Как закалялась сталь. СССР, 1973. Режиссер Николай Мащенко. Сценаристы Александр Алов, Владимир Наумов (по одноименному роману Николая Островского). Актеры: Владимир Конкин, Константин Степанков, Фёдор Панасенко, Наталья Сайко, Антонина Лефтий, Антонина Максимова, Михаил Голубович, Людмила Ефименко, Сергей Иванов, Владимир Талашко, Лесь Сердюк, Сергей Полежаев, Эльза Радзиня и др. Премьера на ТВ: 3 ноября 1973.
Режиссер Николай Мащенко (1929—2013) поставил 17 полнометражных игровых фильмов и сериалов («Комиссары», «Как закалялась сталь», «Овод», «Парижская драма», «Венчание со смертью» и др.), но наибольшую известность ему принесли две телевизионные экранизации — «Как закалялась сталь» и «Овод».
Советская кинопресса встретила эту экранизацию романа Николая Островского с большим энтузиазмом.
Кинокритик Константин Щербаков опубликовал «партийно выдержанную» рецензию на телефильм «Как закалялась сталь», подчеркивая, что «режиссер не боится кадров жестоких, трудных для глаз. Можно было бы, наверное, чуть мягче, приглушеннее показать лишения комсомольцев на строительстве узкоколейки – Мащенко не идет ни на какие смягчения. … Безусловная и принципиальная удача картины – выбор исполнителя главной роли. В индивидуальности, в самой, думается мне, человеческой природе Владимира Конкина органически переплелись непреклонность с мягкостью, застенчивость с умением быть откровенным и прямым, чего бы ни стоила прямота, поглощенность идеей – со способностью чувствовать, воспринимать все краски и запахи жизни. … В резком контрасте с юным бюрократом и подобными ему – коммунисты Жухрай, Токарев, комсомольцы, друзья и однокашники Павла – те, кто тратил себя нерасчетливо и взахлеб, сгорая в светлом пламени революции. Идеи партии, идеи Ленина, нравственный его облик – вот то, что определяло их жизни, и жизни эти были прекрасны» (Щербаков, 1974: 4-5).
Правда, при всех похвалах К. Щербаков все-таки не удержался и от критики, отметив, что «случается, правда, режиссуру изменяет чувство меры, и тогда смелая, художественно обоснованная резкость решений уступает место натурализму, чисто механическому нагнетанию тяжкий подробностей» (Щербаков, 1974: 4).
В том же идеологически выдержанном духе хвалил фильм Николая Мащенко и киновед Иван Корниенко (1910—1975), убежденный, что это «новаторское произведение кино и телевидения, которое развивает и обновляет лучшие традиции советского кинематографа и первые достижения телевизионного искусства. Николай Мащенко стремится глубоко осмысленно использовать опыт художественной классики и народного творчества. В фильме «Как закалялась сталь», пронизанном истинно социалистическим гуманизмом, режиссер ведет рассказ о судьбе конкретного человека, тесно связывая се с историей всего народа. Новаторство режиссера выявляется и в развитии образного киноязыка, в стремлении к киноповествованию, проникнутому высокой героикой, в поисках новых форм драматургии и изобразительно—монтажных возможностей экрана. Режиссер, оператор и актеры с помощью сложного комплекса художественных средств создают на экране романтическую атмосферу подлинных событии революционных лет, подчеркивая мотивы, созвучные нашим дням» (Корниенко, 1975: 216).
У кинокритика Виктора Демина (1937—1993) оценка фильма была более сдержанной. Он писал, что в фильме «Как закалялась сталь» доминирует «величавая медлительность, символика цвета, условное решение пространства, вплоть до откровенной развернутости происходящего на объектив — с неизбежным ощущением то ли театральной условности, то ли условности старой живописи. Главный герой телефильма в постановке Мащенко как бы вбирает в себя весь максимализм, напряжение, драматизм революционной эпохи. … Биография Павла как бы канонизируется, ее эпизоды перестают быть житейскими случаями, а выглядят уже символическими картинками, в показательной тяжбе обнаженных сущностей. … Корчагин, каким его сыграл молодой Владимир Конкин, предан революции всем существом, истово, страстно, яростно, до экзальтации» (Демин, 1984).
В любом случае эта третья (после фильмов М. Донского и А. Алова и В. Наумова) попытка экранизации романа Николая Островского стало событием телесезона и вызвала интерес – как у кинопрессы, так и у телезрителей (и главное – очень понравилась начальству). Вот почему спустя пару лет сокращенная версия сериала «Как закалялась сталь» была выпущена в кинопрокат…
Сторонников этой экранизации романа в трактовке Николая Мащенко немало и сегодня:
«Чудесный, по-настоящему патриотический фильм. И дело не в политике и не в революции, а в истинной вере. Намного полезней для молодых умов, чем вся эта американская чушь. … На таких фильмах строится личность, но, похоже, что именно этого никому и не нужно» (Ю. Варначев).
«Сильный и классный фильм. Владимир Конкин передал живого Павла Корчагина — Николая Островского — очевидно, что он был именно таким. Последний кадр последней серии — хроника настоящего Островского — просто потрясает! Его взгляд... он не просто святой, в этом взгляде столько всего. Он перенес больше, чем Иисус. Благодаря таким людям победила революция голодных и бедных, несмотря на миллионы богатых интервентов. И в Отечественную победили благодаря таким как Павка. … Все в книге и фильме правда! Иначе они бы не появились. Это невозможно придумать! … У половины тех, кто закрыл своей грудью амбразуру, совершил иной подвиг — в вещмешке лежала книга "Как закалялась сталь". Это факт. Это были комсомольцы. В немалой степени, благодаря ним, мы победили в Великой Отечественной. В этом и была миссия Павки… Они сражались и умирали за Родину, за человечество, а не за строй. В любой даже самый благородный строй рано или поздно пролезут паразиты и извратят его. В том, что мы победили в войне, есть и заслуга Николая Островского. Если кто-то по-настоящему страдал, знает: в такие минуты стоит вспомнить тех, кому было еще труднее, и появляются силы. Кому было труднее, чем Корчагину—Островскому, трудно представить» (Хищник).
«Меня фильм больше поразил своим темпом повествования, особенностью кинорассказа, оригинальностью стиля, некоей духовностью, поэтичностью. И еще это фильм о честных, самоотверженных людях, поверивших в революцию, в ее очистительную силу, в ту свободу духа, что она дает. Никто тогда не знал, что такое новое общество построить не удастся из-за несовершенства человеческой природы. В. Конкин К. Степанков, Н. Степанова играют на пределе актерских возможностей. Весь фильм построен на крупных планах, а на них солгать, сфальшивить нельзя. Отличный фильм, но смотреть трудно, слишком задевает чувства. … Мне показалось, что Владимиру Конкину удалось сыграть Павку Корчагина именно таким, каким его видел Николай Островский. В нем есть что-то от юной, еще наивной веры в высшие идеалы, что-то от первых пламенных комсомольцев, строящих новую жизнь. До сих пор не могу забыть его улыбку, веселые светлые глаза и слово "братишка"... Актеру удалось передать тот фанатизм, что был свойственен молодому поколению. А его ор, крик … больше направлен на тех же своих, из социалистического лагеря, на всяких приспособленцев, пошляков, лжецов, губящих, уродующих революцию. Именно они и будут производить репрессии в 1930-е. Они и приведут и страну, и социалистическую идею к краху...» (Александр Г.).
«Фильм «Павел Корчагин» очень люблю. Василий Лановой великолепно сыграл. Но фильм «Как закалялась сталь» люблю больше. Этот фильм снимался вышел на экраны в 70-е годы. Этому фильму столько же лет, как и мне. Я его начинал смотреть еще маленьким. И всегда помнил и люблю Павку Корчагина — Владимира Конкина. … Владимир Конкин — настоящий Павка Корчагин, смелый добрый искренний. А какой он красивый — эти голубые, как озера, глаза, длинные роскошные волосы. Я маленьким его очень любил всегда им восхищался. Мечтал вырасти и стать на него похожим и внутренне и внешне. И на героя и на актера. … Замечательный фильм» (Валера).
«На мой взгляд, этот фильм получился тоньше и глубже предыдущей экранизации. Не случайно сценарий написали Алов и Наумов, которые были режиссерами фильма "Павел Корчагин" с В. Лановым. Они, очевидно, сами чувствовали, что их фильм получился выразительным, но в чем-то прямолинейным. Материал романа дал им возможность нового, более углубленного прочтения. А режиссер Николай Мащенко сумел талантливо воплотить их замысел. Конкин идеально подошел на роль юного идеалиста Павки, он и внешне, пожалуй, больше похож на Николая Островского, чем Лановой. … Сегодня, с дистанции времени, после переоценки многих прежних ценностей, история Корчагина кажется еще трагичнее. Потому что идеалистов—романтиков оттеснили, а потом и уничтожили пролезшие во власть циничные приспособленцы и карьеристы, всегда готовые прогнуться под очередное изменение линии партии. Сам Корчагин (как и писатель Островский) вполне мог попасть под очередную волну репрессий, если бы не стал глубоким инвалидом» (Б. Нежданов).
Киновед Александр Федоров
Капитан Немо. СССР, 1975. Режиссер Василий Левин. Сценаристы Василий Левин, Эдгар Смирнов (по мотивам романов Жюля Верна "20000 лье под водой" и "Паровой дом"). Актеры: Владислав Дворжецкий, Юрий Родионов, Михаил Кононов, Владимир Талашко, Марианна Вертинская, Владимир Басов, Геннадий Нилов, Александр Пороховщиков и др. Премьера на ТВ: 29 марта 1976.
Режиссер Василий Левин (1923—1998) поставил десять полнометражных игровых фильмов, два из которых («Повесть о первой любви» и «Дочь Стратиона») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент. Но главной и самой популярной работой Василия Левина стал телефильм «Капитан Немо» с Владиславом Дворжецким.
Телефильм «Капитан Немо» изначально планировали снять для детской аудитории, однако в итоге эта картина стала интересна и взрослым. Во многом из-за исполнителя главной роли – Владислава Дворжецкого (1939—1978). Его актерская магия притягивала к себе зрительские взоры, его человеческая значимость, глубина весьма удачно совпадали с тем образом легендарного капитана Немо, приключениями которого зачитывалось несколько поколений…
А ведь поначалу на роль капитана Немо пробовался (и довольно удачно) Михаил Козаков (1934—2011). Но в итоге режиссер Василий Левин выбрал Владислава Дворжецкого. И, думаю, не прогадал, у фильма «Капитан Немо» и сегодня огромное число поклонников среди зрителей разных возрастов…
Конечно, кого-то смущает сегодня в этом фильме отсутствие привычных в XXI веке спецэффектов, кто-то недоволен уровнем актерской игры каких-то исполнителей. Каких-то, но не Владислава Дворжецкого. Этот выдающийся мастер одним своим присутствием мог поднять художественный уровень практически любого фильма.
Не скрою, Владислав Дворжецкий был и остается одним из моих любимейших актеров. Мне повезло, я дважды был на его творческих встречах и с восхищением слушал его рассказы о съемках фильмов, о его любимых ролях и режиссерах…
Уже в XXI веке кинокритик Юлия Ульяновская иронично отмечает, что в «Капитане Немо» «для одевания актеров явно использована костюмерная фильма "Соломенная шляпка". Если я правильно помню, приблизительно в те времена в советском кинематографе приключилась мода на мюзиклы, и во всех фильмах обязательно пели. Так как "Капитан Немо" делался с претензией, да к тому же был про войну и идеалы добра, ни профессор, ни капитан, ни гарпунер сами не поют (это выглядело бы как-то нелепо), однако песни в их жизни всё-таки присутствуют, служа отражением мыслительного процесса в трудных ситуациях. … Самое смешное, что это я теперь хохочу над их игрой и над ситуацией вообще, а увидев лет двадцать назад ничего особенного бы не приметила. … "Капитан Немо" весь состоит из условностей. … Но: хоть теперешнему глазу смешно и скучно одновременно (и такое возможно), эта экранизация за счет именно своей условности отрывает от реальности и сносит доверчивого зрителя в какое-то упорядоченное и довольно уютное пространство. Там соблюдается субординация, побеждает разум, сказанные слова настолько значимы, что почти материальны, предатель и враг разъяснены и примерно наказаны, а друзьям оказана помощь — пусть даже из последних сил. Всё это подмазано и заклеено идеологической слезой о балансе гуманности и справедливости, да к тому же хорошо заканчивается. Ах, семьдесят пятый год, я совсем тебя не знала… Наверно, счастливое было время. Сейчас "Капитан Немо" предназначается для людей, которые смотрели его в детстве… и готовы к умильному приступу светлой печали с истерикой напополам: "Помнишь, как круто это выглядело тогда?"» (Ульяновская, 2008).
Мнения зрителей XXI века во многом подтверждают наблюдения Ю. Ульяновской:
«Это мой самый любимый фильм. Всегда плачу, когда смотрю... Плевать на то, что нет супер—спецэффектов. В таком фильме они и не очень нужны. Не могу представить другого актера в роли Немо кроме Владислава Вацлавовича. Удачный подбор актеров» (Ю. Ниман).
«Фильм моего детства! Смотрю до сих пор! Очень хорошая музыка! Никого другого кроме Дворжецкого, в роли капитана Немо не могу представить. Фильм со смыслом, заставляет детей думать и размышлять. Считаю его одним из лучших детских фильмов» (С. Гриненко).
«Сейчас, конечно, вся спецэффектная составляющая фильма смотрится просто с улыбкой… Но в советском детстве это был любимейший фильм, и каникулы без него были не каникулы!» (Александр П.).
«Владислав Дворжецкий — настоящий капитан Немо. Такая фактурная внешность. Музыка грустная в фильме, сердце щемит, плакать хочется. Я не люблю моря и океаны, в смысле того, что мне жалко Ихтиандра и Немо, они вынуждены проводить жизнь в этой бездне холодной, в этом одиночестве. Но если про Ихтиандра — выдумка, то здесь подоплека очень даже правдивая. Проклятые колонизаторы. Проклятые бледные, вечно голодные эуропы, тащившие из других государств в свои чахлые странишки богатства и предметы искусства. Да еще и убивавшие людей, которые посмели, видишь ли, оказывать сопротивление этим оккупантам» (Лета).
«"20 000 лье под водой" — одно из моих любимых произведений Жюля Верна. Поэтому я не мог пройти мимо этой экранизации. … Что меня особенно впечатлило в этом фильме, так это совершенно потрясающая игра Владислава Дворжецкого. Так глубоко передать образ капитана Немо не смог ни один из западных исполнителей этой роли. Хотя образ Немо в фильме всё-таки отличается от оригинала. С одной стороны, он намного человечнее. Уйдя под воду, он не только таранит корабли, но и помогает своим бывшим соратникам в Индии. При этом в фильме Немо куда менее эмоционален, чем в романе… Дворжецкий продемонстрировал даже не 100, а 200 процентов своего таланта. Браво! … Ну, и напоследок стоит отметить великолепное музыкальное сопровождение фильма. Каждая песня — отдельный шедевр. Таким образом, несмотря на все отличия от оригинала (как удачные, так и неудачные), я бы рекомендовал этот фильм абсолютно любому человеку. Будь жив Жюль Верн, даже он, думаю, остался бы доволен такой экранизацией своей книги» (Н. Волков).
Киновед Александр Федоров
Кортик. СССР, 1973. Режиссер Николай Калинин. Сценарист Анатолий Рыбаков (по собственному одноименному роману). Актеры: Сергей Шевкуненко, Владимир Дичковский, Игорь Шульженко, Михаил Голубович, Эммануил Виторган, Зоя Фёдорова, Леонид Кмит, Наталья Чемодурова, Виктор Сергачёв, Ростислав Янковский и др. Премьера на ТВ 4 июня 1974.
Режиссер Николай Калинин (1937—1974) поставил шесть полнометражных фильмов, и в возрасте 37-ми лет погиб (12 февраля 1974 года) в период работы над продолжением «Кортика» — телефильмом «Бронзовая птица».
Официальная версия гибели режиссера была такова: инфекционный менингит. Однако по неофициальной версии всё случилось иначе: Николая Калинина избили милиционеры, и он скончался из полученных побоев…
Судьба исполнителя главной детской роли в «Кортике» — Сергея Шевкуненко (1959—1995) сложилась еще более драматично. В возрасте 12 лет он дебютировал в эпизоде фильма «Сестра музыканта» (1971), затем на несколько мгновений появился в детективе «Пятьдесят на пятьдесят» (1972). Всесоюзная известность пришла к нему после главной роли в «Кортике» и «Бронзовой птице». Затем была большая роль в «Пропавшей экспедиции» (1975) и… Дальше всё пошло—поехало под откос. Выпивки, драки, «красивая жизнь»…
В 1976 году – первый срок за хулиганство. Два года спустя – второй срок, на сей раз он ограбил буфет на «Мосфильме» (!). В итоге Шевкуненко был осужден пять раз. А в лихие 1990-е, став уже матерым преступником, был застрелен в своей квартире. Это случилось 11 февраля 1995 года, Шевкуненко было всего 35 лет…
Советская пресса встретила телеверсию «Кортика» в режиссуре Николая Калинина без восторга.
К примеру, кинокритик Анри Вартанов (1931—2019) писал об этом фильме так: «Уже в начале фильма мы встречаемся с кортиком: его прячет один из героев и находит другой. Но после энергичной завязки наступают долгие жанровые сцены, повествующие о дедушке, бабушке и их непоседливом внуке Мише. Дедушка, как и сотни его кинематографических предшественников, ходит в жилетке поверх поддевки и постоянно нюхает табак. Бабушка все время корит Мишу за шалости, но в каждом ее упреке слышится едва скрываемая нежность. Я останавливаюсь на штампованности характеров и сюжетных обстоятельств, чтобы понять, откуда рождается скука, внезапно охватывающая зрителя. В отличие от старого фильма, где всякая предыдущая сцена рождала последующую, где, говоря словами Чехова, каждое ружье «стреляло», в телевизионном трехсерийном фильме значительная часть метража (чуть ли не половина) уводит зрителя в сторону от главного действия. И вот что любопытно: при всей своей типично телевизионной подробности многие эпизоды не оставляют у нас ощущения, что мы познакомились с новыми людьми, узнали об их жизни. Словом, метраж картины непропорционален заключенной в нем художественной информации: в фильме нет того, что принято называть вторым планом, мы не запомнили в нем никого, кроме главных персонажей. В этом, конечно, повинен не только сценарии, но и уровень режиссерского решения. Понадеявшись, очевидно, на то, что интрига «вывезет», постановщик всерьез не позаботился, чтобы каждая сюжетная линия обрела свой художественный облик. … Многие эпизоды фильма поставлены и смонтированы откровенно небрежно. Скажем, в сценах боя монотонно чередуются кадры, которые показывают стреляющие орудия и падающих врагов. Богатство кинематографических средств, способных передать напряженность сражения, сведено к скудному набору планов. Весьма ощутимы перепевы приключенческих лент. Лихие драки, трюки с перевертыванием лестниц, неожиданные лирические песенные вставки, всадники, медленно возникающие силуэтом на фоне холма, — все это напоминает кадры из «Неуловимых мстителей».
Аморфная драматургия шествует рядом с вялой режиссурой, а за ними тянется невыразительная игра актеров. К сожалению, и дети, кроме ленного и обаятельного Генки (Володя Дичковский) оказались лишенными непосредственности. Создается впечатление, что раскрытие тайны для них — не увлекательное, захватывающее приключение, а скучное задание, полученное от взрослых.
Как видим, сравнение двух прочтений одной повести явно не в пользу телевизионного. Впрочем, и без этого сравнения телефильм не выдерживает серьезной критики. Его неудача заставляет задуматься над некоторыми общими проблемами телевизионного «чтения» художественной литературы. Я уже называл основной особенностью телевизионной формы рассказа неторопливость повествования. … Но случилось так, что эта способность телевидения стала превращаться в некий канон формы. Неторопливость стала подчас самоцелью, многосерийность — признаком якобы серьезного отношения к литературе. Из этого принципа проистекает вся «эстетика» многосерийного чтения литературы. Прозаизм буквалистского пересказа начинает постепенно вытеснять поэзию кинематографического творчества» (Вартанов, 1974: 4-5).
Несмотря на суровые кинокритические отзывы, поклонников у «Кортика» немало и сегодня:
«Люблю этот фильм за атмосферу. Там все так сложилось, что ничего не хочется ни убавить, ни прибавить. Там отличная натура, декорации, музыка. … Нет в нем халтуры даже в мелочах» (Семруч).
«На всю жизнь запомнила фильм "Кортик". В детстве никогда не пропускала показ этого фильма по телевизору. Даже когда повзрослела, всегда вспоминала этот фильм и игравшего главного героя в фильме — Сергея Шевкуненко и также Владимира Дичковского, Игоря Шульженко. Я думаю в то время полстраны девочек были влюблены в главных героев этого фильма. … Думаю, этот фильм воспитал много детей моего поколения в духе патриотизма, любви к Родине» (Зульфия).
Но есть, конечно, и зрители, у которых «Кортик» вызвал полное отторжение:
«Никогда не нравилась эта трилогия, книга лучше. Можно было все снять динамичней и не так уныло. Больше всего не нравился Поляков, который абсолютно картонный и нудный получился, как будто это не мальчишка, а дедок» (Фонтанка).
«Фантазия — ахиллесова пята среднего советского писателя Рыбакова… Опять воровство, сначала кортика, потом ножен к кортику, случайное подслушивание. … И судя по тому, как бывшие пионеры и комсомольские активисты разворовывали богатства страны в 1990-е, наследники у героев "Кортика" выросли достойные» (Синеман).
Киновед Александр Федоров