Весна 2004 года. Мне 18 лет, я – студент второго курса естественно-технического факультета Сибайского института филиала Башкирского государственного университета (специальность – биология) иду на пары и еще не подозреваю, как измениться моя жизнь. Во время одного из занятий к нам в аудиторию заходит заведующий кафедрой ботаники Ишбирдин Айрат Римович, доктор биологических наук, профессор и спрашивает: «У кого есть родственники в Бурзянском районе?» Мы вдвоем с моей однокурсницей Алсу Сабитовой поднимаем руки. Айрат Римович задает мне второй вопрос: «А кто там у тебя есть?» Я отвечаю: «Дядя, Шарипов Аглям Якубович». Он широко улыбается и говорит: «Пошли, я тебя сейчас с ним познакомлю». Мы идем в его кабинет, где сидит мой дядя, ныне доктор сельскохозяйственных наук, а тогда еще только соискатель, пишущий кандидатскую диссертацию о ресурсах медоносных растений заповедника «Шульган-Таш», и начинаем обсуждать детали нашей дальнейшей совместной работы. С этого события, в принципе, и началась моя карьера палинолога.
Тогда передо мной была поставлена цель – изучить пыльцевые составы обножек, образцов ульевого и бортевого меда с пасек и бортей заповедника «Шульган-Таш». Вот только пыльцевых атласов, в которых были бы приведены фото пыльцевых зерен медоносно-перганосной флоры Южного Урала на тот момент в природе не существовало. Поэтому первостепенной моей задачей стал сбор гербарных образцов для подготовки эталонных препаратов пыльцы растений. Работа закипела.
И уже через 2 года нам удалось создать эталонную коллекцию микропрепаратов пыльцы, на основе которой были исследованы образцы обножки, собранные в 2003-2005 гг. Полученные материалы апробировались на различных региональных конференциях. Проведенные мелиссопалинологические исследования признавались перспективными и получали хорошие отзывы. В 2006 году моя работа удостоилась второго места на Конкурсе студенческих работ студентов ВУЗов Республики Башкортостан.
Через год, в 2007 году, прошла успешная защита моей дипломной работы, а еще через три – досрочная защита кандидатской диссертации по мелиссопалинологии.
Каждое лето, каждый полевой сезон в этот промежуток времени проходили в заповеднике «Шульган-Таш». Работы велись вокруг различных пасек и бортей, где проводились геоботанические описания, шел дополнительный сбор гербарных образцов. В осенний и зимний период производился анализ состава пыльцы в свежих медах.
После успешной защиты кандидатской вектор моих научных изысканий немного сменился: появилась вакансия палинолога в Институте геологии Уфимского научного центра РАН, и я после стажировки у Елены Георгиевны Лаптевой, палинолога из ИЭРиЖ РАН в Екатеринбурге, окунулся в новый для меня мир палеопалинологии. В составе лаборатории геологии кайнозоя я занялся изучением состава ископаемой пыльцы и спор в неогеновых и четвертичных отложениях.
Итогом многолетней работы стали многочисленные палеонтологические реконструкции неогена и квартера Южного Предуралья, Нижнего Поволжья, Саратовского Заволжья, Приморья, Северной Африки.
Практически сразу, как я устроился в Институт геологии, началось мое тесное сотрудничество с археологами. За 13 лет мне довелось поработать на многих археологических памятниках и выполнить немалое количество реконструкций растительности и климата прошлых эпох.
Кроме мелиссо- и палеопалинологии, я также успел немного наследить еще в одном палинологическом разделе – аэропалинологии.
Стоит отметить и определенный недолгий период, который был сопряжен с преподаванием и передачей накопленного опыта студентам. В Башкирском государственном университете я вел большой практикум по палинологии и летнюю полевую практику по ботанике, а также успел подготовить пару дипломников-мелиссопалинологов.
Все полученные материалы палео-, архео-, мелиссопалинологических исследований докладывались на различных конференциях и семинарах.
20 лет, вроде бы, небольшой срок, но и немалый. Если вернуться в 2004 год, на 127 публикаций назад, и посмотреть на то, как все начиналась, а начиналось все с нуля, с большого энтузиазма и простого школьного микроскопа, и сравнить с современным положением, участие в грантах, публикации в ведущих российских и зарубежных журналах, работа в составе Российской палинологической комиссии, то я понимаю, что это все того стоило. То ли еще будет!
С уважением, ваш Палинолог