Затягивать с оформлением документов о разводе Сергей не стал. В течение недели сделал всё что задумал, и они с Дашей, пошли в сельсовет подавать заявление. Секретарь, Вера Андреевна, протянула им бланки для заполнения, а после сказала чтобы приходили через месяц.
— Да какой месяц, — возмутился Сергей.
— Так положено, — ответила Шубина, — вы должны хорошо обдумать своё решение.
— Мы его уже сто раз обдумали. Семья у нас, понимаете?
— Я всё понимаю ребята, но таков закон, и нарушать его я не имею права.
Пришлось Сергею смириться, регистрацию назначили на начало ноября.
— Ничего, к ноябрьским уже законными мужем и женой станете, а пока подождите, — как бы уговаривая Сергея, просила Вера Андреевна.
— Подождём, куда деваться, — выходя из кабинета ответил Плаксин.
— А отмечать будете?
— Не знаю, мы об этом не думали, — остановивши на пороге произнесла Даша.
— Я бы на вашем месте отметила, праздник всё же, рождение семьи так сказать.
— Если решим отмечать, то вас обязательно позовём, — пообещал Сергей закрывая за собой дверь.
Узнав о том что Сергей с Дашей подали заявление,Зинаида перекрестилась.
— Господи, спасибо что надоумил их на это. А то от людей стыдно было. Сошлись и живут как не пойми кто, ни муж с женою, ни жених с невестою, срам один, — Шептала она на коленях перед иконой Богородицы, что висела в красном углу дома.
На следующий день, новость о том что Сергей Плаксин и Дарья Вихрова скоро поженятся, мгновенно облетела весь Берёзовый кут. На улице их останавливали односельчане, поздравляли. От такого внимания Даша чувствовала себя неловко. Но вскоре эту новость перебила другая. Примерно дней через десять после того как они с Плаксиным подали заявление, придя на работу Даша услышала от Анны.
— Новость слышала?
— Нет, что опять стряслось?
— Надька Соколова, правда она теперь Копылова, назад к матери вернулась.
— Как вернулась, одна?
— Да нет, не одна, со всем семейством. С дочкой и с муженьком своим.
— А почему вернулась, не знаешь?
— Точно нет, но говорят со свёкром не ужилась.
— И что же теперь будет, у Натальи и так повернуться негде, а тут целое семейство.
— Рябцев им домик бабки Мани Щегловой отдаёт. Родных у старушки не было, как померла, так и стоит заколоченный.
— Так он же крошечный совсем, и ремонт там нужен.
— Ничего, лучше маленький домишко да свой, чем на головах друг у друга сидеть. И с ремонтом не беда, муж у Надьки для чего? Подремонтирует, подлатает, он ведь плотником у себя в колхозе работал. На первое время хватит, а там и новый построить можно, будет хорошо работать, колхоз поможет.
— Да, дела, сходила девка замуж. Хотя с такой роднёй как у этого Славика, что-то подобное следовало ожидать. Хорошо хоть вместе ушли, а не одна Надя с ребёнком, — перебирая лекарства в шкафу, сделала вывод Даша.
На самом деле, в семействе Копыловых произошло следующее. Если свекруха быстро смирилась с тем что сыну пришлось жениться не на той что запланировали и приняла Надю в семью, то свёкор Парамон Прокофьевич, молодайку откровенно гнобил. Вёл себя с нею так, словно она в дом прислугой пришла, а не законной женой сына. Славка же, привязался к красавице жене, и вроде даже как полюбил. Старался защищать её перед отцом, за что слышал в свой адрес только упрёки.
— Я для тебя всю жизнь старался, в лепёшку расшибался, только бы сыночек ни в чём не нуждался. А ты в благодарность за это притащил в дом голь перекатную, и милуешься тут с ней по углам, — орал он в лицо сыну не стесняясь присутствия невестки.
Надя слыша это, молча глотала слёзы. Но самое худшее случилось после рождения дочери. Парамон подошёл к кроватке с новорожденной внучкой, оглядел её и прямо заявил.
— Не наша, нагулянную тебе на шею повесила. Тяни теперь это ярмо, телок сопливый.
Туту уже Славка не выдержал, он то знал, что был у Нади первым. Схватил отца за грудки и они подрались, прямо у кроватки девочки, чуть не перевернув её. Надя с Серафимой едва смогли растащить их. С этого дня жизнь в доме Копыловых стала просто невыносимой. Ссоры и скандалы случались ежедневно. Наконец Надя не выдержала и сказала мужу что уходит обратно, а Берёзовый кут к матери.
— Слав, ты как знаешь, а я больше жить в этом аду не могу. Из-за постоянных скандалов, что устраивает твой отец, у меня молоко пропало. Светочку приходиться козьим выкармливать. Попроси пожалуйста, у председателя подводу и перевези меня с моими пожитками. А если не перевезёшь, то я так уйду, в чём есть, только дочку заберу и всё. А вещи тогда можете выбросить.
Славка молча выслушал жену, на следующий день выписал в колхозе лошадь с телегой, пригнал её к дому и принялся таскать немногочисленное Надино приданое. Когда хотел погрузить свои вещи, Парамон взбеленился.
— Не тронь, ты много заработал, чтобы выносить это из дома. Собрался уходить, ступай со своею чумичкой в чём есть.
— Да подавись ты, — процедил сквозь зубы Славка, спихнув с телеги чемодан со своими вещами. Потом усадил туда Надю, подал ей дочку и они тронулись.
За подводой бежала Серафима, просила сына вернуться. Славке было жаль мать, он остановился, соскочил с телеги и подошёл к стоящей посреди дороги Серафиме.
— Мам, ты не плачь, мы ведь не в другое государство уезжаем, а в соседнюю деревню. В гости к нам ходить будешь, с внучкой нянчиться. Надеюсь ты не сомневаешься что это твоя внучка?
— Да что ты Слава, какие сомнения, она на мать мою похожа. Все крошки прабабки своей Матрёны подобрала.
— Спасибо хоть ты так думаешь. А отец, не ожидал я от него такого.
Славка обнял мать, успокаивая прижал её к себе. Постояли так некоторое время, потом попрощались и молодые уехали.
Серафима вернулась в дом, без сына и невестки с внучкой он враз стал пустым и неуютным. С Парамоном она почти перестала разговаривать, обращалась только по необходимость. А когда он уехал по делам к своему другу в соседний колхоз, собрала все Славкины вещи, добавила ещё то что может пригодиться молодой семье, попросила соседа и с ним на машине отвезла всё в Берёзовый кут. Парамон узнав про это, кинулся на неё с кулаками. Побитая, Серафима ушла в летнюю кухню и обосновалась там жить. Хозяйство они как бы негласно поделили между собой. Серафима ухаживала за коровой и птицей. Парамон обихаживал свиней и годовалого бычка. Еду она для него готовила, молча приносила в дом, ставила на стол и так же молча уходила. Первым такую жизнь не выдержал Парамон, и позвал жену обратно в дом. Только Серафима помня как он избил её, прощать не собиралась, и продолжала обитать в летней кухне. А Надежда и Славка, перебрались от Натальи в крошечную избёнку, немного подремонтировали её, и стали обустраиваться на новом месте. По весне, Рябцев обещал им помощь в строительстве нового дома.