Народная молва придумала меткую поговорку «Один в поле не воин!». В большинстве случаев она срабатывает. Один человек не в состоянии изменить ход великих событий, да и простые жизненные ситуации иногда не под силу одинокому «воину». Но незамысловатая история, о которой сейчас пойдет речь, опровергает смысл народной поговорки и показывает, что даже от одного человека иногда многое зависит.
Эта история произошла в нашем маленьком селе в предгорьях Алтая. Сказочной природой местных людей уже не удивишь. Они насладились суровым климатом и предпочитают жить в условиях городского комфорта и предсказуемости. Жители нашего села – истинно любят свою малую Родину, хотя чувство патриотизма, так сказать, вырастает вместе с человеком. К старости все жители нашего села становятся патриотами.
Но история наша вовсе не об этом. Я расскажу вам об одной коренной жительнице Прасковье Ефимовне. Маленькая Прасковеюшка, как звали ее в семье, родилась и выросла в этой местности. Здесь прошло ее босоногое детство, когда Параська с другими девчонками бегала за лесными ягодами, грибами, играла в городки, помогала матери по хозяйству. Здесь она познакомилась с Григорием, своим будущим мужем, а тогда чубатым и веселым гармонистом, вышла за него замуж, стала матерью пятерых детей.
Всё было в их семье как у остальных в те годы: работа в колхозе, домашнее хозяйство, дети с их проблемами. С утра до вечера Прасковья трудилась, никто ее без работы не видел, но было в ней еще что-то, что манило к ней. Тайна какая-то неразгаданная. Ведь только она могла увидеть красоту в осенней слякоти и передать это ощущение другому, обрадоваться, как малое дитя первому выпавшему снегу или пролетающему в небе журавлиному клину.
Поэтому, когда она стала зимой ходить на одно из незамерзающих озер за нашим селом, чтобы кормить там зимующих лебедей, никто этому особенно не убедился. Односельчане восприняли это явление сродни дивному природному чуду. Но делала это Прасковья Ефимовна каждый день из года в год. И если не получалось у нее пойти покормить птиц, женщина сильно переживала, будто детей собственных не накормила.
Много стай лебедей зимует в наших краях, выбирая теплое озеро. И корма нужно много, чтобы каждому досталось хоть по маленькой горстке. Бросишь этим величественным белым птицам комок, и они слетаются, важно раскрыв парусами крылья. А как известно, птичьи корма стоят совсем не дешево. Это же не куры, не утки домашние.
Муж Прасковьи Григорий Тимофеевич сначала удивлялся на забавы супруги, считал это бабьей блажью. Ворчал да выговаривал ей: «Что же ты от семейного котла на птичек деньги изводишь? Детишкам не все покупать доводится, а она вон, лебедям в воду швыряет! Прасковья, заканчивай эту пустую затею! Дикие они, и не оценят твою доброту!» Прасковья только улыбалась на такие сцены и ничего дурного не говорила в ответ: «На что мне оценки лебединые? Я сама себе оценки ставлю. Что же я сама себе отвечу, если живых существ на голодную смерть обреку? Как с этим жить дальше? Детям своим как в глаза глядеть?» Не нашел ответных слов муж, только рукой на нее махнул, развернулся и вышел из избы.
Григорий видел особенное отношение к ней односельчан и стал уважительнее относиться к ее интересам. «Что с ней спорить? Пусть будет по ее!» Не думал муж, что это занятие не бросит Прасковья ни через год, ни через два, ни через десять лет.
Детки Прасковьи и Григория уже подросли, стали взрослыми. Трое старших уже переженились да замуж повыходили. А последние учиться в город уехали, да тоже считай с концами. Там найдут себе вторую половинку и поминай как звали. Будут навещать летом, да внуков присылать в каникулы. Мать с отцом из полных сил работников превратились в сгорбленных и немощных старичков. Но одно занятие осталось неизменным в жизни Прасковьи Ефимовны – кормление диких лебедей. Каждый день зимой можно видеть, как она неторопливой походкой идет к озеру, неся в руках ведерко с пшеницей. Птицы еще издалека замечали ее, взмывали в небо, кружили над озером и подсвистывали. Так они приветствовали знакомого человека. Можно было не сомневаться, что птицы узнают женщину и радуются ее приходу!
Да и сама Прасковья узнала каждого по отдельности и дала им имена и прозвища. «Вот осторожно летит Снежинка, она скромная и боязливая. Никогда вперед других не полезет. А этот – Крикун. Уж больно он кричать любит, когда, по его мнению, что-то несправедливо делается. Та, что в сторонке крыльями машет – это Царевна. Она в драки не лезет, но ей всегда первое место уступают, не то что вон тому хулигану и задире Драчуну. Ох, и любит он перья у других выщипывать, да и самому часто достается!»
Старушка могла часами рассказывать о своих подопечных, в подробностях передавая особенности характеров каждого. Уже двадцать лет прошло с тех пор, как Прасковья первый раз пришла на озеро покормить и полюбоваться на лебедей.
Время бежит быстротечно. Прасковьи Ефимовны больше нет, она скончалась тихо во сне, как та лебедушка, упорхнула душа из бренного тела. Пока летела на небеса, коснулась крылом любимого мужа, прокричала последний привет всем пятерым деткам, поднялась над крышей родной избы, сделала круг и улетела в неведомую высь, оставив внизу на земле все заботы, хлопоты и переживания.
- Что же ты, моя лебедушка, ушла, не попрощавшись? – рыдал над телом покойной супруги несчастный Григорий Тимофеевич.
- Оставила меня одного! Можно ли такое пережить?
Люди стояли невдалеке и не знали, как утешить человека, лишившегося части себя. Да и нет таких слов, которыми можно успокоить, унять горе потери.
Несколько дней прошло после похорон Прасковьи Ефимовны. Григорий Тимофеевич заметно похудел, осунулся, замкнулся в себе, не хотел ни с кем разговаривать. Видимо, наедине с самим собой ему легче привыкать к новой жизни, где никогда уже не будет его любимой Прасковеюшки.
Однако, каждый раз выходя из дома, Григорий видел стаю лебедей, кружащую над озером. Они вновь и вновь высматривали ту, которая много лет носила им еду, разговаривала с ними.
- Нехорошо их теперь бросать. Они ведь, как и я теперь осиротели. Да и Прасковеюшка мне этого не простила бы. Надо к ним сходить.
Григорий поразмышлял еще полминуты, набрал полное ведро пшеницы и пошел старческой неспешной походкой на озеро. Лебеди, увидев незнакомца, не спешили слетаться к его угощению, хотя были голодны.
- Ну, что вы глупенькие? Подплывайте, не бойтесь. Нет теперь нашей Прасковеюшки.
Старик смахнул слезы заскорузлыми рабочими ладонями.
- Помяните ее, нашу дорогую. Может кто из вас долетит до нее там на небе. Так передайте ей, что мы горюем об ней очень. Особенно я, муж ее Григорий. Пусть она там отдыхает, сердечная и ни о чем не беспокоится. Лебеди под присмотром. А вы родимые привыкайте ко мне.
Григорий снова вытер слезы, звучно высморкался и деловито стал распоряжаться:
- Снежинка! Крикун! Красавчик! Ну-ка все сюда.
Называя их имена, Григорий пытался доказать лебедям, что он им не чужой, и тоже заслуживает, если не любви, то доверия.
Теперь люди стали видеть, как муж Прасковьи каждый день идет на озеро с неизменным ведерком в руке. Эта картина была настолько трогательной, что многие односельчане не могли наблюдать за ней спокойно. Некоторые вызвались помогать старику в его благородном деле. Зима – время трудное не только для людей, поэтому важно помочь пережить ее этим редким и красивым птицам. Много ли красоты осталось на нашей планете! Той первозданной, от Бога созданной! Значит нужно бороться и охранять каждый ее уголок.
Про себя Григорий Тимофеевич заметил, что к озеру вместе с ним стало приходить все больше народа, чтобы покормить Прасковеюшкиных лебедей. Сами птицы сначала были тоже насторожены, ведь они в лучшем случае рады тому, что люди просто не обращают на них внимание. А то бывают такие, которые норовят кинуть палкой, напугать криком или того хуже, попытаются убить. И только Прасковье они безоговорочно доверяли за ее доброту и сердечность.
Но теперь столько людей говорят ласковые слова, угощают вкусной едой. Лебеди пока ведут себя очень осторожно.
- Нет, не зря моя Прасковеюшка сюда столько лет приходила! Понимала, что в этой жизни настоящее, а что и внимания не стоит. Вот она, настоящая любовь, красота и счастье! – старик вскинул руку в небо указывая на взлетевшую над озером стаю лебедей.
- Ради этого стоит жить на земле! Чтобы после твоего ухода даже птицы небесные станут тосковать и плакать о тебе, провожая до самого неба!