История неудачного брака Генриха VIII и Анны Клевской широко известна.
Попробуем разобраться в нюансах, о которых иногда забывают, дабы сохранить пафос повествования.
Традиционно события описываются так.
Генрих VIII после смерти третьей жены ищет новую супругу, способную дать ему наследника, а Англии – надежду на политический союз, необходимый в условиях конфликта с Римом и опасности нападения Франции. Не без содействия Томаса Кромвеля он обращает внимание на семейство Клевских, глава которого – правитель обширных земель, влиятельный политик и тесть Иоганна Фридриха Великодушного, одного из руководителей сильного на тот момент Шмалькальденского союза протестантских князей. (Рис. 1; Рис. 2).
В семье были две девушки на выданье. Чтобы получить представление об их внешности, король посылает придворного художника Ганса Гольбейна написать их портреты. Портрет Анны (Рис. 3) Генриха устраивает, но личная встреча заканчивается разочарованием, а первая брачная ночь – неудачей.
Через шесть месяцев Генрих добивается расторжения брака. Бывшая жена теперь именуется “возлюбленной сестрой” и становится самой богатой женщиной в Англии с правом на повторный брак. Анна обладала неслыханной для женщины того времени любовью к свободе, и так и не вышла замуж.
Кромвель будет казнен: история с портретом стала последней каплей, переполнившей чашу терпения короля. А художник продолжает работать над королевскими заказами и получает к новому году серебряный кубок в знак монаршей милости.
История феерична, но остаются вопросы: кто кого пытался обмануть и действительно ли все дело лишь в портрете.
Героев в этой “пьесе” четверо.
Прежде всего – Анна. Мы не узнаем, была ли она “здоровенной фландрской кобылой”, как о ней отзывался Генрих, или в соответствии с описанием Эдварда Холла – красавицей. Действительно, когда ее, разряженную, впервые показали посланникам Генриха, они не смогли разгадать ее внешность. Но необязательно за этим стояло нечто большее, чем своеобразное соблюдение приличий. Даже когда льстить Анне стало не модно, самое ужасное, что можно было о ней услышать – она высока, худа, выглядит старше своих двадцати пяти. Судя по исправлениям на портрете работы Брейна, (Рис. 4) нос ее был длинноват. Анна стеснялась этого, поэтому, видимо, нос подправили в процессе создания картины. Есть мнение, что проблема была в манерах и образовании. Анна не знала иностранных языков и светского этикета, но училась очень быстро. Она нашла друзей при английском дворе и даже сблизилась с печально известной католичкой Марией, впоследствии названной кровавой. Одежда ее была странной, но, опять же, она мгновенно переняла придворные моды. Вот как писал французский посол: “Леди Анна счастлива и меняет платья каждый день”.
Что насчет художника? Польстил ли он модели? Если и так, то скорее невольно. Портрет, после получения которого Генрих принял решение о женитьбе, написан анфас. Это полуфигурное изображение (Рис. 3). При такой композиции невозможно понять, высока ли девушка и какой у нее нос. Однако, вероятнее всего, решение о типе и формате работы принимал заказчик, а не художник. Есть версии, что в одежде Анны заложен тайный смысл и что с помощью украшений мастер отвлекает внимание от ее лица. Но крайне сомнительно, что в данных обстоятельствах каждая деталь туалета не была согласована с невестой и ее семьей. Более того, портрет работы Гольбейна не был первым и единственным, показанным королю. Вероятно, сначала Генриху продемонстрировали работу Брейна или портрет, находящийся сейчас в коллекции музея Розенбаха, но с его атрибуцией не все ясно (Рис. 5). Очевидно, что Генрих на художника зла не держал.
Теперь обратимся к самому королю. Похоже, самообман был главным фактором в этой истории. Перед знакомством с Анной Генрих на свое предложение о начале переговоров о браке получает ряд унизительных отказов. Франциск I говорит, что француженок не принято выставлять “словно рысистых скакунов на ярмарке”, а Кристина Датская обвиняет английского короля в смерти его жен и говорит, что будь у нее две головы, “одну бы она предоставила его Милости”. Отношения с Анной должны быть не только полезны государству, но и смягчить удары по самолюбию государя. И Генрих придумал, как в лучших традициях рыцарских романов, явиться к невесте инкогнито (Рис. 6). Король был вдвое старше, не говорил по-немецки, да к тому же – не Аполлон, о чем свидетельствуют его доспехи (Рис. 7). Так что девушку он не впечатлил. После этого неудачного свидания король произносит: “Я не вижу ничего из того, что было представлено мне на картинах и в донесениях. Мне стыдно, что люди ее так восхваляли, и я ее совсем не люблю!” Неясно, в чьем обаянии он был больше разочарован в тот момент – в своем или невесты.
И последний участник событий – Томас Кромвель. Он считал этот брак полезным как для дела реформации, так и для решения внешнеполитических проблем. Корректировал донесения. Например, получив прохладные отзывы об Анне, сообщает Генриху: “Все восхваляют красоту леди Анны, так как и лицо и фигура ее восхитительны. Она далеко превосходит герцогиню Саксонскую, как золотое солнце превосходит серебряную луну”. Но внешность Анны – последнее, что интересовало Кромвеля, если допустить, что все двадцатипятилетние девушки прелестны.
Подводя итог, можно сказать – портрет работы Ганса Гольбейна был в центре этих захватывающих событий, но не был основной причиной поворота сюжета. Благодаря этому портрету Анна Клевская – одна из любимых исторических фигур авторов научно-популярных статей и исторических романов. Ибо кто не любит изящных вещиц (Рис. 8) с изображением причудливо одетых красавиц, участниц придворных интриг прошлых веков?
Текст: София Боровикова