Ветхозаветный текст 50-го псалма наиболее часто и плодотворно используется в христианской (новозаветной) практике. Этот текст является классическим и потому, что один из главных смыслов обращенности человека к Богу — покаяние — нашел здесь, еще в ветхозаветном религиозном сознании, наиболее целостное, возвышенное и почти новозаветное воплощение.
Псалму предшествует традиционно принятое перед обычным чтением псалмов троекратное поклонение («Приидите, поклонимся…») — ведь уже в Ветхом Завете даруется избранному человеку таинственный смысл славословия и поклонения Богу.
В самом псаломском тексте можно различить три основные смысловые части целостного покаянного обращения: из них первая — понимание и переживание греха, вторая — обращение молящегося человека к Богу в сердечном желании освободиться от греха (покаяние), третья — готовность принести соответствующие плоды покаяния. Ко всем трем уместен общий призыв к Богу о помиловании. Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Это есть обращение к непреложному закону великого Божественного милосердия.
Слово о грехе. Амартология
Грех есть беззаконие. Печальная мысль о собственном беззаконии возникает лишь там, тогда и у того, где, когда и у кого с болью отзывается в сердце слово о нравственном законе — религиозном, или общепринятом общественно-национальном, или хотя бы смутно-интуитивно-личностном. И тогда нарушение закона (беззаконие) есть достаточное основание для покаянного обращения к Богу. Движимый нравственным чувством человек способен интуитивно осознавать, что грех есть нравственная нечистота, очищение от которой совершается Богом: Наипаче омый мя от беззакония моего и от греха моего очисти мя.
Грех есть предметная реальность, всегда, или по крайней мере в воспоминаниях, горько осознаваемая: …грех мой предо мною есть выну (то есть всегда). Объективный нравственный закон дается Богом, и потому осознанная вина должна переживаться как лукавство, содеянное перед Богом. Грех есть всегда борьба с Богом, в которой победа всегда на стороне Бога. Грех есть и генетическая реальность: Во гресех роди мя мати моя. Тяжесть (степень) греха тем значительнее, чем более благих даров изначально было получено человеком от Бога. Но в грехе скрывается некоторое почти непостижимое, почти иррациональное стремление к пустоте и готовность к разрушительным контактам с сатанинскими силами зла. …Безвестная и тайная премудрости Твоея явил ми еси.
Слово о покаянии. Очищение
Окропиши мя иссопом, и очищуся. Это первое слово и первое дело, творческое дело — творчески совершаемое Богом по отношению к ищущему покаяния человеку. Ибо грех и беззаконие, которые человек обнаруживает в себе во всей их очевидности, есть нравственная нечистота, даже если читающему псалом не до конца это понятно. Но совершенно ясно одно: поскольку очищение — это дело Божественное, то оно и таинственное, и хотя в нем — тайна и таинство, все же действенность его ощущается лично и переживается в радости и веселии. Причем это только начало. Бог по исканию грешника производит большее — очищает не только все бывшие беззакония, но и целостность сердца утверждает в совершенной чистоте… И еще гораздо большее и окончательное: в полноте покаяния бывший грешник новотворится — в нем открывается Бог, Который созидает сердце чисто и дух прав обновляет. И Дух Святой начинает пребывать в бывшем грешнике. В этом блистательно утверждается манифестирующая и торжествующая мистика новой твари.
Таинственно утвержденная в Духе Святом новая тварь начинает приносить плоды покаяния. Об этом говорит третья часть псалма. Многие люди, в том числе весьма замечательные священники, полагают, что неотъемлемым результатом покаяния должна стать готовность — обращающаяся в решимость, а затем переходящая и в практическое действие (или в то, что, как выражались еще в изящном XIX веке, «устрояется самой вещью») — никогда впредь не совершать греха, во всяком случае в той его степени, осознание которой и привело к покаянию. И на этом этапе можно было бы остановиться, если бы все не сводилось к слишком очевидной его тривиальности. Тем более что само действие (освобождение от греха) производится непосредственно актом Божественным, хотя и по прошению грешного Давида — отврати лице Твое от грех моих (не только прошлых, но и будущих). Но Давид от себя ожидает гораздо больших результатов, переходящих «по ту сторону очевидности».
Вот эти результаты (или плоды). 1)Научение беззаконных путям Божиим: Научу беззаконныя путем Твоим. Это становится возможным потому, что покаявшийся приобрел бесконечно ценный опыт в преодолении греха, удостоившись помилования Богом и обновления своей жизни; и потому, что помилованный сам желает увидеть в ранге помилованных и тех, кто пока еще пребывает в ранге беззаконных. 2)Освобождение от «ветхой» психологии (следующей по путям плоти и крови), что почти невозможно не только принять, но и понять даже тем, кто уже, как кажется, вроде бы начал жить христианской жизнью. 3)Радость воспевать таинственную правду Божию, которую он узрел: Возрадуется язык мой правде Твоей. Действительность этого утверждения хорошо знают многие люди, покаявшиеся и получившие в результате склонность к проникновению в евангельское слово и вообще в чтение духовно-нравственной литературы и любовь к ним. 4)И связанная с этим готовность (по милости Божией) возвещать величие славы Божией — при содействии Божественном: Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою. 5) Отказ от ветхозаветной и всякой иной жертвы ради принесения Богу жертвы сокрушенного и смиренного сердца: Всесожжения не благоволиши… сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит. Что становится хоть сколько-то понятным лишь в опыте кающегося сознания, открывающегося в новозаветном сверхэтическом знании.
Псалом Давида есть манифестирующее торжество начинающего новую жизнь грешника. Манифестация эта имеет три различных аспекта. Во-первых, это манифест грешника, открывающего и величие правды Божией, и самосуд, в котором совершается принципиальный личный суд и личный приговор, не ожидающий никакого оправдания («справедливого»), а только помилования — по бесконечной милости высшей власти. Во-вторых, это делом совершаемый манифест высшей Любви к кающемуся грешнику, той самой Любви, Которая не отвергает грешника от Своего Лица и предлагает ему Свое спасение. В-третьих, это торжество новой твари, получившей от Бога знание о том, что покаяние открывает предметные возможности новой жизни, и начинающей дело спасения от гибели, неизбежной для ветхого, мертвенного устройства жизни.
Продолжение следует...
Фрагмент из книги: Молитвенные зовы утра и вечера / протоиерей Владислав Свешников. — Москва : Издательство Сретенского монастыря, 2022. — 304 с.