Жил на нашей Планете такой писатель Станислав Лем. Он написал роман, который называется «Солярис». Поскольку речь там шла о событиях, которые были строго засекречены, то в романе были намеренно внесены искажения. Например, альфа Водолея, название её – Садальмелик, которая описана как двойная звезда, в действительности не является таковой, это – жёлтый сверхгигант и дело происходит, таким образом, совсем в ином месте Вселенной, сама станция, на которой происходят описываемые события, намеренно описана неверно, как неверно описаны и ряд экспериментов, которые проводились там. Правда, Станислав Лем сделал это так, что все эти ошибки можно было увидеть.
В действительности же дело обстояло несколько иначе.
В далёких от нашей Планеты глубинах Вселенной возле двойной звезды была обнаружена планета, чуть большая, чем Земля. Привлекла она внимание тем, что двигалась по странной траектории вокруг своих двух звёзд так, что энергию от этих звёзд её поверхность получала очень и очень стабильную. К этой странной планете отправили космические корабли-роботы, которые собрали на её орбите станции. Постоянные экспедиции, работавшие в этих лабораториях, обнаружили удивительные, невиданные вещи. Например, выяснилось, что почти вся поверхность этой планеты покрыта студенистой массой, а вокруг пространство-время изменено так, что вопреки всем расчётам космической механики орбита планеты стала и стабильной и благоприятной для поверхности океана планеты – на поверхности планеты была всегда постоянная температура, причём эта температура после того, как на орбите появились лаборатории с людьми, а к поверхности планеты с этих лабораторий стали запускаться экспедиции, изменилась до благоприятной для людей по крайней мере в тех местах, где появлялись аппараты с людьми. На поверхности покрывающего планету океана начали выстраиваться твёрдые сложные конструкции, причём некоторые из них представляли собою площадки, на которые стало возможно опускать лёгкие вертолёты. В тех же местах, куда выходили люди, изменялась атмосфера, становившаяся совершенно такой же, как на Земле, поэтому космонавты могли находиться там без скафандров. На основании многочисленных отчётов Планетарный совет пришёл к выводу, что обнаружена планета, покрытая океаном, обладающий разумом, и этот океан стремится к контакту с человечеством.
Было решено установить контакт. Но как? Океан по-прежнему строил на своей поверхности фигуры, создавал жёсткие площадки на поверхности, никак не позволявшие нырнуть аппаратам вглубь океана, словно, перехватывая их… и это было всё. Только однажды один пилот увидел в океане фигуру огромного младенца, который руками звал пилота к себе. Но затем эта фигура пропала, а Экспедиционная коллегия решила, что пилоту что-то пригрезилось. В конце концов решили было принято решение, что надо попытаться воздействовать на океан лучами ультрафиолета, смодулированными речью одного из членов экспедиции. Это было сделано, но ни к чему не привело.
Шло время, а все наблюдения за планетой и океаном сводились одно к другому. Экспедиции стали всё менее людными и на станции осталась только небольшая группа людей, не пожелавших покинуть одну единственную оставшуюся станцию. Большинство из них оставило Землю и по личным причинам не хотели на неё возвращаться.
И тогда океан стал создавать на самой станции людей из воспоминаний оставшихся членов экспедиции. Как бы странно это ни выглядело, но эти новые люди сначала ничего помнили, но хорошо узнавали только одного из членов экспедиции, их тела состояли вообще не из атомов, а из сложных структур нейтральных элементарных частиц, но по мере общения с членами экспедиции они начинали вести себя всё разумнее и разумнее.
Казалось бы, вот он – Контакт, однако созданные океаном существа вообще могли существовать только вблизи планеты, а, с другой стороны, они постоянно напоминали членам экспедиции о том, что они хотели забыть и ради чего они оставили Землю. Это начинало сводить членов экспедиции с ума.
И один из членов экспедиции предложил избавиться от этих новых существ, распылив их тела античастицами.
Между ним и другим членом экспедиции произошёл вот какой диалог:
– Это – не люди. Ты же сам видел, что они не состоят из белковых молекул и даже не из атомов. Это – фантомы.
– Мы-то люди, понимаешь? Что значит для нас аннигилировать их антиматерией? Это значит, что мы просто нашли способ их убить и собираемся убить их.
– Убить можно только то, что живое. Ты что, решил, что они – живые?
– Да.
– Но ведь мы-то знаем, что жизнь — это форма существования именно белковых тел. В конце концов, разве мы не убиваем бактерий, амёб, насекомых… Мы едим живых существ. И почему-то никого это особенно не заботит. А тут речь идёт только о рассеивании того, что даже жизнью назвать нельзя.
– Но с чего мы все решили, что жизнь может быть только и исключительно белковой? Да только потому, что до сих пор мы так считали. Мы до сих пор толком не определились что такое эта самая жизнь. Скажем, кристаллы тоже имеют обмен веществ с окружающей средой и способны к размножению. Они живые? Вирусы сами не способны размножаться и не имеют механизма размножения. Однако дело даже не в этом. В любом случае мы имеем дело с разумными существами. Мы хотим убить разумные существа ради чего? Ради контакта?
– Почему бы и нет? Если они – не живое, то они не разумны. Мы же не считаем разумными электронно-вычислительные машины и можем их разобрать в любой момент. Хотя бы для того разобрать, чтобы создать новые. Эти фантомы – всего лишь инструменты вот этого океана, который виден за бортом станции. Вот он разумен, он создал их. Ты же видишь, что они не способны даже существовать самостоятельно.
– Не способны существовать самостоятельно? Но они совершенно самостоятельны, у них есть желания, они могут управлять своими желаниями, они нормально понимают нас, разумных, они обучаются, у них явно есть чувства... А что касается существования за пределами влияния планеты, то мы разве можем жить вне атмосферы Земли? Разве это делает нас неразумными?
– Мы способны захватывать с собой всюду кусочек нашей Планеты. Они же этого не могут.
– Давно ли мы научились вообще это делать? А до того было время, когда мы отрекались от Вселенной вообще, это ли не признак неразумности?
– В конце концов, если даже эти фантомы и разумны, – допустим, допустим так, – то их разум совершенно не такой, как у нас. В действительности же мы не ищем ничего нового во Вселенной, мы силой своего рассудка просто стремимся расширить нашу Планету до размеров Вселенной. И в этом – преимущество нашего разума.
– И поскольку мы считаем себя таковыми, – хотя мы ли считаем или только ты? – мы можем заниматься убийствами всего, что мыслится нами неземным и, не дай Господи, ещё, ко всему прочему, считается опасным для нашего рассудка только из нашего страха за него? И ты считаешь это разумным? А тебе не кажется, что это просто именно животный страх и только он?
– Нет. Это – естественная забота о разуме.
– А чем эта, как ты выразился, «забота о разуме» отличается от банальной защиты своей территории самым примитивным образом, которую демонстрируют нам на Земле хищные животные, одновременно ограничивая себя своими охотничьими угодьями? Ты хочешь защитить свой разум, в сущности, посадив его в клетку, установив ему границу. Вместо того, чтобы соединить его с иным и, тем самым выйти за его предел.
– Ну, хорошо, допустим, что эти фантомы – живые и разумные. Допустим! Но тогда им можно объяснить, что они причиняют вред рассудку людей просто самим своим существованием и повреждают именно рассудок людей, и тогда, если они разумны и действительно способны сопереживать и управлять собой, если они способны понимать иного, то они сами согласятся на самоуничтожение. Они согласятся сами, понимаешь!
– Замечательно! То есть довести их до самоубийства и способствовать этому самоубийству?! Вот это да, это действительно поведение разумное!
…
Чем закончился этот диалог – планетарная тайна. Как разрешилось всё в романе Станислава Лема – можно прочесть, но мы же понимаем, что в этом романе – масса искажений, внесённых туда намеренно. Недаром, между прочим, сам роман С. Лем написал быстро – за полтора месяца, а вот его конец не мог написать год.
Как вы думаете:
1. Имели ли новые существа, которые возникли на станции, те же права, что и люди, которые были членами экспедиции?
2. Следовало ли принять предложение устранить их, например, с их согласия?
3. Как по вашему мнению следовало повести себя членам экспедиции с этими существами?