ЧП – Чрезвычайное происшествие. СССР, 1958–1959. Режиссер Виктор Ивченко. Сценаристы: Григорий Колтунов, Виталий Калинин, Д. Кузнецов. Актеры: Михаил Кузнецов, Александр Ануров, Вячеслав Тихонов, Таисия Литвиненко и др. 47,4 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Виктор Ивченко (1912–1972) поставил 13 фильмов, из которых 8 («Судьба Марины», «Есть такой парень», «ЧП», «Иванна», «Серебряный тренер», «Гадюка», «Десятый шаг» и «Софья Грушко») вошли в тысячу самых популярных советских фильмов.
Политическая драма «ЧП – Чрезвычайное происшествие» была, несомненно, событием советского кинопроката конца 1950-х. В основе этой ленты – реальные факты, когда чанкайшисты, по сути, взяли в плен экипаж советского корабля. Однако факты эти, разумеется, были подвергнуты необходимой идеологической трансформации. Будь в этом фильме иной актерский состав, быть может, он и не собрал бы без малого полсотни миллионов зрителей. Однако актеры, особенно – молодой Вячеслав Тихонов – сыграли свои роли настолько зажигательно, что вызвали у массовой аудитории искренние чувства сопереживания…
В свое время «ЧП – Чрезвычайное происшествие» воспринималась советской кинокритикой с коммунистическим пафосом и положительно сдержанной оценкой его художественных качеств.
Постсоветский кинокритик М. Иванов написал о фильме коротко и сдержанно, отметив, что «ЧП», сделанное «в пропагандистских традициях, но, как ни странно, смотрится. Может, благодаря игре Тихонова в роли озорного и веселого парня из Одессы?» (Иванов, 2001).
Зато кинокритик Денис Горелов оценил его в своем привычном ерническом стиле: «В 59–м, к десятой годовщине КНР, рекордное количество советских зрителей собрал двухсерийный черно–белый боевик студии Довженко «ЧП» — о захвате чанкайшистами мирного танкера «Туапсе» летом 1954 года. … Экипаж … твердил в унисон: «Есть одно правительство — правительство Китайской Народной Республики. Другого Китая не существует. Хотим домой». Интересно, что именно в те годы складывался образ адова капиталистического искушения: женщины, дансинги, злато и вино (прежде враги не соблазняли, а коварно обманывали доверчивых козлят); идеология через зубы признавала, что за железным занавесом живут жирнее, хмельнее и скоромнее. Зато у нас — чище и возвышенней: моряки шарахались от кукольных китайских проституток, как Хома от Вия, ананасы выкидывали в иллюминатор, а к вину и вовсе не притрагивались («Молодцы ребята, никто не отпил», — радовался комиссар, вертя в руках неоткупоренную бутылку). Все категорически отказывались называть номер своего военного билета и сумму зарплаты. А после тайком отколупывали на память портрет Ленина из судовой стенгазеты…» (Горелов, 2018).
Нынешние зрители, разумеется, замечая идеологическую составляющую «ЧП», все равно, как правило, оценивают этот фильм положительно:
«Посмотрела впервые этот фильм, будучи подростком. Как он заставлял переживать, какой нестандартный увлекательный сюжет! Сейчас эта картина многим покажется наивной (именно политической стороной), но, тем не менее, на таких фильмах должна взрослеть молодёжь. А Тихонов – обаятельный красавец, как всегда бесподобен!» (Анастасия).
«С детства очень люблю этот фильм, посмотрела его впервые в пятом или шестом классе, когда формируется романтическое восприятие, а этот фильм просто пронизан романтизмом, героической патетикой. И знаете что? Пересмотрела его сейчас и поняла, что ничего не изменилось. Неважно, насколько он соответствует действительности, произошедшей с экипажем, разве от этого меняется восприятие фильма? И если честно, совершенно не мешает советская идеология. Дело не в ней, а в игре актеров, увлекательном сюжете, сопереживании» (Евгения).
Киновед Александр Федоров
Любовь Яровая. СССР, 1953. Режиссеры: Ян Фрид, Иван Ефремов. По одноименной пьесе К. Тренева. Актеры: Зинаида Карпова, Александр Мазаев, Валентина Кибардина, Виталий Полицеймако, Игорь Горбачёв, Ефим Копелян и др. 46,4 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Ян Фрид (1908–2003) поставил 16 полнометражных фильмов, пять из которых («Любовь Яровая», «Двенадцатая ночь», «Чужая беда», «Зеленая карета», «Прощание с Петербургом») в тысячу самых популярных советских лент. Большую часть своей жизни Ян Фрид экранировал классические пьесы и оперетты.
«Историко–революционный» фильм–спектакль «Любовь Яровая» вышел на советские экраны на пике так называемой «эпохи малокартинья», только этим, наверное, можно объяснить феноменальный результат его проката: 46,4 млн. зрителей за первый год демонстрации.
«Любовь Яровая» появилась в прокате весной 1953 года, и, казалось бы, при таком зрительском энтузиазме должна была быть осыпана комплиментами кинокритиков. Однако этого не произошло.
Напротив, журнал «Искусство кино», где главным редактором в ту пору был будущий ректор ВГИКа В.Н. Ждан (1913–1993), резко выступил против фильма.
«Мы говорим о таких классических советских пьесах, как «Любовь Яровая» или «Разлом», – писал в «Искусстве кино» кинокритик И. Маневич. – На основе этих великолепных пьес могли бы быть созданы выдающиеся образцы киноискусства. Между тем они появились на экранах как копии ничем особенно не выдающихся театральных постановок. Оба спектакля не выдержали художественного испытания при переводе на экран. Кинематограф, приблизив спектакли к зрителю, как бы увеличил имеющиеся в них недостатки. То, что скрадывала рампа, скажем, в таком спектакле, как «Разлом», отчетливо проявилось на экране: несоответствие между возрастом актеров и образами пьесы, отсутствие интересного режиссерского замысла, видимо, утерянного за давностью времени. … Режиссер Я. Фрид в фильме–спектакле «Любовь Яровая» даже вывел на сцену живых лошадей. Но все это лишь в большей степени подчеркивало неправомерность сосуществования двух различных планов. Театральные мизансцены никак не сочетались с вставными кинематографическими эпизодами» (Маневич, 1953: 97).
В итоге своей объемной статьи И. Маневич (1907–1976) решился по тем временам на весьма смелый шаг, практически призвав к отказу от практики фильмов–спектаклей: «Каковы же выводы? А они необходимы, ибо на студиях продолжаются полным ходом съемки фильмов–спектаклей. … Не всякий спектакль следует превращать в фильм–спектакль. Нужен строгий отбор. … Фильм–спектакль не может заменить оригинальный художественный фильм. Кино не может находиться на иждивении у театра. Нам кажется, что нужно совершенно отказаться от съемки театральных инсценировок романов и повестей. Воссоздавая лишь выдающиеся спектакли, кино в остальных случаях должно обращаться непосредственно к экранизации литературных произведений» (Маневич, 1953: 98).
Сегодня «Любовь Яровая» (1953), бесспорно, относится к забытым советским лентам, не вызывающим никакого интереса у современной аудитории. Однако, с точки зрения феномена истории советского кино, фильм все еще представляет интерес для киноведения…
Киновед Александр Федоров
Оптимистическая трагедия. СССР, 1963. Режиссер Самсон Самсонов. Сценаристы: Самсон Самсонов, Софья Вишневецкая (по пьесе В. Вишневского). Актеры: Маргарита Володина, Борис Андреев, Вячеслав Тихонов, Всеволод Санаев, Всеволод Сафонов, Эраст Гарин, Олег Стриженов, Глеб Стриженов, Алексей Глазырин и др. 46,0 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Самсон Самсонов (1921–2002) поставил 20 полнометражных игровых фильмов, восемь из которых («Оптимистическая трагедия», «Огненные вёрсты», «За витриной универмага», «Каждый вечер в одиннадцать», «Одиноким предоставляется общежитие», «Попрыгунья», «Журавль в небе», «Танцплощадка») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент, но именно «Оптимистическая трагедия» принесла ему пиковую популярность.
Экранизация известной пьесы В. Вишневского (1900-1951) «Оптимистическая трагедия» пользовалась массовым успехом у аудитории в основном благодаря ярким актерским работам: Маргарита Володина, Борис Андреев, Вячеслав Тихонов, Всеволод Санаев… Эти актеры сыграли свои роли психологически убедительно. А Маргарита Володина, пожалуй, вложила в свою роль не только свой незаурядный талант, но всё, что она знала о реальных женщинах, фанатично отстаивающих свои представления о революции…
В год выхода «Оптимистической трагедии» во всесоюзный прокат советская пресса восприняла ее восторженно. К примеру, драматург и сценарист Афанасий Салынский (1920-1993) писал об этом фильме так: «Да, Вишневский — и кино. Широкоформатная картина кадр за кадром открывает бурлящий, громадный океан революции — революции человеческого духа, мысли, сознания. Оказывается, и в наше время, спустя много лет после «Броненосца «Потемкин», после «Мы из Кронштадта», после длительной полосы совершенно понятного увлечения подчеркнутой простотой языка лучших неореалистических фильмов, можно выйти к зрителю с открытой, страстной революционной патетикой, можно дать слово матросам — ведущим. Смелый, отважный шаг режиссера! И оправданный шаг. … Масштабность — истинная, глубинная, без всякой помпезности — свойственна этому фильму. Масштабность человеческих характеров. Масштабность борьбы. Великой всемирно-исторической борьбы, открывшей новую эру в истории человечества. Многие эпизоды фильма, особенно те, что связаны с действиями больших человеческих масс, эпизоды боев и походов с особой убедительностью выявляют масштаб событий и, главное, характеров» (Салынский, 1963: 25-26).
В XXI веке кинокритик Александр Шпагин писал, что «в «Оптимистической трагедии» Самсонов наконец–то дорвался до подлинно своей темы, вышел на свой авторский простор. Перед нами не просто театр, обрамленный рамкой двух ведущих, обращающихся напрямую к зрителю и время от времени вторгающихся в действие, но и театр самой жизни. Иными словами, перед нами чисто условная история, схема того, как строилась советская власть на флоте, как анархически настроенная толпа матросов постепенно становилась революционной массой, готовой сражаться и умирать за новый строй. То есть перед нами своего рода притча. Или смесь притчи с плакатом: пусть притча строится по условным законам, все равно ее смысл обязан быть сложным, парадоксальным, настраивать на размышления. Здесь же смысл совершенно очевиден — правда за большевиками, — и больше никаких смыслов нет. Но путь, по которому люди шли к этой правде со всей диспозиционной расстановкой правых и левых сил, как на карте, представлен и в пьесе Всеволода Вишневского, и в фильме. Отдадим должное авторам: схема у них вышла не схематичная, а живая и достоверная, оттого и умозрительных швов в сюжете почти не видно. Оттого и была пьеса таким советским хитом. Впрочем, это тогда швов не было видно — сегодня–то они вылезают. И это швы соцреализма. Чем отличается соцреализм от реализма? Пожалуй, главное отличие — образ зла. В соцреализме у носителей зла нет своей правды, а если даже и возникнет кое–какая, то быстро и исчезнет, так как они не утерпят и непременно где–нибудь проявят свое «гадство». И нам станет окончательно ясно, что это враги, которых надо уничтожить, и так победим. … Но самое главное не это. Впервые в советском кино — пусть почти случайно, почти поневоле — миф революции был остранен. Мы смотрим на происходящее слегка со стороны, немного сверху, мы над ним. А значит, мы его осмысляем. Миф больше всего боится этого. Ему нужна слепая вера, слепое подчинение — усомнившийся да будет наказан, низвергнут. Именно «Оптимистическая трагедия» откроет клапан для переосмысления мифа. И далее уже появятся и «В огне брода нет», и «Служили два товарища», и «Неуловимые мстители», и «Белое солнце пустыни», и «Бумбараш», где на экране уже будет царить ирония — более тайная в реалистических фильмах и более явная в жанровых. Ирония принесет за собой парадокс. А он откроет пространство неоднозначности, которая и убивает соцреализм. Разрушает миф» (Шпагин, 2018).
Об «Оптимистической трагедии» до сих пор спорят зрители:
«За»:
«Фильм "Оптимистическая трагедия" замечателен прекрасными актерскими работами. Так сказать память того, как у нас умели снимать. Фильмы были такие, что зал замирал. Ни о чем другом не было и речи. И мало кто уже думал, что Сиплый – враг. Думали, как великолепен Санаев. Пожалуй, это сильнейшая роль у него. После "Оптимистической" были очень положительные роли и далее приносящие славу актеру, а вот сыграть Сиплого – это надо было иметь мужество. Я за такие поступки актеров уважаю» (Ирина К).
«В 60–е годы фильм произвел на меня очень сильное впечатление, хотя я смотрел его не в кино, а только по телевидению. Превосходные актерские работы Андреева, Тихонова, Санаева, Володиной, братьев Стриженовых в ролях офицеров и Эраста Гарина в роли "вожачка" анархистов. Несмотря на определенную идеологическую заданность, фильм многое сказал о страшной и кровавой гражданской войне, о гибели зачастую невинных людей, о бессмысленных зверствах, что частенько вытворяла р–р–революционная солдатня и матросня. Жестокость была с обеих сторон» (Б. Нежданов).
«Фильм держит в напряжении каждую минуту. Какие яркие образы! Здорово играет Санаев! Володина – сочетание женственности и твердости. Великолепные Тихонов, Андреев, Гарин, Сафонов, Стриженовы! Могу представить, какой оглушительный успех имел фильм, когда вышел на экран» (Лена).
«Против»:
«К режиссуре Самсонова тоже есть претензии. Монтаж сырой: сцены спаяны безыскусно, еле держатся вместе, словно костюм огородного пугала. Особенно швы чувствуются в концовке, которая представляет собой скорее отдельные импрессионистские мазки, чем четкое и понятное действие (видимо, заканчивали наспех). …
Больше бросается в глаза то, что у фильма нет единой эмоциональной линии, действие разбивается на отдельные «пиковые» моменты, которые в своей автономности кажутся наигранными. Парадокс, но «театральщины» (читай: искусственности) в этом фильме больше, чем в театральной постановке… История о том, как моряки–анархисты обращались в коммунистическую веру и вступали в ряды Красной Армии — это нечто сугубо временное, злободневное тогда, но никого не интересующее сейчас (исследователей и любителей той эпохи выношу за скобки). … Но факт остается фактом: «Оптимистическая трагедия» принадлежит к особому классу советских фильмов, где парадный пафос подминает под себя реальных людей с их внутренним миром» (Г. Куст).
Киновед Александр Федоров