Аглая. Повесть. Часть 61.
Все части повести здесь
Он немного поколебался, но быстро скинул одежду и нырнул в озеро. Вода была не то, чтобы уж очень тёплой – Аглая наверняка немного покривила душой, когда сказала Ивану, что она, как парное молоко.
Но вскоре он быстро согрелся – вокруг была красивая природа, яркая зелень листвы, прекрасное небо, которое манило своей бесконечной синевой, и рядом – любимая женщина. Ну, чего ещё было желать ему? Хотелось свободы, полёта, хотелось кричать от этого бесконечного счастья.
Он посмотрел на Аглаю – повернувшись на спину и глядя в небо, она качалась на волнах, потом перевернулась и поплыла, крикнув ему:
- Догоняй!
Он поплыл следом, ему так хотелось поймать эту русалку, что он сам не заметил, как настиг её, лёгкую и смеющуюся. Она отбивалась от него, хлопая по воде, которая обдавала его миллионами брызг, он тоже стал брызгать на неё, они резвились, как дети, и казалось, что время и целый мир остановились и не осталось ничего, кроме них двоих.
Наконец, он поймал её в объятия – она была скользкой, как рыбка, в своём этом чёрном купальнике, они долго смотрели друг на друга, глаза в глаза, он теперь уже не сжимал её крепко в объятиях, а осторожно держал за талию. Она же не отбивалась от него, а сама обвила руками его шею.
Их лица, их губы были совсем рядом. Она потянулась к нему, а он к ней, они, стесняясь, словно подростки, осторожно поцеловались, потом он шёпотом сказал ей, не отрываясь от её губ:
- Ты замёрзла… Давай к берегу, а то у тебя уже вон, кожа «гусиная».
Когда они подплыли к деревянному пирсу и уселись на него, Иван сказал:
- Давай помогу – и осторожно снял с волос резинку, потом отжал длинные пряди, любуясь тем, как они переливаются на солнце – теперь будем сохнуть.
Они лежали на пирсе голова к голове, глядя в небо и иногда поворачивая друг к другу лица.
- Такой счастливый день сегодня – прошептала Аглая – я уже и забыла, каково это – просто быть счастливой.
- Глаша – Иван перевернулся на живот и стал травинкой щекотать её лицо – ты… у тебя есть кто-то?
- Кто? – спросила она – Вань, ты о чём?
- Вокруг тебя столько мужчин. Все разные – кто-то обеспеченный, кто-то представительный… Я, мне кажется, даже в сравнение с ними не иду…
- Да ты что?! – она рассмеялась – когда мне? Что мне их обеспеченность, Ваня? Ой, нет, спасибо, нажилась я… Нельзя, нельзя, видать, против судьбы пойти…
- Ты о чём? – спросил он.
- Я, Ваня, когда с Ильёй развод переживала, поняла, что не хочу больше этого… Жить с другими мужчинами. Нельзя мне. Не создана я для этого, понимаешь?
- Для чего? – спросил он, боясь услышать от неё то, что вызовет у него чувство глубокого разочарования.
- Для семейной жизни. С самого начала всё пошло неправильно – эта история с отцом, потом с Кузьмой жизнь сложилась так, что у меня до сих пор шрам вот здесь – она показала на свою спину – потом Илья… Нет, Ваня, видать, не быть мне счастливой с мужчиной. Предназначение моё – дети, мама, Костик и работа.
- Зачем же ты, Глаша, себя хоронишь? Нельзя так. Кто, как не ты, счастья заслуживаешь? Прошу тебя, не говори таких слов – мне от них страшно. Я понимаю, что моя вина в большей степени во всём, что произошло с тобой!
- Да ты-то в чём виноват, Иван?
- Во всём. Надо было, когда получил от батьки то страшное письмо, сразу ехать и во всём разбираться, отпуск себе вымаливать у командования…
- О чём ты говоришь, Ваня? Ты всего месяц отслужил тогда!
- Бежать надо было, значит!
- С ума сошёл?! И пошёл бы под трибунал – кому бы легче было?
- В любом случае, не надо мне было верить в сплетни деревенских недалёких баб, да другу своему – тот-то тоже сплетням поверил и прописал мне. А когда приехал на побывку – тебя не было уже, встретил там Соню – всё тебя забыть пытался. Не получилось. Горькая у нас с тобой, Аглаюшка, любовь случилась…
Аглая опять присела на пирс, болтая ногами в воде. Иван придвинулся, положил голову ей на колени – теперь уже она щекотала травинкой его лицо, а он жмурился от удовольствия.
- Батьку я тогда сильно слушал, был от их мнения зависим, Аглая. Боялся в город без благословения родительского бежать. А когда Стеша мне правду рассказала…
- Не надо, Иван… - на глазах Аглаи появились слёзы.
- Нет, пожалуйста, дай я договорю. Я тогда на следующий день жениться должен был. Не мог я Соню подвести – она ведь мне ничего плохого не сделала…
- Я всё понимаю, Ваня. Я… ни в чём тебя не виню, поверь. Я ведь… любила тебя… люблю…
Он осторожно вытирал мозолистыми пальцами слезинки на её щеках, потом сказал тихо:
- Я тоже тебя люблю, Глаша. Только вот – незадача. Как жить-то мы будем? Замуж ты больше не хочешь – он усмехнулся – на свидания будем бегать, как школьники?
- А твои какие предложения? – Аглая озорно сверкнула глазами.
Он привстал, сжал руками её плечи:
- Глаша, потерпи немного – я дом отстрою, второй этаж сделаю, чтобы он большой был, а потом – перевезу тебя со всей семьёй, чтобы всем место было в этом доме. А ты в него хозяйкой войдёшь…
- Я не знаю – она лукаво улыбнулась – вот сначала отстрой, а там и поговорим. Если никого не встречу до того момента – обязательно соглашусь!
Она встала и направилась к своей лошадке.
- Вот чертовка! – буркнул вслед Иван.
- Привыкай! – ответила ему она, повернувшись – а то вдруг отстроишь дом, и передумаешь меня хозяйкой в него вводить!
Вот так просто прошёл между ними этот тяжёлый разговор о прошлом, особенно о той его части, которую оба хотели забыть. Она – о том, как пережила насилие и жизнь с Кузьмой, он – о том, как сходил с ума там, в военной части, готовый дезертировать и бежать в деревню, чтобы выяснить, что же произошло… Действительно ли его Аглая так быстро его забыла…
Они оделись и сели на своих лошадок.
- Я ведь специально запретила тогда, Ваня, говорить тебе правду. Строго настрого Стеше и Степану сказала – чтобы ни слова тебе не писали и вообще, никому не рассказывали. Боялась за тебя. Что ты жизнь свою погубишь – дезертируешь и найдёшь Игната, потом тебе точно было бы не жить. Лучше уж пусть так, чем тебя под монастырь. И у Анны детишек жалела – Игнат единственный кормилец был…
- Но это несправедливо! – с жаром ответил ей Иван – несправедливо, Аглая! Почему ты одна должна была страдать? Я должен был выяснить или догадаться, что что-то тут нечисто. Но я на эмоциях решил, что так всё и есть… Прости, что усомнился в тебе тогда.
- Да как было не усомниться, Ваня, когда вся деревня только о том и говорила! Сейчас, конечно, поняли они, что неправы были, но и то, я против была и не велела Стеше. Но она рассказала всё Сазону Евдокимовичу…
Их лошадки также медленно возвращались туда, где были конюшни.
- Забыть нам надо всё, Ваня. Иначе это прошлое будет меж нами стоять. И никогда мы от него не избавимся. А я не хочу прошлым жить, понимаешь? Я хочу жить сейчас! Творить, создавать красивую одежду! Любить детей! Любить тебя… если ты позволишь, конечно.
Она зарделась сама от своих слов… А он соскочил около конюшен, помог ей, и, когда они отдали лошадок, обнял её.
- Как же я не позволю… я ведь люблю тебя, и хочу всегда быть рядом с тобой. И хочу просить тебя, чтобы и ты позволила тебя любить. Мы и так много времени упустили, Глаша…
Позже они, не желая расставаться, сидели на набережной, на скамейке, глядя, как солнце уплывает за горизонт. Голова Аглаи покоилась на плече Ивана, она о чём-то думала, потом усмехнулась:
- Ой, Иван, что люди скажут?
- Что?
- Скажут, дураки они! У них уже дети вон какие, а они всё в любовь играют.
- Если они так и скажут, то только от зависти.
- Да ну тебя!
- Я серьёзно – он поцеловал кончик её носа – пора идти, Глашенька. Мои у Груни сегодня… Твои – с кем?
- С мамой и Костиком. На этих можно положиться – самые лучшие няньки.
- Поедем, провожу тебя. Небось устала сегодня за целый день?
- Да ты что, Иван?! Я давно так не отдыхала и не была так счастлива.
Они простились около её дома, и, хотя Аглая звала Ивана на чай, он отказался – хотелось быстрее забрать детей у Груни. Он долго не хотел отпускать её руки, держал в своих, потом поцеловал – сначала одну душистую ладошку, потом другую, потом коснулся её губ своими губами, и наконец, пошёл домой. А Аглая некоторое время смотрела ему вслед, совершенно не подозревая о том, что из кухонного окна за ними наблюдают двое.
-Тебя можно поздравить? – сверкнул весёлыми глазами Костя, когда Аглая после душа вошла в кухню и налила себе чай.
- С чем это? – спросила она брата.
- Ну, как с чем? Я так понимаю, что ты выходишь замуж?
- Ты что, подсматривал? – Аглая шутливо стукнула его прихваткой.
- И не только я – улыбнулся Костик – нас было двое.
- О, Боже! Неужели мама пошла на такое?! Кстати, поздравлять ещё рано!
- Почему? Неужто ты отказала?
- Нет. Просто Иван сначала хочет достроить дом, чтобы нам всем хватило места.
С лица Кости слетела улыбка.
- Гм…хм…я понимаю… Значит, мне…
Аглая сразу смекнула, о чём он подумал.
- Ты поедешь с нами, и даже не думай о своей общаге!
- Правда? – недоверчиво спросил он – я думал… дядя Иван не согласится.
- Он очень хорошо к тебе относится, Костя. Зря ты думаешь обратное.
Иван же, оказавшись у Груни, первым делом поспешил собрать детей. Соня уже спала, и он решил, что на руках отнесёт её домой.
- У тебя такое счастливое лицо, братка – пропела Груня – я смотрю, свидание удалось?
- Всё тебе надо знать! – Иван шутливо щёлкнул её по носу.
- Вань, ну расскажи хоть немного! – взмолилась Груня.
- О чём это? – удивился он – это же наше было свидание, чего я болтать-то буду. И потом – мне детей надо домой отвести – они вон, носом уже клюют!
- Ну, я с тебя не слезу! – заявила Грунька, погрозив ему кулачком.
- Я тогда не приду больше – улыбнулся Иван.
Когда они ушли, Груня кинулась в кабинет мужа, обняла работающего Владимира и завизжала так, что где-то в комнате завсхлипывала Маруська.
- Грунь, ты чего? – улыбнулся Владимир. Зная взбалмошный и весёлый характер своей жены, он предполагал, что сейчас Грунька сообщит ему какую-то новость.
Так и вышло.
- Володя! Володенька! Кажется, у нас намечается свадьба!
- Ты это о чём? Вернее, о ком?
- О Аглае с Иваном!
- Груня – Владимир с укоризной посмотрел на жену – они же, вроде, только сегодня на свидание пошли?!
- Ну и что! Я чувствую такие вещи, я же у тебя ведьма, Володенька!
- Грунюшка – он усадил жену на колени – послушай. Ты, как в той поговорке…
- В какой? – не поняла жена.
- Ну, поговорка есть такая – «Не убив медведя, шкуры не продавай». Между ними ещё ничего не ясно, а ты уже их поженила, готова завтра всех на свадьбу звать.
- Вот увидишь! – авторитетно заявила Груня – увидишь, что будет так, как я сказала.
В нетерпении, она на следующий день позвонила Аглае. Но та, чего Груня никак не ожидала, рассказала всё довольно скупо, заметив, впрочем, что всё прошло хорошо, а когда Грунька особо настойчиво попыталась выведать всё о свидании, поспешила закончить разговор, сославшись на занятость.
Иван же сначала решил поговорить с детьми. Соня, конечно, для того разговора была ещё маловата – она просто сидела недалеко от них, играя с новой куклой, и иногда посматривала на всех своими большими глазами.
- Дети – осторожно начал Иван, усадив перед собой Гришку и Тонечку – мне нужно вам сказать…
- Что, папа? – спросила Тоня.
- Бать! – Гриша серьёзно, как взрослый, посмотрел на отца – ладно тебе, волынку тянуть. Коли завёл разговор – продолжай… А то будешь сейчас собираться два часа.
Ох, и взрослый не по годам Гришка! И взгляд у парнишки – словно насквозь пронзает.
- Мы ведь всё знаем, батюшка – подмигнул ему Гришка – ты… жениться собрался, так ведь?
Иван побледнел, потом спросил:
- И что? Вы знаете, на ком?
- Конечно – Тонечка кивнула головой – на тёте Глаше.
- И… вы не против?
- Ой, батька, какие вы, взрослые, заморочные! С чего, ну, с чего мы должны быть против?
- Да – серьёзно кивнула Тоня вслед за братом – тётя Глаша хорошая. И Олечка с Толиком тоже, и Костик, и бабушка.
- А как вы узнали-то?
- Мы у них в гостях были, и они сказали, что подслушали разговор бабушки и тёти Глаши. Ну, они говорили о вас…
- Ты, батька, не переживай – подмигнул ему Гриша – мы тебе поможем второй этаж надстроить…
- Даже про это знают! – тряхнул головой Иван, улыбаясь – ну, сорванцы!
Мысли о том, чтобы быстрее перевезти Аглаю в свой дом, затмили всё его сознание. Иван принялся действовать как можно быстрее, и первым делом, закупить материалы. Он успел немного подкопить, а Владимир помог ему найти бригаду для строительства. Пока Иван был на работе – бригада занималась вторым этажом, по выходным у Ивана собирались мужики – Владимир, Наташин муж, и иногда приезжал Степан.
Стройка шла полным ходом, но до конца лета управиться не удалось, потому Иван решил, что сделает Аглае предложение ближе к началу весны.
Всё это время они продолжали ходить друг к другу в гости, пить чай, вместе посещали кино и театры, когда у Ивана выдавалась свободная минута. Аглая приходила к нему иногда, чтобы приготовить обед – ему, строителям, детям.
Ирину Иван больше не видел – он узнал, что она уволилась. Правда, в груди у него копилось чувство какой-то незавершённости, но он решил, что это оттого, что последний раз он видел Ирину тогда, когда она дала ему пощёчину, и недоговорённость между ними осталась.
Скоро строительство потихоньку подошло к концу, и Аглая начала готовится к переезду. Второй этаж получился на славу – дом выглядел добротно, и собственная комната была даже у Костика, хотя он пожелал поселиться «с пацанами», как называл Толю и Гришу.
Аглая тоже внесла свой вклад из накоплений – купила кое-какую мебель. Елизавете Ефимовне выделили уютную комнату внизу – чтобы ей не приходилось часто ходить по лестнице. Улыбчивая женщина быстро нашла с Иваном общий язык – она была так счастлива за Аглаю, что даже прописала обо всём происходящим Илье – пусть покусает локти.
Скоро они подали заявление, свадьбу назначили на конец апреля. Аглая сама взялась шить себе платье, абсолютно не обращая внимания на стенания Груни о том, что невеста не должна этого делать. К работе над ним она привлекла девочек – Олю, Тонечку и даже маленькую Соню.
За день до переезда Иван пришёл к Аглае. Лицо его было озадаченным и немного хмурым. Аглая посмотрела на него, и сразу поняла, что что-то случилось.
- Вань, что происходит?
- Аглая – начал Иван – протягивая ей белый конверт – я не знаю, как ты к этому отнесёшься. Впрочем, прочитай сама…
Продолжение здесь
Всем привет, мои хорошие)
Итак, ещё одна глава - сплошная романтика! До развязки, сразу скажу - ещё далековато. Не знаю, как Вы, а я пока не готова расстаться со своими героями) Конечно, описывать их жизнь до конца жизненного пути я не буду, но пока окончание немного сдвину. Итак, что же в том белом конверте? Какие новости? Сразу скажу, что ничего ужасного там нет! Но интересно будет узнать Ваше мнение)
Да, кстати, думаю, что с Ириной мы ещё встретимся...
Спасибо за то, что Вы рядом! Остаюсь всегда с Вами. Ваша Муза на Парнасе)