Макс почувствовал, что вся напряглась.
— Папа никогда не ругается!
Макс почувствовал, что дочь мягко гладит плечи.
— Он на меня не ругается, он только спрашивал. Я думала, что теперь все подумают, что я плохая, но он… так не думал. Я говорила ему, но он не верил. Но папа не сказал, что я плохая. Папа, ты - любимый, а я - предательница. Мне показалось, что теперь все будут бояться, что я украду что-нибудь!
— Доченька, нет!
— Но она сказала, что теперь… все так будут думать. Что я себя вываляла в грязи, а грязь эта не смоется никогда. И ты не сможешь простить меня, папа. Ты помнишь, как всё было? Помнишь тот день, когда она сказала тебе? Я ничего не делала. И не трогала её вещи. Ни разу!
— Я помню, я тебе верил. Я просто не знал, как вас… помирить!
— Что ты думал, когда я уехала? Ты думал, что я маму больше люблю? Нет. Я её не очень люблю… Я тебя люблю. А с бабушкой как увиделась, сразу к ней попросилась.— сбивчиво объясняла Лилия.
— Лилечка, пожалуйста, дай папе покушать, положи ему на тарелочку. Он руки помоет, сядем за стол и поговорим. Как ты себя чувствуешь, Максим?
— Сейчас я чувствую себя, как в раю. Лиля, ты никогда не думай, что я тебя ругаю. Я тебя просто … воспитываю немного. Так должен делать любой отец.
— Я знаю, почему она так сделала, пап. Чтобы ты меня потерял. Не верил мне, — вздохнула Лилия. Ее карие глаза и ресницы всё еще блестели от слёз. Она вздохнула, погладила щеки отцу и произнесла жалобно, — И еще я хочу сказать, что она… что-то говорила про Катю. Про меня и про тебя. И про нашу Катю… Я не поняла что.
— Кому говорила? — тихо спросил Виталий.
— Не знаю. Кому-то… по телефону. Что Катька стреляет глазами. А я скоро попадусь. Потом увидела меня и замолчала. У меня от неё мурашки. Папа, она правда больше не живёт там, у деда?
— Правда, милая. Мы поедем домой, Лиля, — как можно мягче произнёс Макс, присаживаясь за стол с дочерью на коленях.
— Ну вот и хорошо. Мы вас дождались, доехали… Уже поздно и Лилечке пора спать... Кушайте и ложитесь.
Накрывая дочь одеялом, Макс какое-то время наблюдал за ее безмятежной улыбкой. Сердце всё еще сжималось от детского несчастного голоса. Скоро станет взрослой, еще пару лет. А разговаривала так уверенно, когда приезжал и просил. Нет, не поеду с тобой, не приезжай больше. Наклонившись, поцеловал привычно (наконец-то) теплый лобик, почувствовал руки на шее. Обняла.
— Спи, дорогая моя. Спи, доченька.
***
Дрожащей рукой Матвей держал телефон перед глазами и не мог поверить. Три сообщения. «Я тебя люблю» от дочери, фотография, и фраза от Ангела: «С тебя еще столько же. Завтра в 22:00 на том же месте, подъедет бэха».
Что это?
У Матвея перед глазами картинка немного поплыла, теряя резкость.
— Что за…
А ведь он так и не узнал, кто был тот человек, который вытащил Елену из тюрьмы в долг. И вытащил. Но почему не позвонили? ...Для чего её освободили? Чтобы прикончить? От этого стало настолько жутко, что его затрясло. Влажный запах тины с нотками лилии и травы ударил с силой от этой фотографии.
Болотной тины, любимый аромат Елены. Ядовитый нектар от плавающих на поверхности воды белых красивых болотных цветов.
Матвей наклонился и взял в руки снег, который состоял из мелкий крупиц льда. Это не дало сорваться в истерику и немного освежило.
Холодный … месть холодная…
Он начал глубоко дышать, не представляя, как посмотрит в глаза жене. Сдерживая стон, снова посмотрел на фото. Приблизил.
Боже мой. Что это? Как это возможно?
Нельзя сдаваться. Надо быть сильнее всего этого. Отдавал деньги Ангелу, передавал … на том же месте??? Они хотят, чтобы я поехал завтра на то же место? С деньгами?
Три года прошло, а все равно, выходит, это такая изощрённая месть! Или попытка устранить меня!
А ведь я отдал деньги, неизвестно за что! За что платил Ангелу? За устранение? По-другому не получается. Вот и складывается картинка. И не нужно быть слишком умным, чтобы понять, как глупо ехать и отдавать столько же… Элеонора! Что если это она заказала? Нет, не может быть. Не может.
Хоть бы Лизка спала. Боже мой. Я попал. Кто это сделал? Нет! Не может ее мать помереть от моих рук!
Месть, холод… тюрьма…
Матвей выехал провожать Машку с ребенком на самолёт. Даже звонить Лизе не было сил. Ангел написала, что ничего не знает, только переслала ему сообщение от неизвестного абонента. Спать легла. Ответить не может, рядом дочь, боится разбудить.
Ближе к часу ночи он стоял и курил, поглядывая на взлетающие самолёты.
В то, что Елену уничтожили, Матвей уже не верил. Вот не верил, и все тут. Жива она.
Вернулся к дому, собрав все оставшиеся силы. Увидел, что у Элеоноры горит свет. И у него окошко, одно окно в спальне.
Зашел в первый дом, постучал.
Открыло привидение и сразу бросилось на шею.
Ей тоже прислали фото?
Она должна была сказать сама. Заговорит, нужно только дождаться, когда ей станет невыносимо утаивать информацию.
Эльза раньше была другой, не похожей ни на кого. Сейчас она мишень? Или я? Или оба сразу?
— У меня крыша едет, сдают тормоза.
Заговорила.
— Лизкина мать…
Ну?
— Кто это сделал? … Матвей… Это сделал ты?
Что еще скажешь?
— Только не Виталечка…
Говори, не тяни!!
— Я не… я хотела… но не…
Это было прошлое. История повторяется. Говори. Ты нанимала? Говори, Эльза. Ты нанимала?!!!
— Матвей, нам конец?
Ты уверена? Говори!
— Она мертвая? Это на самом деле происходит?
Что ты знаешь?
— Почему ты молчишь, Матвей! Я сейчас с ума сойду от страха!
Что ты знаешь?
— Матвей, зачем ты это сделал? Зачем? Как теперь жить? Лизка не простит…
— Иллюзия. — прошептал Матвей. — Инсценировка. Подстава. Твоих рук дело?
— Да ты с ума сошел!!!
— Признайся!
— Нет! Я ничего не знаю! Звоню в полицию!
— Стой! Не смей! Лизка узнает!
— А что делать?
— Ждать.
— Чего?
— Затихни. Это не ты?
— Нет, конечно!
Лиза отправила мужа проводить Машу и ждала его до последнего. Она улеглась с тяжелым сердцем и заснула, но тут же подскочила от приступа удушья. Час ночи. Где он?
Посмотрела на локатор — Матвей, вернее его телефон, находился в доме Эли. Что они там делают? Папа уехал, и она волнуется? Успокаивает? Разговаривают о маме, чтобы она избавилась от своих страхов? Это просто — надо взглянуть им в лицо, идти навстречу. Нет.. не в этом случае. Мама до сих пор играет. Она никогда не остановится.
За окном уже светало, когда Лиза хотела позвонить, потянулась за мобильным, но выглянула в окно и увидела — муж идет домой. Пять утра.
Всё хорошо, Лиза. Не волнуйся. - прислал он в сообщении.
Такая взяла тоска, что сил разговаривать не было. Лиза улеглась, спряталась и закрыла лицо руками.
«Я верю, что мы вместе, но почему так страшно? Матвей и страшно, как синонимы... Почему?».
— Мама!
Лиза подняла голову и увидела в приоткрытых дверях сына. Он пробежал и залез на место отца, забрался под одеяло, улегся.
— Марсик, ты тут будешь спать?
— Да!
— Спи, еще рано.
— С вами хочу.
— Хорошо.
— А папа?
— Он сейчас придёт, спи.
— Я прижмусь к тебе, мамочка. Тепло.
— Спи, мой хороший.
Матвей с кем-то глухо разговаривал по телефону, стоя на веранде. Через час подъехала машина, Лиза тихонько поднялась и выглянула в окно.
Полиция и знакомая старая иномарка.
Муж стоял возле неё и что-то показывал в телефоне.
Из иномарки вышел Дмитрий, подошел к нему, обнялись.
Лиза, как ветер слетела с лестнице, накинула пуховик прямо на шелк, влезла босыми ногами в зимние белые угги и выбежала из дома.
— Лиз, привет! — крикнул Иванцов, — Беги спать! Всё нормально! Мы о своём!
— Что случилось?
— Все живы, иди спать, женщина!
Матвей, стоя вполоборота, крикнул срывающимся голосом:
— Лиз, детка, я ненадолго! Скоро вернусь.
— Я тебя люблю, Матвей!!!
© Алиса Елисеева
Следующая история:https://dzen.ru/a/Ze9rPVhR4wuMpQoJ?share_to=link
Началоhttps://dzen.ru/a/ZRfmqFrR8x1eQl0Q?share_to=link
Первая остросюжетная романтическая история знакомства всех этих героев
Человек, терзаемый своими демонами, совершенно бессознательно мстит ближнему. (Франц Кафка)
У Елены, матери Лизы, есть одна черта - она никогда не злится, она сводит счеты. И возраст не делает слабей, добрей. Злые в детстве остаются злыми, просто умело это скрывают. Большинство самых старых монархов на троне управляли государствами, чем старше "игрок" - тем он тщеславнее и мстительней. Но победа будет за добром! Выиграет тот, кто сделал ставку на мир и справедливость.