Вернувшись из сауны, Марк обнаружил на телефоне сообщение от Оли. Настроение не то, что бы испортилось, скорее, появилось лёгкое раздражение с оттенком извечного «а ты чего ожидал? Для тебя это стало неожиданностью?»
Прекрасно понимая, что ничего хорошего в сообщении быть не может, Марк решил проигнорировать девушку, которую для себя воспринимал уже как бывшую, но потом передумал и открыл сообщение.
Мы расстаёмся.
Марк несколько раз перечитал эту короткую фразу, удивлённый и сбитый с толку. Вот так всё просто? Мы расстаёмся, и всё? Без объяснений, скандалов и выяснения отношений?
Хорошо, как скажешь, — ответил Марк, спрашивая себя, неужели всё это происходит на самом деле. Почти четыре года отношений и итог — это короткое сообщение в мессенджер? Без объяснений?
Но разве не этого он хотел? И разве ему нужны были объяснения? Постоянные измены, ссоры и скандалы, которые не могли компенсировать всё то хорошее, что у них было. И было ли, если уж на то пошло? Разве всего этого было недостаточно для того, чтобы
(мы расстаёмся)
разбежаться?
Более чем.
Айфон завибрировал, и на экране появилось имя его тёти. Ничего хорошего её звонок в пятницу вечером означать не мог, Марк это прекрасно понимал. Наплевав на правила, он закурил
(про то, что курить нельзя говорили Дэну, не мне)
и только после этого ответил.
— Развлекаешься? — спросила Влада.
— Развлекаюсь, — ответил Марк, пытаясь по голосу тёти понять, злится она или нет… пытаясь понять, что он сделал не так.
— А ты, видимо, нет?
— Ну… как сказать.
— Ну, говори как есть.
— Хорошо, говорю, как есть. Мы с подружками собрались у нас дома, чтобы поиграть в «Мафию»…
У нас дома. Марк прикусил нижнюю губу, испытав несильное, но вполне реальное чувство вины за то, что так и не смог стать тем, кем она хотела его видеть. За то, что даже не попытался сделать это.
у нас дома
По сути, это был её дом, но сама Влада никогда так не считала. С того дня, как Марк и Вероника поселились у неё, потому что их мать лишили родительских прав, дом Влады стал их домом. И они никогда не чувствовали себя здесь чужими.
И Марк никогда не забывал об этом.
— …купили вина, заказали роллы… Вернее, Данил заказал…
— Не суть.
— Не суть, согласна, не суть. В общем, мы планировали хорошо провести время. Ты хорошо проводишь время?
— Ну… так себе, — ответил Марк и глубоко затянулся, потом поискал глазами свой стаканчик. Оказалось, что он пуст. Прижимая телефон к уху, Марк принялся смешивать виски с соком, не особо заботясь о пропорциях.
— А судя по голосу, всё отлично.
— Как Данил? Всё ок?
— У него?
— У вас.
— Конечно. У нас с Данилом всё отлично, не переживай за это.
— Мы с Никой завтра приедем…
— Речь сейчас не о вас с Никой, речь о тебе с Олей. Она позвонила мне минут десять назад…
Марк протянул руку к стаканчику, но так и не взял его. Ладонь сама собой сжалась в кулак.
— Она не имела права вмешивать тебя в наши проблемы, — со злостью проговорил он и поднялся с дивана, начал нервно мерить шагами пространство от дивана до бильярда.
— Марк, успокойся, — мягко перебила его Влада, — я тебя ни в чём не обвиняю. Просто объясни. Она позвонила мне минут десять назад. Сказала, что вы окончательно расстались, но назвать внятно причину не смогла. Что у вас произошло? Это твоя жизнь, я всё понимаю, но… как считаешь, я должна быть хоть немного в курсе, если она мне звонит?
Марк взял бильярдный шар и со злостью швырнул его в угол комнаты. Делать этого было нельзя, но разве он уже не нарушил один из запретов? Потом до него дошло, что Вадим с Андреем ещё не закончили игру. Злясь на себя, а заодно и на весь мир Марк поднял шар с цифрой семь и положил его на место. Ну, или почти на место.
— У нас с Олей уже давно всё было плохо. Мы… мы… — он нервно затянулся, продолжая ходить по комнате, так было проще справлять с напряжением и злостью, — как это сказать… мы ошиблись. Мы абсолютно разные люди, у нас абсолютно разные взгляды на жизнь. Её бесконечные истерики сведут с ума кого угодно. Влада…
В динамике послышались длинные гудки — звонок по второй линии. Марк был уверен, что это Оля, но ошибся. Увидев имя абонента, он какое-то время просто тупо смотрел на экран, не понимая, как такое может быть.
Звонил Клим.
Дина? Что-то случилось с Диной?
При чём тут Дина? Он и раньше звонил тебе.
Звонок прервался.
— Марк? — встревожено позвала его тётя.
Марк сел на диван и закрыл глаза. Он вдруг чётко осознал, что грядёт нечто плохое. Марк чувствовал это, как чувствовал бы присутствие человека в тёмной комнате. Едва слышное дыхание, лёгкий шорох одежды, вздох… Что-то страшное уже притаилось за углом тёмного переулка, не давая им ни малейшего шанса на побег.
Марку начало казаться, что он слышит угрюмое завывание ветра с улицы.
— Влада, она просто поставила меня перед фактом, точно так же, как и тебя, — сказал Марк, — тебе она хоть позвонила, не пойму, правда, зачем, а мне просто написала, что мы расстаёмся. Без объяснений. Два слова: мы расстаёмся. Всё. Поговорить с ней возможности ещё не было. Она написала пару минут назад.
— Ясно.
— Влада, извини, что так получилось. Последнее, что я хотел, это впутывать тебя в наши с ней проблемы. Тебя и Данила.
— Марк, ты не посторонний мне человек. И Данилу тоже. Мы переживаем. Мы. Не я одна. Он тоже.
— Но и мне уже не тринадцать лет.
Влада промолчала. То, что случилось, когда ему было тринадцать лет, изменило всё. И то, что Влада до сих пор считала проявлением слабости со своей стороны, сам Марк расценивал как наилучший выход из сложившейся на тот момент ситуации.
— Влада, ты самая лучшая тётя в мире, — негромко сказал Марк, — и это не пустые слова, ты ведь понимаешь. И Ника тоже так считает. Что было бы с нами, если бы не ты?
Она продолжала молчать, а Марк продолжал злиться на Олю. Она не знала всего, но лезла, и это раздражало больше всего.
— Ладно, я поняла, — наконец сказала Влада, — поняла твою позицию, но не её. Если честно, я вообще не поняла, зачем она мне позвонила, что я должна была сделать? — Влада растеряно и слегка нервно рассмеялась, — она столько всего наговорила. Мне надо было убедиться… не знаю, в чём мне надо было убедиться. Просто три года…
— Четыре.
— Что?
— Четыре года. Ну, год всё было более или менее, — сказал Марк, — потом начался кошмар.
— Ты приезжал с ней. Всё было хорошо.
— Нет, Влада, всё не было хорошо.
Он думал о Дине. Думал о её веснушках и невероятно рыжем цвете волос. Думал о своей слабой попытке помириться и о её молчании. Конечно, Дина была обижена на него, и Марк понимал её. Да, он был виноват, но вот так получилось.
(но ведь ещё можно что-то изменить, ведь можно)
Или уже нет?
— Во сколько завтра приедете? — спросила Влада.
— Ну… к вечеру, — Марк почувствовал, как злость начинает отпускать его, неохотно, цепляясь за мысли о том, что сделала Оля, но отпускать, — с понедельника по пятницу на базе университета будет проходить конференция, нас на неделю перевели на дистант, так что задержимся на пару дней.
— Отлично.
— Кажется, Дэн тоже собирался приехать.
— Здорово. Ладно, до завтра. Попытаюсь вернуться к игре и сделать вид, что ничего не было, — Марку показалось, что он слышит звук, с которым человек обычно затягивается сигаретой.
— Ты снова закурила? — спросил он.
— Нет. А ты, надеюсь, не куришь?
Марк посмотрел на зажатую между пальцев сигарету.
— Ну… нет, тоже нет.
— Тоже… ну, отлично.
Они попрощались. Марк откинулся на спинку кожаного дивана и закрыл глаза. Влада была родной сестрой их с Никой мамы, она оформила опеку над племянниками, когда обоих изъяли из семьи из-за неспособности (и нежелания — Марк усмехнулся, — по большей части из-за нежелания) матери исполнять свои обязанности. Через пару лет она попыталась выйти с ними на контакт, но Влада очень жёстко и безапелляционно пресекла все эти её попытки.
— Ты думаешь, ей нужна твоя любовь? — спросила она у Марка, когда он в очередной раз вернулся от мамы расстроенный и абсолютно выбитый из колеи. Ника относилась к этому гораздо проще. Она нас бросила, и мы не должны ей ничего, — такой была её позиция. Марк рассуждал по-другому, всё ещё надеясь вытащить маму из того притона, в который она превратила свою жизнь.
— А что ей нужно? — спросил Марк.
— А ты до сих пор не понял? Марк, ты должен думать о себе, не о ней. О себе и своей сестре. Вы не нужны ей.
В тот момент Марк не верил ей. Не хотел верить, переживая свою собственную трагедию брошенного тринадцатилетнего мальчика.
А потом всё изменилось, и случилось это на выпускном Вероники, но думать об этом не хотелось. Не сейчас, когда на улице выл ветр, а по окнам хлестал дождь.
Первый по-настоящему осенний дождь.
всё по-правилам: свет погашен давно,
но придёт кто-то непрошенный.
это стук дождя о моё окно,
как в первый день осени
Когда-то он обожаю эту песню группы Смысловые Галлюцинации, научился играть её на гитаре, пел на каком-то празднике в кадетском корпусе, куда поступил после восьмого класса по настоянию Влады и с молчаливого согласия Данила. А потом смысл песни стал слишком понятен и очевиден для того, чтобы обожать её. Потом эта песня стала слишком уж похожа на его жизнь.
— Кого-то мы бросили, но я выбираю любовь, — пробормотал Марк, прислушиваясь к тишине. Он сам не заметил, как снова начал думать о веснушках и невероятно рыжем цвете волос. О словах, которые вспоминал слишком уж часто, особенно в последнее время: и у тебя просто не будет выбора, кроме как влюбиться в меня.
Снова завибрировал его айфон. Он снова подумал, что это будет Оля, и снова ошибся. Сообщение было коротким — ещё один внезапный привет из прошлого в первый день осени.
Марк, это Жанна. Давай начнём сначала. Мне тебя очень не хватает.
Жанна — девочка, из-за которой он, собственно, и отправился в четырёхлетнюю ссылку в кадетский корпус. Подальше от городка, где он родился и вырос, подальше от друзей, от Жанны.
От двоюродной сестры лучшего друга.
От мамы, если уж на то пошло.
И снова Марк ощутил пугающее чувство приближающейся беды. Должно было произойти что-то очень и очень нехорошее, может быть, даже страшное. Он попытался понять с кем или чем связаны эти ощущения, но не смог. Хотя, если подумать, вариантов было не так уж и много.
(продолжение👇)
_______________________________________
🔗Ссылка на подборку «Пустота: сны об одиночестве»