«Я на Службе уже 23 года, из них 18 лет служил в магаданском СОБР. Мечта защищать Родину - она из детства. Перед глазами всегда был самый главный пример - это мой отец и дед, оба военные. Когда в 1997 году отца перевели к новому месту службы в Магадан, я всерьез увлекся военной подготовкой. Учился в 13-ой гимназии и параллельно занимался спортивно-техническом клубе «Подвиг». Мы до сих пор поддерживаем отношения и с директором школы и с руководителем «Подвига», помогаем друг другу, если вдруг что….
По линии мамы и папы все деды воевали в годы Великой Отечественной войны. Дома мы храним память о них - наши реликвии: фотографии, Ордена и Медали. У супруги дед воевал еще на Халхин-Голе 1939 году, служил у Жукова, в одном из боев остался без глаза, был награжден Медалью «За отвагу». Многие десятилетия спустя я сам был награжден этой Медалью за участие в контртеррористической операции на Северном Кавказе и, недавно, за участие в Специальной военной операции. Я думаю, это и есть та самая связь поколений, преемственность. Мне было на кого равняться, и сейчас я понимаю, что совершил то же самое, что и мои предки.
Первую медаль «За отвагу» я получил после командировки на Кавказ. Мы выполняли задачи в одном из населенных пунктов. Я был щитовым, вел штурмовую группу за собой, когда завязался бой. В ходе огневого контакта наш командир получил серьезное ранение. Мы, вместе с напарником, эвакуировали его из опасной зоны. За это и наградили. Вторую Медаль «За отвагу» я получил, уже участвуя в СВО. Мы с офицером СОБР, находясь в разведдозоре, обнаружили и захватили вражеский бронетранспортёр, доставили его в подразделение. Сейчас наши ребята воюют на этом бронетранспортере. Врага бьем его же техникой.
У меня не было никаких сомнений в выборе моей профессии. Я больше скажу, я хочу чтобы мои дети шли по моим стопам. Переживаю за них, волнуюсь, но
Служить Родине, защищать ее — это не про жалование, не про престиж, это зов сердца, а против него не пойдешь. Эту работу невозможно измерить деньгами, наградами или еще чем-то, только сам для себя должен осознать, можешь ты это делать или не можешь. Я всегда считал, что я должен быть там, где тяжело.
Поэтому посвятил свою жизнь Службе, даже после тяжелого ранения в 2007 году не передумал, наоборот, еще больше укрепился в правильности своего выбора.
Когда по тебе начинают стрелять или бомбить артиллерия, никакими деньгам это не измерить. Особенно артобстрел. По себе скажу, что это действительно страшно. Там никто не сражается ни за деньги, ни за славу, только за Родину, за семью. Приятно, конечно, когда ты выполнил задачу, вернулся, жив и здоров и руководство тебя оценило, да это приятно. А когда там находишься, никакими деньгами там жизнь не измерить. Есть такая тенденция, все, кто говорят про деньги и карьеру, или ранены или погибли.
Если ты сделал этот шаг и выбрал такую профессию, то ты выбрал Служение Родине. Я служу нашему народу, стране, России. И, соответственно, я представляю интересы нашего Государства.
Мне дали приказ - ехать туда, где я нужен, Родина доверила оружие, форму, погоны, я выполняю свою задачу. Это большая честь для меня и моей семьи.
Работа не бездумная, ни в коем случае. Со смыслами все в порядке у нас. Такие операции не проводятся спонтанно. И то, что я там увидел, и что мы привезли оттуда — погоны с фашистской символикой, форма, флаги, радикальная литература. Все видели это не раз в СМИ, и это есть правда, которую теперь могут увидеть все в Магадане, даже не выезжая в зону СВО. Со временем сделаем музей, покажем общественности, что там творится самый настоящий фашизм, и другого определения этому нет.
Я общался с местным населением, они рассказывали, что для них всегда 9 Мая был святым праздником, и в один прекрасный момент его просто запретили. Тех, кто был против, начали преследовать, расправляться различными способами, вплоть до самых жестоких.
Я сам не верю, что одномоментно в целой стране у всех случилось помутнение, и они стали считать нас врагами. Это организовала категория саботажников, которая делает все это под влиянием западных кураторов, а простые люди боятся за свою жизнь, поэтому многие молчат, они жить хотят, это тоже понятно.
Наши ребята понимают, какую задачу там выполняют. Все начинается с прифронтовой территории. Когда нас встречает население так, как мы в хронике Отечественной войны всегда видели, с цветами, которые кидают на технику, бабушки угощения несут, и все это со слезами радости и благодарности. Они последнее отдают солдатам. И это было не просто в начале СВО, это до сих пор продолжается. Это же говорит о многом. Они понимают, что их жизнь напрямую зависит от того, как мы выполним свою задачу. Это территории Воронежа, Белгородской и Брянской областей, там люди непосредственно столкнулись с обстрелами и диверсиями, они все очень хорошо понимают, кто по ним наносит ракетные удары. Люди знают, что мы там делаем, для кого мы это делаем.
А еще наши бойцы отлично видят, что делает враг, причем не только украинские солдаты, а еще и иностранные наемники. Мобилизованных украинцев свои же подгоняют, они, когда в плен попадают, и рассказывают, что они простые работяги, а это и видно по человеку, по его экипировке.
Наемники и нацбаты сильно отличаются снаряжением, экипировкой. Они, конечно, более озлобленные, и в плен стараются не сдаваться.
Наши воины видят последствия ударов врага, когда в мирный дом стреляют, мы же потом разбираем эти завалы, а под ними целые семьи с детьми, стариками. В кого они стреляли? Нас там не было, нас туда вызвали уже позже, помогать на месте бомбежки.
Они просто бьют по населению, кто с ними не согласен, кто остался в своем доме и не захотел уйти на ту сторону, кто не поддерживает их режим. А там же люди обычные, у кого парализованный отец или больная мама, они просто не могут оставить свой дом.
Многие даже и нас могут не поддерживать, все равно по ним бьют, без разбора. Там же танки, пушки стреляют, а мне конкретно люди говорили: «у меня муж после инсульта, куда мне его? Его никак не перевезти, нельзя, погибнет, а я не брошу». Очень тяжело на этих людей смотреть, говорить с ними. Только за это хочется бить врага, за отсутствие простой человечности.
К нам тоже относятся по-разному. В каждом поселке своя ситуация. Это же гражданские люди и они не всегда четко, оперативно могут что-то делать, поэтому приходится принимать решения за них, работать быстро, чтобы спасти их жизни. Нету времени уговаривать, объяснять. Но со временем все быстро отходят, особенно после нашей помощи.
Дров нарубим, воды принесем, лекарства и продукты свои отдаем, прямо как тимуровцы. Особенно колымчане, вообще все дальневосточники — это особые люди. Сразу можно узнать друг друга по гостеприимству, радушию. Дальневосточник дальневосточнику последнее отдаст, это наш особый менталитет.
Мы хорошо понимаем, с кем воюем. Всех видели своими глазами: англичан, поляков. Определенно, как бы не пытались маскироваться, хотя они уже этого и не стесняются. И мы однозначно победим, в этом сомнения нет.
Я считаю, что в России люди прекрасно понимали, что все эти западные ценности неприемлемы у нас, вам быстро на кухне в каждом доме расскажут об этом популярным языком. Другое дело, что
сейчас и многие другие страны стали понимать, что им навязывают чужую волю, совсем не для их внутреннего процветания. А что вообще происходит в мире, глобально, общество еще не осознало до конца.
Военные понимают, мобилизованные и их семьи понимают, добровольцы…Но часть даже нашего общества до сих пор еще живет в старом мире с лавандовым латте и эпл-пэем. Не до конца осознают происходящее.
У меня тоже были друзья, которые испугались и уехали за границу. Мне за них стыдно. Я не знаю почему. Может, потому что они были моими товарищами, и я так ошибся в них. Я честно думал, что, если придет беда, они будут готовы взять оружие и встать на защиту, но они испугались. Я не спорю, есть люди сугубо гражданские, они в тылу больше пользы принесут, им нечего делать на передовой.
Но те, которые просто струсили и убежали, а еще и обливают свою страну грязью, ну этого я не понимаю. И самое обидное, что у государства сегодня нет управы на таких людей, они же все потом обратно прибегут, как ни в чем не бывало. А я, например, не хочу, чтобы они жили рядом, здесь, где ребята кровь проливали за свою страну, не хочу, чтобы они были рядом с моими детьми.
Сейчас надо интересоваться, историю изучать, анализировать события, навыки новые приобретать. А главное — не быть в стороне, поддерживать ребят на передовой, их семьи. Даже небольшое письмо когда на фронт приходит — это очень поддерживает. Солдат понимает, что о нем думают, переживают, его поддерживают. Это и есть настоящее сплочение нации, только так мы сможем победить.
У меня же далеко не первая командировка, все всегда с собой. Но тут нашу группу меняли и привезли посылки из дома. Как же было приятно получить письмо от мамы, от супруги, рисунок от ребенка, которые каждый день были со мной в блиндаже, напоминали о семье, посылка пахла домом. Моя семья гордится, что их папа сегодня Служит Родине, мой отец — полковник, всю жизнь прослужил в войсках, с гордостью говорит обо мне.
Вы знаете, я c большим уважением сегодня отношусь к мобилизованным ребятам, мы все сегодня огромная семья, это чувствуется на фронте, одна команда.
Старики говорили, что молодежь не та уже, а я хочу сказать, что это не так. У меня очень много друзей, которые получили награды, даже звание Героя России, ребятам по 20 лет, а поступки совершали невероятные, человеческие, мужские. Вот тебе и «поколение пепси». Большинство родители правильно воспитали, верный посыл в жизни дали и ориентиры, ценности заложили. Во все времена есть свои Герои, их не может не быть в нашей России».
Сергей. Военнослужащий, офицер Управления Росгвардии по Магаданской области
Медиапроект Герои Специальной Военной Операции Магаданской области
]]]]>
