С разных сторон мы можем смотреть на археологическую экспедицию, как рядовые копатели, как сторонние наблюдатели, но с одной точки зрения посмотреть дано лишь единицам людей. С точки зрения человека, без которого никогда не может начаться экспедиция, – с точки зрения её руководителя. Эту завесу тайны для нас приоткроет Авласович Алексей Михайлович, опытный руководитель археологических экспедиций, кандидат исторических наук, доцент, заведующий центром археологии Беларуси Института истории Национальной академии наук Беларуси.
Кто же лучше сможет рассказать про археологию, чем человек, который сам прошёл весь путь от рядового участника экспедиции до организатора этого серьёзного процесса. Алексей Михайлович, вам слово.
Археологическая экспедиция для участника и организатора – это совершенно разные вещи. Я с ностальгией вспоминаю своё участие в студенческие годы. Это было лучшее время: от тебя требуется лишь собраться… да что там собираться: ложка-миска-чашка-копейка и поехал копать древности. Живёшь в палатке, кушаешь с костра, играешь на гитаре… И ты просто копаешь курганы и приобщаешься к глобальной истории. Я, как студент-археолог, проводил в полях каждое лето, причём в рамках учёбы у нас были практики, они могли быть разными, но занимались мы именно археологией.
Начиная с 2013 года, я оставил славное поприще рядового участника экспедиции и «попробовал на вкус» обязанности руководителя экспедиции. Только тогда у меня в прямом смысле слова открылись глаза. До этого я думал, что подготовка – формальность, приказ подготовил, начальству отдал, всё получил и поехал…
На самом деле это процесс длительный и в основном документально-хозяйственный. Мой опыт строится преимущественно на организации раскопок в рамках учебных практик студентов в университете, что накладывает свой отпечаток и добавляет свои сложности, но имеет и преимущества.
В подготовке можно выделить ряд этапов:
Сначала нужно поставить раскопки так, чтобы они совпали с учебными планами. Ведь для студентов это в первую очередь учёба. А учёба – штука подотчётная и планируемая.
После занимаешься контролем материального обеспечения. Нужно проверить техническое состояние палаток и заставить его исправить, если оно недостаточно хорошо. Никак нельзя допустить того, чтобы студентов и археологов залило в поле обычным дождём, это ответственность руководителя. Нужно позаботиться и о всей необходимой мелкой канцелярии, а её достаточно много: миллиметровая бумага, маркеры, карандаши, полевые дневники и далее по списку. Научные раскопки обязательно должны быть подробно и обстоятельно зафиксированы, всё, что отразят участники, в дальнейшем будет анализироваться и изучаться. Нужно добыть и современные средства фиксации: фотоаппараты, нивелир, тахеометр, запасные флешки для фото (фотографируют раскопки очень подробно), зарядки, пауэрбанки – это всё рабочий инструмент археолога. Список необходимого оборудования огромный. Некачественные лопаты, топоры и пилы – вообще саботаж.
Важно соблюдать все юридические формальности. Для студентов раскопки в рамках археологической практики штука оплачиваемая, они должны получить свои суточные. Также необходимо согласовать весь транспорт, доставку людей, оборудования. Не согласуешь – сам себе злобный Буратино, это обязанность руководителя.
Далее нужно обязательно держать связь с местными властями. Знаете, что на раскопках важно иметь? Дрова! Ведь экспедицию нужно кормить, готовят на костре, костёр должен гореть долго, а где брать дрова в лесу? За незаконную рубку деревьев отвечать кто будет? Правильно, руководитель. Лесхозы – друзья археолога! При этом нужно сказать, что местные власти вполне себе идут навстречу и активно помогают: и лесников присылают, и дрова присылают, в том числе и бесплатно. Могут и продуктами помочь. В 2023 году на раскопках в дождливую погоду нам прислали автобусы и завезли студентов и участников раскопок в баню, совмещённую с сауной. Инициатива местных бывает очень приятна.
Руководитель отвечает и за безопасность здоровья участников. Нужно проверить справки от участников экспедиции, у нас был случай, когда одна из участниц приехала на раскопки имея «за душой» очень серьёзное заболевание - астму. Девочка очень хотела в эту археологическую романтику. А в поле справиться с приступом астмы не всегда помогают даже препараты. Кто отвечает за жизнь и здоровье этого милого ребёнка? Естественно, руководитель.
Без всей подготовительной работы раскопки пойдут прахом, мы, можно сказать, воины невидимого фронта.
Размеры экспедиции ведь могут быть разными, они зависят от типа экспедиции. Если привлекаются студенты или школьники, экспедиции могут быть очень большими. Школьники – вообще отдельный свой мир, с которым многие археологи особо и не сталкиваются. Экспедиции с привлечением школьников могут быть и больше 120 человек. Студенческие – обычно 20–40 человек.
Внутри археологический экспедиции всегда есть иерархия, пусть и неформальная. Руководитель раскопок – это один человек, он не может быть во всех местах одновременно, а на раскопках всегда присутствуют новички, им нужно несколько дней, чтобы вообще понять, что и как тут нужно делать. В это время руководителю помогают более опытные товарищи, побывавшие на нескольких раскопках, которые исполняют обязанности лаборантов. Напомню, мы говорим сейчас именно о тех раскопках, куда привлекают профильных студентов – историков, археологов. У них есть базовые представления о теории, поэтому процесс адаптации на раскопках несколько отличается от остальных. Формальная иерархия такова: руководитель экспедиции, лаборанты, участники экспедиции. А уже среди участников официальной иерархии нет. Каждому находят работу в соответствии с умениями и желаниями. Кто-то хочет махать лопатой, кто-то фотографировать раскопки и окрестности, кто-то зарисовывать планы и делать чертежи. Это корректируется в ходе раскопок и при необходимости.
Кроме всего прочего, руководитель отвечает и за научную составляющую раскопок. Археолог имеет «открытый лист», про этот важный документ следует сказать отдельно. Открытый лист – это главный государственный документ для археолога. Есть хорошее сравнение: в западных фильма можно иногда услышать от разных специалистов: «Нет, я не могу этого сделать, меня лишат лицензии». Открытый лист – это, своего рода, лицензия для археолога, это разрешение на проведение определённых археологических работ. Есть несколько видов открытых листов, они влияют на виды работ, которые может делать археолог. Он выдаётся ровно на один год, по итогу года ты должен сдать этот лист и отчёт. Пока ты не сдашь отчёт, ты не получишь следующий открытый лист и не сможешь дальше вести раскопки.
В отчёт заносятся все находки. Например, в моей практике были раскопки, когда были обнаружены десятки килограммов керамики, сотни материалов из цветных и чёрных металлов, всё описано, лучшее сфотографировано и вставлено в отчёт – там не обошлось и одним томом, и содержал отчёт многие сотни страниц. На небольших раскопках отчёт может быть около 10 страниц. Это не совсем технический документ, там могут содержаться и выводы, и заключения исследователя: например, описательная глава, где беспристрастно описаны находки и дан анализ материала, тут уже автор высказывает свою точку зрения на то, что он нашёл.
В Беларуси эти отчёты являются объектом авторского права и без разрешения к ним доступ получить никак нельзя. Если автор жив, то необходимо получить его письменное разрешение (отчёты хранятся в архиве Института истории). Исследователь имеет право отказать в доступе к своему отчёту. Если исследователя в живых нет, решает администрация, учитывая цель обращения.
Почему так важно узнать цель? В России ситуация отличается. К отчётам имеют доступ все желающие, этим пользуются и «чёрные копатели». Эти люди имеют полный доступ ко всей информации: где копали, что копали, какие находки есть, какие перспективы и многое другое. Археологические раскопки могут идти долго, и ничто не помешает чёрному копателю по окончании сезона или перед началом сезона приехать и разграбить памятник древности, причём ограбить его по сведениям из научного и обязательного отчёта. Именно во избежание такой ситуации у нас в стране эта информация закрыта.
Вообще, чёрные копатели – однозначный бич современной археологии. Я постоянно сталкиваюсь с ними во время раскопок. Это совершенно разные люди, в том числе и очень образованные и состоятельные. От них можно услышать целый ряд неудачных отговорок о том, как они не вредят истории… Это, к слову, неплохо помогает разделить тех, кто недавно встал на скользкую дорогу грабежа исторического наследия, от тех, кто на ней уже давно. Последние предпочитают в поле с археологами не общаться. Когда я разговариваю с копателями, я иногда привожу им хороший пример. Археологический памятник – книга, которая существует только в одном экземпляре. Вырванную страницу никак нельзя восстановить, и книгу уже не получится прочитать полностью. На археологических выставках очень хорошо видно чёрных копателей. Они задают специфические вопросы, пытаясь узнать, где сейчас осуществляются раскопки и где наиболее ценные находки были обнаружены. Разговор с чёрными копателями редко может иметь какой-то положительный итог, бывают и серьёзные конфликты. Были случаи, когда у моих студентов на раскопках спрашивали, где я, узнав, что где-то рядом, чёрные археологи ретировались. При этом они знали, кто руководит этими раскопками и хотели избежать встречи. А в 2021 году дело было близко к драке, когда граждане вели себя нагло и объясняли, что они «копают немцев», но вот русских солдат не трогают, а торгуют только немецкими наградами, оружием и прочими находками. Сомнительно, что эти люди, обнаружив что-то действительно ценное, вызовут археологов или оставят лежать в земле.
По факту законодательство позволяет привлекать их к ответственности, а вот практика обратна: около пяти случаев в год всего. И то в основном местные жители препятствуют разграблению объектов. Но даже тут есть проблема: если копают не Великую Отечественную, их часто не воспринимают как чернокопателей в принципе.
Как с этим бороться? С копателями борется государство, а один из путей борьбы археологов – просвещение. Археологи популяризацией занимаются в меру возможностей. В первую очередь необходимо разрушение мифов, до сих пор археологов отождествляют в народе с кладоискателями, палеонтологами и любыми другими профессиями. Археология позволяет узнать информацию о том, как протекала жизнь в периоды, когда не было письменности, или когда письменных сведений практически нет. Археологические находки позволяют установить истину в тех сферах, в которых часто делают совершенно не подкреплённые доказательствами заявления, в том числе и политического плана. Например, в Полоцке были обнаружены все атрибуты княжеской власти, доказано, какие города подчинялись Полоцку, где платили дань. Государственная структура оставляет вполне серьёзные вещественные остатки. До них – племенная структура, которая тоже оставляет множество материальных следов. Археологи рассказывают об этом и многом другом, выступают на форумах, фестивалях, различных научно-популярных площадках и в целом открыты для общения. К сожалению, объём административной и научной работы тоже очень большой, возможно, времени на популяризацию следовало бы уделять и больше. Однако археологов не так много, это сложная сфера, которая требует детальной и кропотливой подготовки, труда физического и интеллектуального.
Археология – важная и очень серьёзная наука. Возможно, когда большинство граждан смогут понять это, проблема чёрных копателей существенно уменьшится. А пока двери экспедиций отрыты для волонтёров. Если человек хочет прикоснуться к истории, археология поможет ему сделать это совершенно законно.
Автор: Кирилл Латышев.
