В эфире Радио Спутник Михаилу Хазину был задан вопрос:
Как у нас с нефтегазовыми взаимоотношениями с другими странами? Тут про Индию сейчас мы будем говорить.
Михаил Хазин: Я прекрасно знаю, что Индия якобы что-то не понимает, что-то не принимает. Еще чего-то хочет платить в рупиях и так далее и тому подобное. Вот вся беда состоит в том, что вся эта система отношений страшно засекречена от общественности. Поэтому с вероятностью 99% все рассуждения на эту тему носят спекулятивный характер.
То есть они могут не соответствовать реальности. Не то чтобы это редкость, а такое довольно часто бывает, надо это учитывать. То есть я не берусь это комментировать не потому, что тут нечего сказать, а просто потому, что у нас нет объективной информации. Вот по факту мы можем сказать, что лимит цен на российскую нефть не сработал. Попытка ограничить продажи, скажем, российского газа тоже, в общем, не сработала. Точнее сказать, сработала частично. Поэтому давайте смотреть по итогам.
Вопрос: У вас же есть концепция вот этих валютных зон, и сейчас у России и Индии есть дисконнект, как я понимаю, в расчетах. А вот в вашей концепции же наверняка эти вопросы уже проработаны. Как это должно быть хотя бы в теории?
Михаил Хазин: Отвечу. Россия, Индия и Китай - это разные валютные зоны. У них стратегически разные цели. У нас есть общая цель - уменьшить зависимость от долларовой системы. Но стратегически они разные.
И по этой причине, кто для России является своей зоной? Это Иран, арабский мир, Турция. Турция очень сложная страна на сегодня по двум причинам. Первая её история - она член НАТО. А вторая - её экономическая ситуация, которая катастрофическая.
Все говорят, что в Аргентине всё плохо, инфляция в Турции сравнима с аргентинской. И по этой ситуации политика в Турции крайне сложная. По итогам выборов Эрдогана в прошлом году на все ключевые позиции были назначены представители Соединённых Штатов Америки. Ну, то есть люди, которые там учились и которые собственно такие американские. Но барышня-председатель Центрального банка ушла.
Посмотрим, что будет дальше. Что касается Ирана и стран арабского мира, то с ними все хорошо. От Алжира до Ирана. Я думаю, что мы постепенно выстроим вот эту самую валютную зону.
В нашей валютной зоне будет избыток нефти и газа. Сильный избыток. Поэтому мы все равно должны будем продавать. Вопрос: как можно продавать в Индию и Китаю, если они в других валютных зонах?
Ответ: либо мы должны что-то оттуда получать, чего у нас нету, либо же мы должны брать каким-то образом по-другому. Ну, например, Китай будет поставлять что-то в Латинскую Америку, Латинская Америка будет поставлять нам, все будет хорошо. Я пока не знаю, как конкретно это все будет сделано. То, что будет сделано, это очевидно.
Потому что каждая валютная зона должна быть относительно самодостаточной. У Китая сейчас ключевая проблема - это схватка Соединенных Штатов Америки за Юго-Восточную Азию.
Может, мы будем в Китай поставлять нефть и газ, а они будут поставлять откуда-нибудь из Юго-Восточной Азии нам боксит. Это только для примера.
Я могу вам сказать, например, индийскими рупиями можно расплачиваться во многих странах Юго-Восточной Азии и Африки, на Мадагаскаре. Ну, давайте забираем рупии и платим.
Там проблема в другом. Дело в том, что подавляющая часть этих рупий это получили разного рода поставщики вооружения. А у них там бюрократические проблемы, потому что они должны получить разрешение Минфина, разрешение Министерства обороны и т.д. и т.п. Я думаю, что вот в этом дело в основном. Но это гипотеза. То есть, по большому счету, системной проблемы стратегической в этом нет.