Открываем забытую главу Великой Отечественной войны. Исследования из Санкт-Петербурга стоят у самого начала этого открытия. В центре этой истории — храбрый молодой испанец, который, бросив вызов фашистскому злу, боролся за свободу на территории Ленинградской области.
Этот герой, столкнувшись с трудностями и недочетами советского командования, пережил потерю своих товарищей-партизан и был тяжело ранен. Но даже получив пулю в живот, его дух не был сломлен. С несгибаемой волей он продолжал свой путь в леса, чтобы вести борьбу против немцев.
Испанский штамповщик
Франциско Гульон, рожденный в Мадриде в семье учителя 13 февраля 1920 года, проявил свои лидерские способности уже в юном возрасте. В 17 лет его необычайный талант и харизма были отмечены доверием командования, когда ему поручили возглавить корпус разведки стрелковой дивизии в рядах испанской республиканской армии.
Его жизнь приняла неожиданный поворот в 1939 году, когда он, бывший командир армии, начал новую страницу, работая штамповщиком на Челябинском тракторном заводе. Некоторые исследователи предполагают, что Гульон не случайно оказался в СССР, что его военные навыки и лидерские качества были замечены и оценены на новом месте. После года работы на заводе Гульон продолжил образование, поступив в институт иностранных языков.
– Гульон не только хорошо говорил по-французски, но и прекрасно владел русским: даже писал почти без ошибок, – рассказывает исследователь интернационального отряда, руководитель отдела корпоративных коммуникаций Петербургского регионального информационного центра ТАСС Станислав Вязьменский.
Однако его планы нарушила война и судьбоносная встреча с Ильей Стариновым, легендарным основателем партизанского движения и изобретателем многочисленных мин, использованных в партизанской войне. Гульон познакомился с ним еще до переезда в СССР в 1936 году, когда он консультировал республиканцев в Испании.
– Между Стариновым и Гульоном завязалась дружба на всю жизнь, – пояснил Станислав Вязьменский. – Где бы ни оказывался Старинов на дорогах Великой Отечественной, он всегда брал с собой Гульона. При встрече в Харькове Старинов предложил Гульону поработать. А так как испанцы считали СССР своей второй Родиной, Гульон согласился.
Успешный подрыв окруженного Харькова стал своеобразным боевым крещением для Гульона, который к тому времени уже зарекомендовал себя как опытный инструктор в оперативном учебном центре Западного фронта. Его талант и умения не остались незамеченными, и вскоре он стал старшим инструктором на Южном фронте, где вел борьбу против фашистов на берегу Таганрогского залива под руководством Старинова, организовав три партизанские базы.
За короткий срок Гульон продвинулся от инструктора до помощника начальника оперативно-инженерной группы. В июне 1942 года он был направлен на Калининский фронт в качестве инженера-подрывника в инженерной бригаде особого назначения, основанной Стариновым. Эта бригада стала прототипом современного спецназа ГРУ и занималась подготовкой квалифицированных саперов, минеров и диверсантов для Красной армии.
Вскоре была создана Высшая отдельная школа особого назначения на базе этой бригады, чтобы развивать искусство партизанской диверсии. Расположенная в подмосковном Быково, эта школа стала центром подготовки партизан-диверсантов для всего фронта, подтверждая неоценимый вклад Гульона в борьбу против нацистской угрозы.
Позже, недалеко от Москвы был сформирован уникальный интернациональный партизанский отряд, объединивший в своих рядах героев со всего мира. В этот отряд вступило более 130 отважных бойцов, среди которых были 32 испанца, 78 русских, 12 украинцев, трое белорусов, трое евреев, грузин, эстонец и армянин, каждый из которых принес с собой дух сопротивления и братства. Этот отряд заслужил честь быть самым масштабным и разнообразным испанским подразделением в Советском Союзе, воплощая в себе силу международного единства против общего врага.
Лидером этой смелой группы стал 22-летний Гульон, который принял на себя роль командира, демонстрируя свои лидерские качества и стремление к свободе.
Двенадцать смертей
В 1942 году, среди огней Второй Мировой Войны, международному отряду была поручена особая миссия: они должны были вывести из строя немецкую "голубую дивизию". Однако планы изменились, когда враг быстро перегруппировал силы в Пулково. Ответом стала Синявинская операция осенью 1942 года, героическая попытка прорвать блокаду Ленинграда. К сожалению, приказ о высадке диверсионных групп задержался, что привело к трагическим ошибкам в руководстве и потерям среди партизан.
За день до запланированной высадки, авиация доставила отряд в Хвойную – ключевую точку Ленинградского партизанского движения. Командир Гульон, оценив подготовку летчиков, настоял на переносе даты операции, но штаб остался непреклонен.
29 сентября, в темноте ночи, началась десантная операция. Бойцы должны были собраться в Будановских болотах, однако сильный ветер и ошибки в навигации привели к трагедии: первая группа, возглавляемая Анхелем Альберкой, оказалась на Шутовом озере, где в результате несчастного случая погибли трое партизан.
Группа Гульона была высажена на 80 километров дальше предполагаемого места, возле деревни Маклаково. Их дезориентация была настолько сильной, что лишь благодаря помощи местных жительниц они поняли свое расположение. Третья группа под командованием Царевского вообще была вынуждена вернуться в Хвойную для повторной высадки, поскольку оказалась в Вологодской области.
Несмотря на препятствия, Гульон и его люди продолжили движение к назначенной точке сбора, в процессе саботируя немецкие военные цели. Объединение групп оказалось возможным только спустя месяц на Будановских болотах, и без группы Царевского, которая только позже смокла примкнуть к бригаде партизан.
В октябре, до воссоединения с Альберкой, группа Гульона подверглась нападению – враг нашел их следы и начал наблюдение. Благодаря бдительности командира, лагерь был оперативно перемещен. Но из-за спешки, было оставлено много важных припасов.
Поэтому с приближением холодов, отряд Гульона оказался в сложной ситуации, одетый лишь в летнюю униформу. Изначально ожидалось, что их миссия продлится не более двух месяцев, но обстоятельства изменились. Чтобы хоть как-то выжить и согреться, бойцы устилали землю ветками елей и сбивались в кучу у костра.
С наступлением ноября, запасы пищи иссякли. Изголодавшие партизаны были вынуждены обходить деревни, где они не требовали, а скромно просили помощи у местных. В штабе, тем временем, не спешили посылать подкрепление с провиантом.
"Все дело в двух людях с фамилией Повассар в составе отряда, один из них был комиссаром. После перепутанной радиограммы, штаб заподозрил предательство и приостановил поставки."
Два чекиста, Сухушин и Свердличенко, были отправлены следить за отрядом, в течение месяца наблюдая за каждым их шагом. Когда партизаны столкнулись с угрозой голодной смерти, чекисты пришли к выводу, что предательства нет. Только после этого отряду были сброшены зимние снаряжения и еда. Интересно, что партизаны почти убили своих наблюдателей, подозревая их во вражеской деятельности, но вовремя их узнали.
Интернациональный отряд Гульона выдержал 160 дней борьбы. К весне выжило всего семнадцать человек. Команды на продвижение менялись одна за другой, пока, наконец, не произошло объединение с другим отрядом. Однако на их пути возникли немцы.
Неравные силы столкнулись в ожесточенной схватке, и после отступления к лагерю в болотах вернулось лишь восемь измученных бойцов. Они двинулись к Мясному бору, решив пересечь фронт и найти союзников.
В ночь на 20 марта, когда они пытались перейти линию фронта, они наткнулись на дот, окликнули его, но получили в ответ выстрелы. Попав под перекрестный огонь, выжило только шестеро. Трагически погибли Альберк и Повассар. Один из партизан был ранен и спасен благодаря самоотверженности товарищей, в то время как Гульон получил слепое ранение в живот, причем со стороны советской обороны. Его на руках вынес верный друг Хоакин Гомес.
"Люблю Россию"
После выздоровления в госпитале Хвойной, молодой командир Гульон вновь оказался в Москве. Он присоединился к работе на радио "Голос России" вместе со своим братом Луисом, ведя испанскую редакцию. Тем не менее, сердце Гульона все еще лежало к партизанским землям, и тоска по прошлому заставляла его душу истощаться.
– Рвался обратно: говорил, что не может без партизан, – рассказал Станислав Вязьменский. – Но ему отвечали, что он болен, – и предлагали тепленькое местечко в охране Кремля. Тогда Гульон попросил комиссовать его из рядов вооруженных сил. Но до конца жизни переживал, что ему не дали вернуться к любимому делу.
В свои 24 года он нес на себе отпечаток тяжелых партизанских походов: прошедшие невзгоды, в которых ему приходилось преодолевать снег по пояс и водные просторы. Все это оставило неизгладимый след в виде острых болей в ногах. К тому же, ранение, полученное им в живот, и последующее воспаление легких стали невыносимым бременем для его организма.
К сожалению, Гульон так и не смог полностью выздороветь. Его жизнь оборвалась 3 ноября 1944 года. Москва простилась с бесстрашным партизаном: его гроб несли на руках по улицам города. На прощание с Гульоном собрались все испанцы, проживавшие в тот момент в столице, чтобы в последний раз отдать дань уважения этому герою.
– Ко мне приходила женщина, – писал Гульон в своем дневнике, когда лечился в Хвойной. – Я не знал ее: это соседка. Она принесла мне фрукты. За что? Она меня даже не знает. Знает только, что я советский офицер, награжденный орденом Ленина. Этого достаточно. Я один, совершенно один, и все же чувствую любовь со стороны незнакомых людей и озабоченность тем, чтобы мне было хорошо, чтобы я выздоровел. Русский народ велик. Я люблю его.
В заключение
Франциско Гульон долгие годы оставался тенью в истории, пока в 2008 году не были обнародованы рассекреченные документы, проливающие свет на его подвиги и деяния интернационального отряда. Среди этих ценных материалов – дневник, в котором Гульон описывал боевые операции, а также списки вещей и состав его команды.
Гульон был удостоен высоких наград: ордена Ленина и медали «За оборону Ленинграда».
"Мне повезло родиться в одну из решающих исторических эпох. Я должен прожить жизнь достойно. Смотрю на самого себя и вижу, что сильно изменился... Жизнь в СССР научила меня многому, и на войне советский народ показал, на что он способен. Для меня честь - воевать рядом с его лучшими сыновьями... Сообщили, что я награжден орденом Ленина. Хотелось бы доказать в будущем, что меня наградили не напрасно..."
К сожалению, его личный дневник, ключевой документ, до сих не найден. Как предполагает историк Станислав Вязьменский, после смерти Гульона, его товарищ Гомес передал дневник в архив, где он, возможно и остается до сих пор засекреченным.
Хотя останки многих партизан так и остались не найденными, мы помним тех, кто пал за свободу. Повассар и Альберка, героически погибшие при переходе линии фронта, захоронены в братской могиле в деревне Арефино. Ещё семнадцать партизан нашли свой покой под мемориальной плитой недалеко от села Красные Горы, где их подвиг увековечен памятником, посвященным советским и испанским партизанам.
Это место выбрано не случайно, именно там располагался отряд Гульона. Они зарекомендовали свой отряд как силу, перед которой дрожали фашистские захватчики!
Интересное на канале:
Было интересно? Тогда не забудьте подписаться!
#ссср #советскоевремя #интересное #факты #история #историческийфакты #историяссср #музей #советскийсоюз
