Вот всегда так бывает. Готовишься к путешествию, штудируешь Интернет, выбираешь что посмотреть – а самые яркие впечатления остаются от встреч, которые никак не ожидал и тем более не планировал. Так у меня было с монастырём Кинцвиси в долине реки Дзамы.
Сам монастырь – это три храма, колокольня и несколько построек. Мы зашли в главный храм, поглазели на фрески, я попыталась самостоятельно определить, какой из ликов на стенах изображает знаменитую царицу Тамару. Но впечатлили меня не столько фрески, сколько дверь — низенькая и очень тяжелая, из двух толстенных досок. Явно ровесница храма. Петли, на которых висит дверь, являются частью доски, как бы «цельновырубленные».
Мы вышли и прошлись по территории. Рядом с большим храмом совсем крохотный, чуть в стороне – побольше, но наполовину разрушенный. Работают строители, гнут кровельное железо. Мы подошли к ним в попытке что-нибудь узнать. Разговора у нас не получилось, получился диалог немых: по-русски никто не понимал. Пожилой строитель завел нас внутрь, долго махал шапкой в сторону фрески с Архангелом, потом обвел вокруг храма и, махнув в сторону ведущей в лес тропинки, сказал: «земо». Я обрадовалась: это слово мне было знакомо после изучения топографических карт Грузии. Мужчина, повеселев, сказал: «патара». Я снова рада: и это слово знакомо. Земо – по-грузински верхний, «патара» – малый. Эти слова часто встречаются в названиях грузинских сел. Поняв, что чуть выше находится что-то маленькое, мы, обрадованные, рванули по тропинке.
Сказать, что увиденный нами лесной уголок был красивым, было бы неверно. Он был невероятно романтичным. Густой буковый лес, блики солнышка на желтеющих листиках, темная зелень тисовой хвои, живописный ручеек с перекинутыми через него изящными мостиками – все это создавало ощущение некой сказки, причем сказки нерассказанной и от этого еще более загадочной.
Свернув с берега ручейка, тропинка привела нас на пригорок с очень старыми руинами. Полукруг апсиды прослеживался с большим трудом, из кладки замшелых камней росло тоненькое тисовое деревце, корни соседнего огромного бука словно куполом покрывали остатки стены. Руины эти были настолько живописны, что их как-то кощунственно фотографировать. Такие романтичные руины можно только рисовать. Мы их все же сфотографировали, но фото не передает и десятой доли их очарования.
Внизу, у храма, нас ждал пожилой монах. К счастью, он говорил по-русски. Мы снова зашли внутрь. Фреска Архангела, на которую так упорно показывал строитель, оказывается, самое большое достояние монастыря. Монах говорил нам о ЮНЕСКО, о том, что это величайшая ценность, что приезжали специалисты и высоко оценили, что надо сохранять…
Мы зашли еще в малюсенькую соседнюю церковь. Она и внешне маленькая, а стены у нее толстые, и внутри это буквально каморка, в которой разместиться могут не более семи-восьми человек. Монах сказал, что здесь они молятся зимой, когда холодно. Зимы, говорит, суровые: морозы сильные, снегу много…
Спросил, откуда мы. «Ооо, Крым! У меня там друг служил. Я вот мечтаю в гости к нему поехать, мечтаю в ваши края поехать, Лавру мечтаю посмотреть…» Я подарила монаху магнитную открытку с изображением церквей Старого города в Феодосии. Засмущался, распереживался, очень хотел нам что-нибудь тоже подарить. Ну давайте, говорит, я вам хотя бы орехов дам. Сбегал куда-то, насобирал орехов.
Один орех у меня до сих пор лежит на полочке – венчает крышку шкатулки с косметикой. Память о добром пожилом монахе и неожиданной встрече со сказкой.
Грузия велосипедами. Часть 7. Уджарма
