(С) А.В. Богачев, 2014
В теперь уже далеком 2000 году одним из трех официальных оппонентов на защите моей докторской диссертации в ИИМК РАН была самый известный, из ныне здравствующих, специалист по археологии гуннов – Ирина Петровна Засецкая. Я знакомлю ее со своими научно-популярными и художественными произведениями и она, считает, что популяризация нашей науки сегодня важна как никогда.
Гунны в последней четверти IV века буквально взорвали доселе относительно спокойную жизнь обитателей Поволжья, Подонья, Поднепровья и Подунавья, коренным образом переменив этнокультурную доминанты южнорусских степей.
В числе первых покорённых ими восточноевропейских народов были ираноязычные племена поздних сарматов, которые в первые века нашей эры занимали, в частности, и районы Самарского Поволжья.
Сарматы – ираноязычные кочевники, активные участники военно-политических событий, происходивших на юго-востоке европейского мира в последние века I тыс. до н.э. – начале I тыс. н.э. Первоначально сарматы обитали в степях Приуралья и уже потом продвинулись далеко на запад, вплоть до Дуная. Впервые этноним «сарматы» («сирматы») появляется на страницах греческих авторов IV–II вв. до н.э. Псевдо-Скилак помещает сирматов на западном побережье Меотиды, а савроматов – к востоку, т.е. за Танаисом. Старший современник Псевдо-Скилака – Евдокс из Книда расселяет сирматов вблизи Танаиса. Тот факт, что у авторов IV – начала III в. до н.э. почти одновременно появляются наименования «сирматы», «сарматы» и «Сарматия» (Евдокс, Псевдо-Скилак, Гераклид Понтийский, Теофраст), даёт определённые основания для их отождествления. С момента массового переселения кочевников Южного Приуралья в Заволжье и далее на запад, происшедшего не позднее конца IV в. до н.э., задонские сарматы начинают беспокоить скифов, проникая небольшими отрядами в глубь территории междуречья Дона – Днепра. Диодор Сицилийский (80 – 29 гг. до н.э.), опираясь на труды своих предшественников Полибия и Посидония, писал о сарматах: «… много лет спустя, опустошили значительную часть Скифии и, поголовно истребляя побеждённых, превратили большую часть страны в пустыню». С этого момента место скифов в Северном Причерноморье заняли сарматы. После завоевания Скифии и ухода основной части скифов в степной Крым сарматы становятся могущественной политической силой в степях Северного Причерноморья, с которой вынуждены были считаться все окружающие племенные группировки и государства. В «Географии» Страбона (65 г. до н.э. – 25 г. н.э.) впервые появляются наименования отдельных сарматских племенных объединений: языги, роксоланы, аорсы, сираки.
Сарматская культура развивалась на протяжении почти тысячи лет. В этой связи она прошла целый ряд естественных трансформаций, которые отразились в материальной и духовной культуре этого этноса и, соответственно, в археологическом материале. Исследователи выделяют три последовательно сменявшие друг друга сарматские культуры: раннесарматскую (IV–II вв. до н.э.), среднесарматскую (II в. до н.э. – I в. н.э.) и позднесарматскую (II–IV вв. н.э.) (рис. 2). На протяжении всей своей истории сарматы оставались кочевниками-скотоводами и вели подвижный образ жизни. Историки античности отмечают воинственный характер сарматских племён. Благодаря своему новому оружию (длинный железный меч, железный чешуйчатый доспех) и принципиально иной тактике ведения боя (катафрактарии) именно сарматы вытеснили своих восточных соседей, скифов, с коренных территорий их обитания – из степей Северного Причерноморья. Один из ярких самобытных современных народов Северного Кавказа – осетины, которые являются наследниками древней культуры сармато-алан. В осетинском языке и сегодня есть собственные имена – Сармат и Алан. Сарматские памятники Евразии исследовались М. И. Ростовцевым, Б. Н. Граковым, А. М. Хазановым, К. Ф. Смирновым, М. Г. Мошковой, В. П. Шиловым, А. С. Скрипкиным, А. Х. Пшеничнюком. Ведущими исследователями сарматских памятников Самарского Поволжья являются В. А. Скарбовенко и В. Н. Мышкин (Мышкин, Скарбовенко, 2000).
Так почему же сарматы, военная организация которых позволяла им на протяжении почти тысячи лет доминировать в восточноевропейских степях, потерпели поражение от «полудиких гуннов»? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться к материалам, отражающим историю племени гуннов.
Началась эта история за тысячи километров от Европы, в далёком Забайкалье. Именно там в конце I тыс. до н.э. китайские хронисты того времени зафиксировали народ хунну, который впоследствии стал этнической основой гуннов (Гумилёв, 1993в). Сведения о забайкальских хунну (сюнну) можно почерпнуть, в частности, в «Исторических записках» китайского историка Сыма Цяня, написанных на рубеже II–I вв. до н.э. Подъём этого племени начался во II в. до н.э. и связан с именем их легендарного правителя Моде (Маодуня). Именно под его началом хунну разгромили своих соседей – племена юэчжей, дунху, лоуфань и байян. Их победа над китайцами и пленение императора Гао-ди на горе Байян утверждают абсолютную власть хунну в Забайкалье.
На несколько десятилетий ханьские императоры становятся их данниками. Однако начиная с I в. до н.э. у хуннов начинаются междоусобицы – пять шаньюев (князей) спорят за власть. Северные хунну во главе с Чжан-Чжи откочёвывают на север в загадочную страну «Канцзюй». В I в. н.э. хунну переживают упадок и, как следствие, терпят поражение от своих соседей – кочевого племени сяньби. Что касается археологии забайкальских хунну, то ещё в 1886 г. Ю. Д. Талько-Гринцевич исследовал свыше 500 погребений в срубах из лиственницы. В 20‑х годах ХХ века С. А. Теплоухов исследует аналогичные погребения на севере Монголии. После Великой Отечественной войны археологами Ленинградского университета были произведены раскопки у с. Дурены. Эти исследования, работы С. С. Миняева, а также раскопки последних лет новосибирских учёных позволили выявить в Забайкалье интереснейшие памятники культуры хунну, характеризующиеся развитой железообработкой, бронзолитейным, косторезным, ювелирным делом. Страну «Канцзюй», в которую откочевали северные хунну, Л. Н. Гумилёв предлагает искать в Зауралье. По его мнению, беглецов на несколько веков приютили зауральские угры: «Именно с угорских территорий начали хунны свой новый поход на запад, причём угорский элемент составлял их основную боевую силу, и нет оснований сомневаться в том, что оба народа смешались и слились в один новый народ – гуннов» (Гумилёв, 1993в. С. 201).
Гунны – тюркоязычные кочевые племена монголоидного облика, пришедшие в Европу из-за Урала в 370‑е гг. н.э. Исследованием культуры гуннов успешно занимается И. П. Засецкая (Засецкая, 1994).
Первые достоверные сведения о европейских гуннах оставлены современником их экспансии на Запад, римским писателем конца IV в. Аммианом Марцеллином. Он сообщает, что гунны, живущие прежде за Меотийскими болотами (Азовское море), напали на аланов, обитавших в степи по обе стороны Танаиса (Дон), к северу от Меотиды и в северных предгорьях Кавказа. Перебив и ограбив «многих аланов», гунны по условиям мирного договора присоединили оставшихся к себе и при их содействии, захватив владения готов в Поднепровье и Поднестровье, достигли Дуная. Триумф господства гуннов в Европе связан с их вождём Аттилой. Эпоха Аттилы ознаменовалась постоянными победоносными войнами с римлянами. В результате римляне были обязаны выплачивать огромные дани золотом. К середине V в. гунны продвинулись далеко на запад. В 451 г. на Каталаунских полях (Шампань) произошла большая битва римлян, вестготов, бургундов и франков с полиэтничным войском Аттилы. Эта битва стала переломным моментом в истории гуннов. В 453 г. Аттила умирает, начинается борьба за власть и «держава» гуннов распадается. Первыми откололись от гуннов гепиды, а затем и другие племена. В 454 г. в битве при Недао (Паннония) победу одерживает руководимая гепидами антигуннская коалиция. Последний поход гуннов на Дунай под руководством Денгезиха (466 г.) заканчивается окончательным поражением гуннов. В последний раз в письменных источниках гунны упоминаются как вспомогательное войско в войнах Византии с готами и Персией в VI в. Археологические памятники гуннской эпохи коренным образом отличаются от предшествующих сармато-аланских, что выразилось как в распространении новых явлений в погребальном обряде – погребения с сожжением, бескурганные изолированные захоронения, так и в новых формах материальной культуры: оружии, конской упряжи, украшениях костюма и некоторых ритуальных предметах (бронзовые котлы). Мужские погребения сопровождались оружием – мечами, наконечниками стрел, деталями сложносоставного лука, конскими уздечными и седельными наборами; в женских же погребениях главную роль играют украшения – диадемы, височные подвески, кулоны.
Для ювелирных украшений характерно сочетание золотого фона с вставками из полудрагоценных камней в напаянных гнездах. На территории Самарского края выявлено несколько комплексов (Фёдоровка, Владимировка, 116 км, Лузановка), материалы из которых позволяют по целому ряду признаков рассматривать их в контексте памятников гуннского круга.
Конечно, можно (и нужно) говорить о военной составляющей (дальнобойные луки, наводящие ужас «свистящие» стрелы, новые приёмы ведения боя и проч.) как о первопричине гуннских побед. Вместе с тем в контексте этнической теории Л. Н. Гумилёва следует отметить высшую степень пассионарности гуннов в конце IV – V в. Боевой дух гуннов того периода кратно превосходил боевой дух сармат и многих других народов, которые были вынуждены сдаться на милость гуннам-победителям. Некоторые из этих народов влились в гуннскую армию, став её частью (сарматы). Другие попытались найти спасение от гуннских стрел, переселившись на новые территории. В числе таковых были славянские племена антов и германские племена готов.
Именно в конце IV в., по мнению ряда весьма авторитетных исследователей, часть славянского населения Поднестровья и Поднепровья переселилась на Среднюю Волгу. Судя по всему в этой славянской миграции наряду со славяноязычными антами были немногочисленные коллективы германоговорящего племени готов.
Славяне, по мнению профессора Г. И. Матвеевой, явились этнической основой именьковской археологической культуры.